И вот тогда грохот выстрела из дробовика врезается в его череп… и он просыпается.
– Господи, Лиам, ты в порядке? – спросила девушка; взгляд сонный, дыхание зловонное.
Лиам сел, сердце колотилось, он с жадностью глотал воздух. «Гребаный сон»,– подумал он, скорее злой, чем напуганный. Ведь независимо от того, как далеко он убегал, проклятый разум всегда был с ним, таща за собой грязный мешок старых воспоминаний.
– В порядке,– резко ответил мужчина, поднимаясь с кровати, встревоженный тем, как ужасно жарко было в комнате.
«Видимо, уже за полдень»,– подумал он и огляделся в поисках своих джинсов.
– Кажись, какой-то ужасный кошмар,– сказала девушка.
Лиам нашел джинсы, поднял их и просунул в них ноги. Он застегнул широкий коричневый кожаный ремень и впервые с момента пробуждения обратил внимание на женщину. Мозг был все еще затуманен из-за выпивки прошлой ночью – а потом и ранним утром. Сначала в том дерьмовом баре в Юме, а потом, когда тот закрылся, здесь – они поехали на север и остановились в первом попавшемся мотеле.
И как, черт возьми, ее зовут?
Лиам пожал плечами, решил, что это все равно не важно, и стал размышлять, уехать ему сейчас или сначала принять душ. Пока он размышлял и пытался забыть о проклятом сне и воспоминаниях, что шли в придачу, девушка тоже встала с кровати с хитрой ухмылкой. Она подошла ближе, обнаженная, словно змея, и начала возиться с только застегнутой пряжкой.
– Да ладно, Лиам, давай вернемся в постель. Что за спешка?
– В постель? Да тут же сто градусов.– Он на мгновение задумался.– Пойду приму душ, а потом сразу поеду.
Девушка обняла его, прижалась грудью к его ребрам, и Лиам вдруг понял, что реагирует на это даже несмотря на жару, раздражение и сон.
– Тоже неплохая идея,– сказала она.– Давай быстренько примем душ, а потом поедем в Калифорнию, да?
Она снова хихикнула и крепко прижалась к нему всем телом так, что это наводило на мысль о том, что их представления о душе существенно различались. Мужчина зажмурился и на мгновение задумался, пытаясь вспомнить, когда, а главное, нахрена рассказал ей о Калифорнии?
Тупой тупой тупой тупой тупой…
А потом он все вспомнил. Девушка была там барменшей. Перед закрытием она украла выпивку, а Лиам пообещал отвезти ее в мотель. Они легко вышли через черный ход, когда старик, управляющий баром, пошел посрать и сидел там еще десять минут после того, как они сбежали.
Стоп, он рассказал ей больше, так ведь? Рассказал о своем прошлом. О бегстве из Австралии после… После того, что случилось. Как затем познакомился с несколькими мелкими предпринимателями в Лондоне, чтобы обзавестись кое-какими контактами. И… да, черт возьми… он рассказал ей о своей бывшей, Каарон, и о Тимоти.
Лиам, может, ты и охренеть как умен, когда трезв, но когда к тебе пьяному подходит хорошенькая девка, ты тупее осла.
Он выдохнул и посмотрел на макушку девушки. С некоторой грустью он задумался, не слишком ли много ей рассказал. Например, то, что могло навредить в Калифорнии, навредить Джиму… или работе, придурок. Да уж. Он все пытался вспомнить, но он бы никогда об этом не рассказал… так ведь?
Он не хотел причинять ей боль, и уж точно не хотел ее убивать. Но от нее нужно избавиться, и побыстрее, пока у нее не появились еще какие-нибудь блестящие идеи вроде поездки с ним вообще куда-то, не говоря уже о Калифорнии.
– Послушай, дорогуша,– сказал Лиам, стараясь говорить как мачо австралиец, в которого она влюбилась, а не как коварный преступник, которым он был.– Может, ты пока включишь воду, а? А я скоро подойду.
Он оттолкнул ее, поцеловал в губы, и когда она провела руками по его щекам и взлохмаченным черным волосам, он почти подумал о другом выходе, потому что внезапно ее версия душа показалась чертовски хорошей идеей. Он прервал поцелуй и отвел взгляд от нее, от ее тела, будто что-то выискивал.
– Мне надо позвонить, ладно? Иди включи воду.
Девушка на мгновение вопросительно на него посмотрела, а потом улыбнулась, отвернулась и очень медленно зашагала в ванную.
«Она хорошенькая,– подумал Лиам, а затем зажмурился.– Да, чувак, но представь, что Джим сделает с этим хорошеньким личиком, если она заявится в Калифорнию, будет задавать вопросы, искать милашку Лиама. Хорошеньким оно больше не будет».
Он снял трубку с телефона, стоявшего на тумбочке, и подождал, пока зашумит вода. Как только услышал плеск, то подождал еще пару секунд; потом спуск воды в унитазе, затем скрежет металлических колец для занавески для душа. Лиам бросил телефонную трубку на смятую постель и быстро нацепил футболку. Обыскал комнату в поисках своей спортивной сумки, запаниковал, когда ее не оказалось ни на потертом стуле, ни под грудой постельного белья, а потом вспомнил, что оставил ее в машине вместе с заряженным «Глоком».
Когда он убедился, что взял все – то есть ключи, бумажник и солнцезащитные очки,– то тихо выскользнул за входную дверь, стараясь не звякать цепочкой на замке, а затем медленно закрыл за собой. Он подбежал к машине и сел внутрь. Жара в салоне поглотила его, как раскочегаренная печь, и ему пришлось потратить драгоценные несколько секунд, чтобы опустить одно окно. Лиам выехал задним ходом на узкое коричневое шоссе, не сводя глаз с двери номера мотеля. Если она выйдет, если у нее будет хоть крохотный шанс увидеть его номер, ему придется воспользоваться «Глоком».
Он молился, чтобы она осталась в номере.
Когда Лиам ускорился (его старушка хоть и утратила свою красоту, зато мотор был еще что надо), посмотрел в зеркало заднего вида, надеясь не увидеть там разозленную, мокрую девушку, которая гонится за ним голышом по изнуряющим волнам послеполуденной жары. Но там никого не было, поэтому он отпустил напряжение, сковавшее грудь, и выдохнул. Спустя несколько миль он остановился, чтобы опустить все окна, потому что кондиционер сломался еще несколько месяцев назад.
Направляясь на запад, Лиам думал о кошмаре, который, по факту, таковым не являлся, ведь все это было взаправду. Верно? Да, все, кроме последней части, потому что в пещерах не жили существа, которые хватали маленьких мальчиков.
Или жили?
Нет, но в мире существовало зло.
Он его видел. Он его творил. Монстр.
Лиам вздохнул, зная в глубине души, что не смог бы убить девушку, но все же жалел, что рассказал ей о Каарон и уж тем более о Тимоти. Эти воспоминания он любил считать скрытыми. Теми его частями, которых никто не мог видеть. Мужчина думал, что если он будет держать их – мысли о них – запертыми в сознании, тогда они будут менее реальными, и ему не придется скучать. Не придется чувствовать боли от того, что его мальчика нет рядом.
– Что сделано, то сделано,– сказал он вслух, успокоенный своим филигранным побегом, дорогой и твердым звуком собственного голоса.
Он улыбнулся, разогнал помятый «Камаро» до восьмидесяти и прикинул, что позвонит Джиму как раз вовремя, плюс-минус пара минут, в зависимости от пробок. И это хорошо, ведь за годы знакомства с Джимом Кэди Лиам понял одну важную вещь – и ее никогда не стоит забывать, сколько бы они вместе ни работали и каким бы хорошим другом он ни считал Джима – Кэди никогда нельзя злить. А Джиму нравилась пунктуальность. Он любил точность. И до сих пор эти черты приносили Лиаму ощутимую пользу; Лиаму, который, по сути, был его главным напарником. Правой рукой, так сказать.
Ага, но руку можно и отрезать, так ведь, приятель?
Улыбка Лиама разгладилась, и он начал думать о работе. Прорабатывать основные пункты, план. Было важно прописать все до приезда, потому что было бы слишком глупо явиться неподготовленным, а эта работа была сложнее большинства других. Все должно пройти идеально. Да, у них была несколько сложных заданий по всему миру – ограбления банков, проникновения со взломом, даже охота за головой болтливого свидетеля для каких-то умников в Чикаго,– но эта была другой. Неисследованная территория.
