одну ступеньку.
Ух ты, это захватывает! Я как призрак!
- Хорошо, - продолжила Теви. - Тебе понадобится несколько минут, чтобы научиться передвигаться. Лучший способ освоить это - представить, что ты подпрыгиваешь в воздух и стреляешь прямо вверх, как Супермен.
Тиллинг этого не понял, но когда он сделал, как было велено...
ВЖУХ!
...его сознание устремилось вверх, как зенитная ракета, и это была его первая возможность взглянуть на небо.
Он сглотнул, несмотря на то, что у него не было горла, чтобы глотать.
Небо представляло собой рой взбаламученного безумия, не имевшего ничего общего с тем, что Тиллинг всю свою жизнь представлял небом. Оно тускло светилось, не голубым, а цветом крови, и казалось, что оно билось смутно, как будто это действительно была кровь, перекачиваемая каким-то огромным безумным сердцем, которое нельзя было полностью увидеть. Луна приняла теперь форму чёрного серпа, и по ней струились полосы облаков, таких чёрных, что они могли состоять из угольного дыма.
И в этом невозможном кроваво-красном пространстве он видел вещи - вещи, которые летали, как птицы, только это были не птицы, ибо птицы не были размером с маленький самолёт, и у них не было голов с волчьими клыкам, их глаза были больше, чем баскетбольный мяч, но в остальном человеческие, и рога, как у барана. Одна нырнула вниз, как пикирующий бомбардировщик, а затем рванулась вверх с когтями, набитыми чем-то вроде внутренностей. Другая лениво пролетела мимо, вцепившись когтями в младенца с аспидно-серой кожей и крошечными утолщениями вместо рожек на лбу. Затем Тиллинг с изумлением наблюдал, как мимо проплыло что-то вроде воздушного шара. Под шаром висела длинная платформа в форме каноэ, с которой мужчины - или существа, похожие на мужчин - выбрасывали вопящих обнажённых женщин, чьи оглушительные крики затихали по мере того, как они падали вниз. Наконец вытолкнули сильно беременную женщину; весь экипаж воздушного шара перегнулся через борт, ухмыляясь и наблюдая за происходящим.
Именно в этот момент восходящая траектория Тиллинга начала замедляться, затем прекратилась, а затем он начал стремительно падать сам. Когда он посмотрел вниз, то понял, что, должно быть, находится на высоте нескольких миль, потому что то, что он увидел под собой, было городом, но непохожим ни на один другой город, который он когда-либо видел. Он казался огромным и не знающим границ. На такой высоте он был похож на микросхему под увеличительным стеклом: сплошь прямые линии, углы и каналы, разветвляющиеся лабиринтно и перемежающиеся всевозможными более крупными геометрическими формами, которые, по мере того как он спускался ближе, оказывались вершинами небоскрёбов, заводов и бесконечных конфигураций зданий. Какова бы ни была природа нынешнего "бытия" Тиллинга, он не чувствовал ветра на своём лице (у него не было лица), не ощущал ни температуры, ни давления воздуха. Но он действительно мог видеть, а также обонять, и тот факт, что это последнее чувство приближало его прямо сейчас, когда он падал всё ближе и ближе к улице, откуда он появился. Разнообразные зловония атаковали его, наименьшим из которых были промышленные запахи, исходившие из бесчисленных дымовых труб заводов внизу. Гораздо хуже были доносившиеся до него щупальца отдельных зловоний. В первую очередь это органическое разложение, как трупы на солнце, или вонь, как вонь открытого мусорного бака за мясной лавкой или рынком морепродуктов; и во вторую очередь был неопровержимый запах экскрементов - человеческих или иных - столь же насыщенный, как надвигающийся морской туман.
Всемогущий Бог! - подумал он с ужасом, и ему очень захотелось вырвать, но, конечно, нельзя было - у него не было сейчас желудка.
Затем до него дошло...
Если я бестелесное существо, так что... что произойдёт, когда я упаду на тротуар?
Потому что он всё ещё быстро падал под кроваво-красным небом, и теперь он начал стремительно опускаться рядом с самыми высокими небоскрёбами, которые были высотой в несколько миль.
Чёрт возьми, Теви! Скажи мне, что делать! - кричали его мысли.
Он падал мимо окон, но падал слишком быстро, чтобы что-то в них увидеть, но снизу он мог слышать какофонию криков, визгов, рыданий, оглушительных машинных звуков и случайного смеха. Наконец к нему вернулся голос Теви.
- Вот как ты контролируешь себя в Aду - своим разумом, потому что это всё, что у тебя там есть. Просто представь себя воздушным шаром. Когда ты хочешь двигаться влево, ты представляешь, как воздушный шар движется влево, а если ты хочешь двигаться вправо - делай так. Хочешь подняться, подумай о летящем воздушном шаре. Ты разберёшься...
Тиллинг сразу представил, как падает воздушный шар, и подумал:
Стоп!
Его спуск остановился в нескольких футах от улицы. Затем он представил, как медленно движется вперёд, и начал двигаться вперёд в действительности.
Каждая сторона улицы, на которой он находился, мало чем отличалась от улиц Нью-Йорка, Сан-Франциско и других больших городов: магазины одежды, закусочные, таунхаусы из коричневого камня с табличками "АРЕНДА ЖИЛЬЯ". Но первая странность заключалась в следующем: он сразу заметил десятки, если не сотни отрубленных пенисов, усеивающих саму улицу и тротуары. Один пожилой человек ковылял, затем случайно наступил на пенис и упал.
- Чёртовы херы! - пожаловался он, размахивая тростью. - Должен же быть какой-то закон!
Хотя многие из пенисов были человеческими, так же как и многие не были, превращая улицу в настоящую витрину мужских гениталий всех видов адских рождённых. Некоторые выглядели как свёрнутые хоботы серых слонов, другие были многозубчатыми или имели маленькие человеческие головы там, где должны быть головки. Некоторые выглядели как асцидии, сороконожки и щупальца с присосками.
Почему у них здесь все эти отрезанные пенисы? - Тиллинг думал в нарастающем волнении.
Но потом он посмотрел на дорожный знак, прочитал: УЛИЦА ОТРЕЗАННЫХ ПЕНИСОВ и подумал:
О, вот почему...
На другой стороне дороги Тиллинг заметил измождённого чертёнка с опухшим лицом в одном из тех оранжевых спасательных жилетов, который шёл с большим белым ведром, полным отрубленных пенисов. Через каждые несколько шагов он хватал горсть, а затем швырял их в обе стороны.
- Одна вещь, которую ты, вероятно, сразу увидишь - это брюлленкопфы, - повторил голос Теви. - Это одержимые демонами отрубленные человеческие головы, которые с криком катаются стаями. Они едят инвалидов и бомжей. Это их удел.
И из всех совпадений именно в этот момент Тиллинг услышал залпы пронзительного визга и заметил впереди по меньшей мере дюжину этих отрубленных голов - этих брюлленкопфов - катившихся строем по улице. Тиллинг с ужасом и восхищением наблюдал, как головы
