заливать что угодно. И заливают, из всех инфоканалов сегодня такое льют…
— То есть вы хотели усилить контроль, а в результате утратили его? — спросил Николай.
— По сути, так, — согласилась Кузя. — Но не мы превратили здоровых людей в эксги-инфицированных.
Николай удивлённо посмотрел на неё.
— А кто же тогда?
— Помощь пришла из Инферно, я ведь уже говорил, — ответил Шаман. — Подогнали нам мемовирус «эксги» — безвозмездно, в порядке братской помощи.
— А подробнее можно? — попросил Николай.
Кузя нахмурилась, собираясь с мыслями.
— Понимаешь, все наши тёрки по привату — это проблемы новейшего времени. Но есть и другие проблемы, по которым Элизиум бодается с Инферно уже сотни лет. И одна из важнейших — сексуальность. Из Инферно в наш мир засылали инкубов и суккубов, чтобы повысить общий уровень либидо; а Элизиум, напротив, стремился всячески ограничить этот уровень. Потому что гиперсексуальность чрезвычайно опасна; половая неудовлетворённость толкает людей на преступления и безрассудства. Ты же читал «Тараса Бульбу»? Он у вас, кажется, даже входит в школьную программу?
Николай недовольно нахмурился.
— А ты сомневаешься? Читал я и всё по программе, и сверх того. Могу цитат «про это» накидать тебе полную панамку. Вот, например:
Как журавлиный клин в чужие рубежи, —
На головах царей божественная пена, —
Куда плывете вы? Когда бы не Елена,
Что Троя вам одна, ахейские мужи?
— Не обижайся, — примирительно сказала Кузя. — Ты молодец, поэтов читал. А если бы прочитал «Теогонию» Гесиода, то понял бы ещё и про божественную пену.
— Знаешь что! — начал Николай, закипая, но Шаман оборвал его.
— Брэк! Брэк! Угомонитесь! Как дети малые! Вы мир хотите спасать или аттестатами меряться?
— Молчу, молчу, — сказал Николай, — продолжай, пожалуйста.
Шаман удовлетворённо кивнул.
— То, что рассказала Кузя — чистая правда, столетиями всё именно так и было. Но недавно наше руководство, похоже, о чём-то договорилось с Инферно. Инкубов и суккубов отозвали. И как следствие — секс перестал быть гиперценностью.
— Он был гиперценностью только потому, что у людей были сложности с удовлетворением, — возразил Николай, — а сейчас общество стало свободней, запретов стало меньше, контрацепция стала надёжной. Чем легче удовлетворение — тем ниже ценность; привет от Капитана Очевидность.
— И это ты говоришь женщине, с которой спишь?! — возмутилась Кузя. — Дать бы тебе по морде за такие слова!
— Извини, — смутился Николай, — я же не о нас, я о статистике. Согласись, ценность желаемого всегда зависит от сложности удовлетворения.
— Ты всё-таки мыслишь, как солдафон, — укоризненно сказала Кузя. — Вот причина, вот следствие, ать-два! А если взглянуть с другой стороны? Если в сексе, наоборот, ценность определяет доступность? Чем привлекательнее девушка, тем разборчивей она может быть в выборе партнёра.
Она обиженно надула губы и добавила:
— Только я, похоже, стала исключением из этого правила.
— Не спорьте! — вмешался Шаман. — Всё ведь просто. Если ресурс ограничен — например, алмазы, то удовлетворить потребность в нём сложно, и его ценность взлетает до небес. Если ресурс общедоступен — например, воздух, его даже не считают ценностью, за которую надо платить. Но секс — это такой ресурс, который можно регулировать. А значит, для него и ценность, и сложность удовлетворения, могут быть и причиной, и следствием. Причём одновременно.
— Обратная связь! — догадался Николай.
— Точно! — подтвердил Шаман. — Обратная связь регулирует ценность и сложность, приводит их к определённому балансу. Но уровень ценности при этом может быть различным. Сейчас, когда из нашего мира отозвали инкубов и суккубов, ценность секса сильно просела.
Николай осторожно взял Кузю за руку.
— Извини, я не хотел тебя обидеть. Ты ведь знаешь, как я к тебе отношусь. И я согласен с твоими словами, я только не улавливаю здесь связи с эксги-пандемией.
Теперь уже смутилась Кузя.
— Ты вынуждаешь меня открывать женские секреты. У нас есть много приёмов, позволяющих повысить ценность секса для мужчины. Один из них — стыдливость; её ценность прямо связана с ценностью секса. Если ценность секса проседает ниже плинтуса, то и стыдливостью уже не стоит дорожить. Можно выкладывать на всеобщее обозрение нюшные фотки, можно позволить соседу заглядывать в свою переписку — личное уже перестало быть сокровенным. Ничто больше не имеет ценности. Кокон приватности разрушен.
— Теперь, кажется, понял, — сказал Николай. — Но чего вы всё-таки хотели от ороченского шамана?
— Помощи. Мы хотим вернуть в наш мир демонов секса. Мотаемся по свету, ищем, кто бы мог нам помочь.
— И что ответил Тогон?
— Он слишком стар для таких дел. Не просто так племя готовит ему замену.
— А новая удаган? Даймунга?
Кузя выразительно посмотрела на него.
— Даже не думай!
Шаман поднял руку в примирительном жесте.
— Она ещё не готова. Даймунга правильная шаманка, я бы взял её в команду. Но, к сожалению, пока она нам не подходит.
— Я бы поговорил об этом с Бестией, — сказал Николай, — только она почему-то перестала мне отвечать.
— А ты её звал? — насторожилась Кузя.
— Да, когда меня к берёзе привязывали. Но мы ещё до этого говорили с ней об ангелах — что они не могут прилететь к человеку, если не знают, где он находится. Видимо, с чертовкой та же история.
— А кто мешает ей узнать твои координаты? — спросил Шаман. — Включи геолокацию на телефоне и попробуй ещё раз.
— Думаешь, поможет? — спросил Николай.
— Возможно. Вспомни операцию «Летучий голландец». Бестия ведь нашла тогда «Тэресию» посреди океана, где не было никаких ориентиров.
— И правда! — обрадовался Николай. — Кузя, не одолжишь телефон? Свой я, похоже, убил окончательно.
— И пароль снять? — ехидно спросила Кузя. — А кто тут так пафосно рассуждал о приватности, неприкосновенности личного пространства и прочих безусловных ценностях?
— Ладно, не давай, — согласился Николай, — просто включи геолокацию и побудь рядом.
Он обнял девушку за плечи и притянул к себе.
— Ближе, — прошептал Николай ей на ухо, — надо ещё ближе. Иначе сигнал не дойдёт.
Чертовка отозвалась сразу. Шаман был прав, без геолокации никто не смог бы найти человека в бескрайней тайге. Чтобы не смущать друзей, Бестия не стала возникать прямо перед ними в блеске кинематографических эффектов. Она перенеслась на площадку перед чумом и вошла в него, как обычный гуманоид из обычной материи.
Увидев Кузю в объятиях друга, чертовка улыбнулась во весь рот и спросила, указывая на Николая:
— Это он сказал, что надо прижиматься, чтоб усилить сигнал?
Кузя молча кивнула.
— А ты и поверила?
— А что ещё оставалось бедной девушке, которой очень хотелось в это поверить?
— Девочки, не ссорьтесь! — попросил Николай,
