жалеют о всех проблемах, которые… которые были у вас до… до твоей смерти. Они винили себя во многом.
Я опустил голову и почувствовал, как у меня слезятся глаза. Потом я не выдержал и заплакал.
Они винили себя! Зачем?! Это я во всём виноват! Надо было к ним прислушиваться и пытаться прийти к какому-то общему мнению! Они хотели для меня как лучше — это я осознал в полной мере только сейчас.
— Господи! Какой же я был конченый! — сквозь слёзы сказал я. — Но уже поздно…
Игорь положил мне на руку плечо.
— Друг…
— А знаешь, что самое обидное? — не унимался я. — То, что я не могу подойти к ним и сказать «Вот, я здесь! Я живой!».
Я с силой стукнул кулаком по лавочке. Было больно, но в тот момент мне было на это всё равно.
Немного успокоившись, я спросил:
— А как там Алина?
Надо добить себя всей правдой.
— Тоже скучает и тоже жалеет обо всех проблемах, которые были до… Ну ты понял.
— Нашла себе кого-то после меня?
— Нет. Даже не пыталась. Не может.
Это меня в какой-то степени и удивило, и причинило ту же боль из-за ощущения своей ущербности.
Вдруг у меня в голове возникла еще одна ужасающая мысль: а что, если всё это действительно нереально? Просто моё сознание доживает оставшиеся секунды, а в моей голове они растянулись на целые часы. Это только кажется, что мне дался шанс всё исправить, а на самом деле я просто вижу то, что прекрасно понимаю. То, что уже поздно что-то менять.
Я отбросил эту мысль, чтобы не накручивать себя и не впадать в панику.
— Ваня.
Я обернулся к другу.
— Ты что-то сказал?
— Нет, — тот помотал головой.
Вдруг мне вспомнилась ещё одна деталь в этой истории.
— Я кое-что вспомнил. Помнишь, мне послышалось, как вы меня звали на крыше?
— Да. Возможно… Да! Я вспомнил!
— Ваня.
Я подорвался с лавочки и осмотрелся. Никого. Но потом что-то заставило меня повернуть голову в сторону дорожки, которая вела к парку. Это навело на меня ужас.
— Пойдём быстрее отсюда.
— Ты чего? Куда?
— Не важно. Просто пойдём. Куда угодно.
Игорь уже собирался идти в сторону дорожки, на которой находилось то, что поселило во мне панику.
— Нет. Пойдём туда. — Я повел друга к другому выходу из парка.
Из моих близких со мной может взаимодействовать только Игорь, значит…
— Ты должен мне помочь, — произнес я вслух. — Я не знаю, как, но должен. Меня не уносит назад во времени только от тебя, а значит, это не зря. Как и то, что я сейчас здесь нахожусь: либо я просто вернулся из мёртвых, либо я, оставив за собой свой же труп, переместился на год вперёд. Или я что-то должен доделать, чего не сделал в жизни, или мне просто дан второй шанс.
— В любом случае, тебе нужна моя помощь. — Это был не вопрос, а утверждение. Меня это радовало, потому что это означало, что друг действительно готов мне помочь. Я уже много лет знал Игоря. Это был тот самый человек, который готов был окунуться с головой в неизвестное. Но даже сейчас я был удивлён: я не думал, что он готов окунуться даже вот в ЭТО! Ведь я, по сути, умер и он, скорее всего, видел как меня закапывали. Да это отбитый человек!
Именно за это он мне всегда и нравился.
Следующую фразу я не ожидал услышать от Игоря:
— Даже если это страшный сон кого-то из нас, то надо поспособствовать тому, чтобы проснуться. — После этого он посмотрел на меня с улыбкой: — И даже если у меня поехала кукуха и мне всё это кажется, я всё равно рад тебя видеть. Так кого ты там увидел? — он указал в сторону дорожки, по которой я не захотел идти.
Почему-то я, пусть и не до конца, понимал, кого я только что видел, кто меня звал и зачем он здесь. Это осознание возникло из ниоткуда. Интуиция подсказала.
— Это верный признак того, что надо спешить. Это… — Я рассказал ему свои догадки.
— Еб… — Игорь хотел было повернуться назад, но я его остановил.
— Нельзя на него оборачиваться. Даже если его могу видеть только я.
10
— Итак, надо что-то делать.
Игорь подумал и сказал одно слово:
— Крыша.
— Я же говорил: чердак закрыт.
— Знаю. Его закрыли после твоего падения.
— Сделали, блядь, доброе дело! Теперь уж точно никто не прыгнет!
— Иронично, — усмехнулся Игорь. — Могли бы и тогда закрыть.
Я принялся думать.
— А у кого ключ?
— В душе не ебу. — Игорь пожал плечами. — Типа мы раньше интересовались, у кого обычно хранятся ключи от чердака!
И то верно.
Перейдя через дорогу, мы пошли в сторону того пятиэтажного дома.
Всю дорогу у меня гудели ноги. Сначала я решил, что это после нашего с Игорем «забега» от кладбища, но…
— Ох, сука, — выдохнул я.
Ноги в один миг начали болеть в десять раз сильнее. Мы остановились и я потёр бёдра и голени, но от этого стало еще больнее. Теперь вместе с мышечной и суставной болью была еще такая, будто бы мне ноги ножом исполосовали. Заметив красные пятна на джинсах, я поспешил их подкатить.
— Твою мать!
Кожа на ногах начала слазить, образуя кровоточащие раны. От чего это?
— Ваня, твоя рука!
Я посмотрел на руку, которой на эмоциях ударил об лавочку. Начиная от ребра ладони и заканчивая предплечьем шли такие же раны.
— Ты будто с велика упал, — удивленно сказал Игорь.
— Или с пятого этажа.
Очередная страшная догадка появилась мгновенно. Надо поторопиться, времени у меня осталось мало.
11
Мы шли к тому самому дому.
Я увидел, что произошло с отвалившимся куском кожи на руке — он превратился в пыль. Из этого появился вывод о том, что у меня не просто проявляются травмы после падения, а я просто-напросто рассыпаюсь.
— Господи, только бы успеть до того момента, как конечности начнут отваливаться, — процедил я сквозь зубы, когда почувствовал боль в спине и на ней.
Игорь на это ничего не ответил. Просто спросил.
— Мы туда придем. А что делать будем?
Я вздохнул и попытался сказать более спокойно:
— Я не знаю. Но нужно в любом случае находиться там. В ближайшее время. Если мы будем медлить, я к тому времени уже сдохнуть успею. Во второй раз.
— И то верно, — сказал Игорь, подкурил сигарету и взял меня под руку, чтоб идти легче было. Никоторые люди на нас смотрел с подозрением, но, слава Богу, никто не спрашивал, что случилось.
— А ты уверен, что
