на борту ней. Он подал Эле руку и помог ступить на берег.
Песчаная коса была совсем узенькая, а за ней — буйная растительность, разрезанная надвое уходящей вверх тропой. В воздухе витал тонкий цветочный аромат. Девушка вдохнула воздух и пошла к тропе, увлекаемая юношей. Но ступив на тропинку, она остановилась удивлённая: у самой тропинки рос белый вьюн. Там где Эля жила этого растения было полным полно. Но так цветочки этого сорняка были малюсенькие — размером с ноготь большого пальца на руках Эли, здешний вьюн был размером с её ладонь.
— Пойдем, — сказал молодой человек и повёл в верх по тропинке.
Пока они шли по тропинке, девушка останавливалась чуть ли не на каждом шагу, удивляясь цветам — мелким, крупным, ярким и не очень. Восхищалась густым кустам с огромными красными ягодами, плодовым деревьям. «Как ещё фрукты не оборвали?» — подумала Эля.
— Так они ещё не созрели, — возразил юноша.
— У нас не ждут пока созреет — обрывают чужие сады, а потом на животы жалуются, требуют, чтобы их пожалели.
Они преодолели подъём и густая растительность оказалась за их спинами, перед ними — пастбище, здесь то тут, то там бродили разномастные, тучные коровы. А тропинка, между тем, уводила их дальше — к видневшимся невдалеке небольшим, похожим на игрушки домикам. На горизонте поднимись высокие тополя, стоявшие в ряд, как великаны на параде.
Когда Эля шла по тропинке, держась за локоть молодого человека ей казалось, что она отдаляется всё дальше и дальше от событий последних двух дней, начиная с того момента когда с Альбиной не хватило мест в проходящем по трассе автобусе и заканчивая побегом, когда Эля увидела истинный облик «капитана».
Эля находилась здесь совсем не долго, но ей здесь очень нравилось. Всё вокруг: и заросли там, позади и эта тропинка, и коровы, поднимавшие головы и смотрящие на них огромными, и добрыми глазами и красивые белые домики, к которым они сейчас шли — всё это навевало умиротворение. Девушке подумалось, что те, кто здесь живут — счастливцы.
— Нам сюда, — сказал юноша и свернул к первому дому. Он по-хозяйски открыл низкую калитку и провёл Элю по дорожке, вымощенной диким камнем, мимо пышных розовых кустов, усыпанных крупными, яркими, всех цветов радуги цветами к крыльцу.
Из домика вышла улыбающаяся хозяйка. Увидев эту женщину, Эля всё поняла. Она посмотрела на юношу и глаза её наполнились слезами. Лицо этой женщины она никогда в жизни не видела, но тем не менее узнала. Она часто видела это лицо у себя дома … на фотографиях.
Слёз Эля сдержать не смогла, они обильно потекли из глаз, мешая видеть лицо юноши чётко — женщина, вышедшая им на встречу была Элина бабушка, покойная бабушка.
— Чаво энто? — возмущённо спросила она, — Чаво энто ты вздумала здесь сырость разводить?
Она спустилась со ступенек и обняла Элю. У бабушки были мягкие, ласковые руки. Она повела девушку в дом, что-то ласково бормоча. Юноша за ними не последовал, а дождавшись, когда за хозяйкой и её гостьей закроется дверь, удалился.
Домик внутри оказался значительно больше чем казался снаружи. Здесь было три просторные и светлые комнаты с небольшим количеством добротной мебели — только самое необходимое и кухня с огромными окнами. На подоконниках во всех комнатах стояли кактусы в горшках, а за окнами были видны те розы, мимо которых они прошли, а ещё фруктовые деревья с подпорками под усыпанными плодами ветвями, небольшой огородик и ягодные кусты. Где-то не далеко кудахтала курица. Здесь было уютно. Европа, которую в последнее время Эля стала часто вспоминать, сказала бы «лёгкая атмосфера».
Бабушка, хотя назвать её бабушкой язык не поворачивался — старушкой она никак не была, просто взрослая женщина, бабушка первым делом повела Элю в ванную. Вручив ей полотенце, домашний халат и нательное бельё, она показала ей, как пользоваться смесителем старого типа и ушла, оставив Элю одну.
… В ванне измученная Эля чуть не уснула. Только лёжа в горячей воде, девушка поняла, до какой степени она устала. Однако она всё-таки нашла в себе силы: вымылась, оделась, расчесалась своей расчёской и вышла на кухню, где возилась бабушка. После купания она чувствовала себя как заново родившейся.
Хозяйка усадила её за стол, выставила перед ней снедь. Она с улыбкой наблюдая как голодная Эля поглощает пищу, набив рот и в её глазах светилась любовь. А до кровати девушка добралась только с помощью своей молодой бабушки.
Кровать была огромная и громоздкая, как и вся старинная мебель. Постельное бельё было белоснежное и хрустело от крахмала. Элина мама бельё никогда не крахмалила — экономила, крахмал на дороге не валяется — его покупать надо; а между тем на накрахмаленном белье лежать одно удовольствие! Прежде чем уснуть девушка огляделась: комната, в которой она оказалась, была не маленькая и не большая. Просто побеленные стены, даже без добавления колера, яркие занавески. На подоконниках в горшках, позже Эля увидела что они глиняные, стояли кактусы причудливых форм, через тюль было видно, что один из кактусов цветёт крупными цветами, потом, после отдыха Эля рассмотрела этот огромный и белоснежный цветок.
Возле кровати стоял небольшой сундучок с декоративным замочком, резными стенками и выгнутой крышкой. Напротив кровати, с двух сторон от двери как стражи высились …книжные шкафы, забитые пухлыми томами. Почти все корешки были тёмными. На полу вдоль комнаты, от сундучка к окну с кактусами и яркими занавесками была расстелена красная ковровая дорожка.
Но больше всего внимание Эли привлекли шкафы с книгами. Разглядывая их, девушка и уснула.
Бабушка разбудила её на закате, сказав, что нельзя спать на закате — голова болеть будет. Нехотя Эля поднялась и вышла в большую комнату. Дома был дедушка, такой же молодой, как и бабушка. Эля поздоровалась.
Вдруг раздался раскатистый гром. Эля выглянула в окно, чтобы посмотреть на грозу через стекло, но на темнеющем небе не было ни облачка … и не было дождя. Недоумевая, девушка продолжила выглядывать на улицу. Вдруг, или это только показалось, над деревьями, росшими на речном берегу мелькнула пара исполинских белоснежных крыльев.
— Не надо смотреть, — сказала подошедшая бабушка, — Это страшно. Она задёрнула шторы и включила в комнате свет. Чтобы отвлечь девушку от того что происходит на улице, бабушка с дедушкой включили телевизор, который оказался цветным — дома у Эли был чёрно-белый. Началась трансляция художественного фильма и совсем скоро сюжет захватил внимание девушки, однако ночью она, лёжа в постели, обдумала увиденное. Эля была абсолютно уверенна
