Пешее путешествие до скальной площадки могло занять несколько часов, вездеход должен был добраться туда за час с минутами. Конечно, если не случится никаких происшествий. Технику к месту перехода перебросили заранее, там, кроме постоянного смотрителя, теперь поселился Лохматый, который в любом лесу чувствовал себя комфортнее, чем в городе. Он сам проводил наблюдения за периодичностью открытия перехода, он же сообщил озадачившую всех информацию, что оставленные в небе наполненные гелием шары были безжалостно растерзаны неизвестным существом или механизмом. Когда при очередном открытии он отправился сменить плёнку на барабане прибора, то обнаружил лишь рваные оболочки, которые застряли в колючих кустах. Лохматый вытянул останки шаров за растяжки, тщательно осмотрел их и понял, что резина была разорвана либо острыми когтями, либо лопастями маленького винта. После этого он то и дело косился на небеса, но те оставались неизменно пустыми. По такому случаю для укрепления крыши вездехода был заготовлен кевлар, а для «Сайги» Калина припас патроны с разрывными пулями. На всякий случай, и только.
Как и ожидалось, в периодичности открытий этого перехода обнаружился почти синусоидальный ритм, поэтому уже через пару недель можно было уверенно планировать время поездки. График не обманул — переход работал.
Калина уселся за руль, Баал, как первопроходец, занял место штурмана и наблюдателя за передним сектором неба, Люминос должен был следить за задним. Лохматый по-прежнему оставался возле точки выхода, на этот раз вооружённый ракетницей. Договорились, что, чтобы не привлекать лишнего внимания, в небо больше ничего запускать не станут, а когда группа решит возвращаться, они дадут зелёную ракету, после чего Лохматый должен был ответить таким же сигналом. В случае форс-мажорных обстоятельств ракеты становились красными. Запуск красной ракеты разведгруппой означал, что им угрожает серьёзная опасность, и Лохматый вправе, в случае тревоги, уходить на свою сторону. Он же должен был запустить красную ракету, если бы обстоятельства вынудили его удалиться раньше срока. Это была не очень надёжная, но всё же независимая сигнальная система. Конечно, у них были рации, но как они здесь будут работать, как раз и предстояло проверить.
По результатам панорамной съёмки была составлена примерная карта, и сейчас вездеход уверенно тарахтел по азимуту прямо к цели. Местность была сносной — встречные овраги преодолеть не составляло труда, склоны холмов имели умеренную крутизну, кустарник послушно ложился под колёса, чтобы выпрямиться с другой стороны. Признаков фауны не встречалось. Вот только со связью творилась полная ерунда. По договорённости, Лохматый должен был выходить в эфир через каждые полчаса, называть текущее время и кратко сообщать состояние. Но первый сигнал связи прозвучал уже через несколько минут после старта.
— Что там у него? — встревожился Калина. И с полным недоумением выслушал стандартное сообщение, что происшествий нет. Вот только время было названо на несколько часов более позднее, чем ожидалось.
— Принято, следуем азимуту, происшествий нет, — отозвался Баал и назвал в ответ время по своему хронометру.
Следующий вызов прорвался через пару минут, был таким же спокойным по содержанию, только с совершенно невероятным временем. Ещё несколько сигналов последовали один за другим, причём время их отправления причудливо скакало то взад, то вперёд, потом наступило затишье. Ребята озадаченно переглядывались, но никто не мог объяснить, почему молчал эфир. Красных ракет в небо не поднималось. Вездеход вышел на гребень последней гряды холмов, отсюда было видно, что площадка впереди на самом деле представляет собой голую пустую скалу идеально круглой формы. Калина немного помаячил наверху и стал спускаться.
— Стой! — вдруг поднял руку Баал, когда нос вездехода раздвинул последний ряд кустов и едва не упёрся в округлый каменный вал.
— Что такое?
— Не нравится мне эта площадка. Почему они там не растут? Лень, дай-ка дозиметр.
Мирон прощупал скальную поверхность измерителем радиоактивности, прослушал в разных диапазонах приёмником электромагнитных волн — приборы молчали.
— Скала там, вот и не растут, — наконец не выдержал Люминос. — Поехали.
Калина медленно тронулся вперёд. Они въехали на камень и остановились. Ничего не произошло. Вездеход стоял на выветренной каменной поверхности, имеющей пологий, но заметный уклон вперёд и назад, образующей круговой вал, а в середине была точно такая же, покрытая мелкими трещинками скала без единой травинки. Диаметр площадки, на взгляд, составлял около полутора километров.
— Знаете, что это может быть? — Леонид проворно вертел головой. — Кимберлитовая трубка! С выходом на поверхность. Вот только почему она до сих пор ничем не заросла?
— Ты хочешь сказать, — принялся уточнять Калина, — здесь, куда ни чихни, найдёшь алмаз?
— Если бы это было у нас, то да, — кивнул Леонид. — А здесь не знаю.
— Ладно, выгружаем приборы, — отвлёк от мечтаний Мирон. — Измеряемся и сворачиваемся. Бурить будем?
— Не сейчас, — предложил Люминос. — Сначала сверху наберём образцов. Кстати, нам так и не попалась вода.
— Да, это плохо, — согласился Калина. Он, не выпуская из рук карабин, стоял возле вездехода и внимательно смотрел в небо. То, что он там наблюдал, ему, как эксперту по выживанию, очень не нравилось. Вдалеке, по продолжению траектории их пути, почти на пределе видимости, в небе мелькали какие-то тёмные точки. Калина расчехлил бинокль.
— Глянь! — Он протянул прибор Баалу. — Кажется, ты любитель больших птиц?
— Это не птицы. — Мирон в свою очередь отдал бинокль Леониду. — Не знаю, кто это, но на птиц не очень похожи.
— Давайте быстрее за дело, и возвращаться. — Люминос оторвался от зрелища. — Кто-то один пусть наблюдает за ними.
— Я посмотрю, — отозвался Баал.
Они с поспешностью набрали образцы воздуха, почвы, вернее, скалы, а также веток кустарника и почвы под ним, провели запланированные измерения.
— Ракету будем пускать? — поинтересовался Мирон. — Вроде азимут известен.
— Придётся, — хмуро ответил Калина. — Раз на раз не приходится. Не хотелось бы лишнее внимание привлекать, но другой связи у нас нет.
Они, как договаривались, через каждые полчаса выходили в эфир. Эфир молчал. Калина расчехлил ракетницу, взял «зелёный» патрон.
— Пусть их от зелёных огней тошнит! — С этими словами он пальнул в небеса.
Ответной ракеты не было.
— Кто-нибудь видел красный сигнал? — Он обвёл взглядом лица друзей.
