— Дик! — Теперь малыш всхлипывал от ужаса.
Холлоранн извлек молоток из стойки и повернулся на белый свет, потоком льющийся из фары снегохода. Он неровными шагами зашаркал по дощатому полу сарая, как пущенная заводная игрушка.
Вдруг он остановился, удивленно глядя на молоток в своей руке, и с нарастающим ужасом спросил себя — что ж это он задумал? Убийство? Он что, обдумывал убийство?
На миг сознание Дика как будто полностью затопил слабо подначивающий грубый голос:
(Ну же! Ну, ты, слабый в коленках! Ниггер без яиц! Убей их! УБЕЙ ОБОИХ!)
Тогда с еле слышным, полным ужаса криком Дик отшвырнул молоток за спину. Тот со стуком упал в угол, где лежали попоны, уставив на Холлоранна одну из двух головок, приглашая совершить нечто отвратительное…
Дик спасся бегством.
Дэнни сидел на сиденье снегохода, Венди слабо держалась за него. Мальчика трясло как в лихорадке, лицо блестело от слез. Стуча зубами, он выговорил:
— Где ты был? Мы испугались!
— Где ж еще пугаться, как не здесь, — медленно произнес Холлоранн. — Даже сгори это до основания, ближе, чем на сто миль, меня к нему подойти не заставишь. Ну, миссус Торранс, завернитесь-ка вот в это. Я помогу. Ты тоже, Дэнни. Ну-ка, чтоб стал похож на араба!
Он завернул Венди в две попоны, соорудив из одной капюшон, чтоб прикрыть ей голову, и помог Дэнни завязать концы его попоны, чтобы она не спадала.
— Ну, теперь держитесь что есть силы, — сказал он. — Путь неблизкий, но худшее уже позади.
Он объехал вокруг сарая, а потом направил снегоход обратно по своему же следу. Теперь «Оверлук» превратился в пламенеющий под небом факел. Пламя проело в его боках огромные дыры, а внутри воцарился красный ад, который то разгорался, то утихал. По обугленным водостокам дымящимися водопадами стекал растаявший снег.
Они протарахтели по газону перед парадным крыльцом. Дорога была хорошо освещена. Сугробы светились ярко-алым.
— Глядите! — закричал Дэнни, когда перед воротами Холлоранн сбавил ход. Мальчик тыкал пальцем в сторону детской площадки.
Все фигуры живой изгороди вернулись на свои места, однако ветви обнажились, потемнели, будто опаленные. Мертвые сучья в отблесках пламени застыли, сплетенные в сеть. У подножия фигур, как опавшие лепестки, были рассыпаны маленькие листочки.
— Умерли! — с истерическим торжеством выкрикивал Дэнни. — Умерли! Сдохли!
— Шшшшш, — сказала Венди. — Все хорошо, милый. Все хорошо.
— Эй, док, — сказал Холлоранн. — Давай-ка поедем в какое-нибудь теплое местечко. Готов?
— Да, — прошептал Дэнни. — Давным-давно готов…
Холлоранн протиснулся в щель между воротами и столбом. Через мгновение они оказались на дороге, взяв курс в сторону Сайдвиндера. Шум мотора снегохода ослабел и затерялся в неумолчном реве ветра. Под его дуновением остовы фигур превратились в огромные погремушки, и ветер трещал в их ветвях, рождая утомленный, тихий, безутешный звук. Огонь то вспыхивал, то утихал. Спустя некоторое время после того, как тарахтение снегохода затихло, в «Оверлуке» провалилась крыша — сначала в западном крыле, потом в восточном, а еще через несколько секунд — в центральной части здания. В заполненную воем ветра ночь взметнулся по спирали огромный сгусток искр и пылающих обломков.
Ветер швырнул кучку горящей черепицы и несколько реек в двери сарая.
И немного погодя сарай тоже загорелся.
Когда Холлоранн остановился, чтобы залить в бак остаток бензина, до Сайдвиндера оставалось еще двадцать миль. Он начинал сильно тревожиться за Венди Торранс — она как бы уплывала от них. А ехать еще так далеко!
— Дик! — закричал Дэнни. Забравшись на сиденье с ногами, он показывал куда-то пальцем. — Дик, смотри! Смотри! Там!
Снег прекратился. Из расходящихся туч выглянул серебряный доллар луны. Впереди на дороге виднелась жемчужная цепь огней — далеких, но движущихся по извилистому серпантину шоссе в их сторону. Ветер на мгновение затих, и Холлоранн услышал далекое жужжащее ворчание моторов. Снегоходы!
Холлоранн, Дэнни и Венди встретились с ними через пятнадцать минут. Им привезли одежду, бренди и доктора Эдмондса.
И долгая тьма закончилась.
Проверив салаты, приготовленные учеником, и заглянув в кастрюлю с бобами по-домашнему (на этой неделе они служили аппетитной закуской), Холлоранн развязал фартук, повесил на крючок и выскользнул через черный ход. До того, как всерьез приступить к обеду, у него оставалось примерно сорок пять минут.
Это место называлось «Сторожка Красная стрела» и пряталось в горах западного Мэна в тридцати милях от городка Ренджли. Холлоранн считал, что здешняя контора ничего себе. Работы не слишком много, чаевые приличные, и пока еще ни одно блюдо не отсылали обратно. Вовсе не плохо, если учесть, что полсезона уже позади.
Дик прошел между баром под открытым небом и бассейном (хотя с чего это людям взбредает в голову купаться в бассейне, когда до озера рукой подать, он не мог себе представить), пересек зеленое поле, где компания из четырех человек, хохоча, играла в крокет, и взобрался на небольшую насыпь. Там росли сосны, ветер весело вздыхал в их ветвях, принося аромат хвои и сладкой смолы.
По другую ее сторону среди деревьев врассыпную стояли домики, выходящие на озеро. Самый крайний был лучше других, и в апреле, получив здесь работу, Холлоранн забронировал его для двоих гостей.
На крыльце с книгой в руках в кресле-качалке сидела женщина. Холлоранна снова поразило, как она изменилась. Отчасти дело было в том, что, несмотря на совершенно неофициальную обстановку, женщина сидела, будто аршин проглотив, как в присутственном месте — но, разумеется, виноват был стягивающий спину корсет. У нее оказался сломан позвоночник, а еще — три ребра и несколько внутренних повреждений. Позвоночник заживал медленнее всего, Венди до сих пор носила корсет… отсюда и ее чопорная поза. Но перемена состояла не только в этом. Она теперь выглядела старше, уже не такой смешливой. Сейчас, когда она сидела за чтением, Холлоранн заметил печальную красоту — ее не было в день их первой встречи, около девяти месяцев назад. Тогда Венди казалась еще совсем девчонкой. Теперь же перед ним сидела женщина, человек, который совершил вынужденное путешествие в царство тьмы и, возвратившись, оказался в силах склеить куски заново. Но, подумал Холлоранн, этим кускам не суждено срастись в единое целое, как раньше. В этом мире — уже никогда.
