– И с какого перепугу тебя приняли в Лигу? Семь несчастных метров, а она дефилирует по доскам. Все смотрел и боялся пропустить момент, когда же ты свалишься – это было б куда более эффектным зрелищем.
Софи сжала кулаки. Пришлось приложить немало усилий, чтоб успокоиться и не врезать этому идиоту как следует.
– Лучше не нарывайся! – Огрызнулась она.
– Ну, как скажешь. Пошли.
Больше никто не произнес ни слова. Они спустились с крыши, пересекли ярко освещенный бульвар и прошли несколько следующих кварталов. Выйдя из тени домов на площадь, они увидели, что их уже ждут. Посреди дороги был припаркован огромный темно-синий фургон, возле которого торчала небольшая компания в серых балахонах. В стороне от фургона стоял Патрик, раздраженно притоптывая на месте и вглядываясь в соседний переулок. Увидев Софи, он бросился ей навстречу.
– С тобой все в порядке? – Он осмотрел ее с головы до ног, но, не заметив видимых повреждений, успокоился и крепко обнял.
– Да, все хорошо, – произнесла Софи, проводив взглядом своего спасителя, имени которого до сих пор так и не узнала. Тот медленно шагал к своим, не оборачиваясь и не обращая на ребят ровно никакого внимания. – Кто эти люди?
– Ловцы, – Патрик проследил за ее взором. – Это они перекрыли и очистили улицы, выполняя какое-то задание, а мы случайно влезли.
Это объясняло многое: ведь ловцы – хорошо обученные солдаты. Вот почему парень двигался так искусно. Хотя Софи все еще тревожило то, откуда он знал о Йян-ти больше, чем должен, ведь ловцы не занимаются делами, связанными с различной нечистью.
– Эй, вы двое! – Позвала их к себе крепкая женщина с седыми волосами, заплетенными в тугую косу. Большая часть команды уже залезла в фургон, на площади оставалась только эта женщина и девушка в футболке с эмблемой ловцов. Патрик и Софи покорно подошли.
– Слушайте и запоминайте. Если еще раз вы куда-то вляпаетесь, мои люди не будут рисковать, спасая ваши шкуры!
– Мы что их просто так отпустим? – Скривившись, спросила девушка, сверля взглядом Патрика.
– Головорезов не трогать, приказ есть приказ.
– Головорезов… – обманчиво мягко повторила Софи. – Запомните, наконец, мы – охотники! А свои приказы можете засунуть куда подальше. Только попробуйте нас остановить...
Женщина с удивлением посмотрела на нее. В ее взгляде было что-то больше, чем обычное презрение.
– Знаю, – произнесла она, – вы охотники. А в руках Лиги каждый охотник лишь оружие, чтоб удерживать Дно на привязи. Но как долго вы продержитесь? Как долго продержишься ты, София Бенсон?
– Что-то я не припоминаю, чтобы мы знакомились.
– Ну как же! Ведь это легендарная Альфа собственными персонами. В министерстве вы вызываете особый интерес. Наверное, мне следовало бы взять автограф, – насмешливо сказала женщина. – Но запомните, детки – когда Лига сломается, Дно восстанет, и город придется защищать ловцам, чем мы успешно и занимались, задолго до вашего появления.
– Без шансов, – хохотнул Патрик.
Софи вспомнила рептилию. Ловец слишком много знал о ней. И о Патриотах… Это все было совсем не так, как они раньше думали. Ловцы что-то затевали. Оставалась лишь слабая надежда, что встреча с министром прольет на это свет.
До рассвета оставалось всего несколько часов. Софи больше не хотела тратить время и, не прощаясь, обернулась и направилась к ближайшей станции метро, в надежде, что хоть движение поездов не перекрыли. Патрик поплелся следом за ней. На протяжении всего пути они практически не разговаривали, перекинувшись лишь парочкой ничего не значащих фраз. Поезд Патрика прибыл почти сразу, и он молча сел в вагон, помахав подруге из окна. Свою же электричку девушке пришлось ждать еще добрых полчаса.
Оказавшись дома, она повалилась на кровать даже не раздеваясь.
6. Подниматься и царствовать
– Почти два часа, – с драматизмом произнес Патрик. – Почти два часа этот черноухий терзал мою светлую голову своими идиотскими вопросами! Да я за всю свою жизнь Кодекс столько раз не пересказывал, сколько наши вчерашние похождения! Он что, не мог прочитать отчет?
Он запустил руку в свои темные, слегка кудрявые, достающие до плеч волосы и взъерошил их. Специфические черты лица и слегка раскосые глаза Патрика выдавали принадлежность его предков к восточным народам. Особенно это становилось заметно, когда он улыбался.
– Ты ведь знаешь, Мортем не любит возиться с бумагами. – Софи оперлась на металлическую стенку кабины, приятно холодившую разгоряченную кожу.
– Да уж… Его маниакально-скрупулезный допрос больше напоминает средневековые пытки. В такие моменты он хуже Эстель! Для полной картины еще б дыбу у себя в кабинете установил.
Лифт быстро поднимался, от чего у Софи защекотало в желудке.
Она тяжело вздохнула и попыталась оттянуть воротник шинели. По случаю визита министра охотникам пришлось натянуть парадную униформу, которую Софи всегда считала ужасно неудобной. Черная приталенная шерстяная шинель с золотыми погонами, брюки из такой же колючей шерсти и высокие ботинки – в этом наряде она просто обливалась потом.
Склонив голову, девушка с грустью уставилась на погон на левом плече.
Золотые погоны были отличием команды Альфа. Команде Бета принадлежали серебряные, большая часть охотников – команда Гамма – щеголяла с бронзовыми, а отряд новоиспеченных рекрутов – Дельта – довольствовались медными погонами.
Наконец, двери лифта открылись, и ребята поспешили по длинному узкому коридору. В конференц-зале их уже ждали. С одной стороны огромного стола сидели несколько ловцов и министр Теодор Эванс – пожилой седовласый мужчина, походивший на напыщенного борова в своем дорогом костюме. Другую сторону заняли представители Лиги: Эстель, Бестибаль и полный состав Беты: Орфей, Кук и Ива Хейс – привлекательная рыжеволосая девушка с выразительными зелеными глазами и милым веснушками.
– Имеем честь видеть вас сегодня с нами, – произнес министр напряженным голосом. – Прошу, присаживайтесь!
Софи и Патрик с равнодушным видом заняли отведенные им места, игнорируя строгие взгляды присутствующих.
– Воистину, – продолжил Эванс. – Юные ангелы смерти во плоти. Дно слагает о вас невероятные истории, не так ли?
– Спуститесь туда и сами узнаете, – заверила его Софи. За последний год это была ее пятая встреча с министром. И, начиная с первой, ничего так и не изменилось – Теодор Эванс считал себя пупом Земли, если не всей Солнечной системы. Его лживость и тщеславие заслуживали большой сцены, а слащавый лепет вызывал у Софи ощущения, сходные с сильным пищевым отравлением.
