Может, они решили, что уже достаточно меня отдубасили. Или им просто надоело. Удары кончаются. Я слышу, как парни уходят. Звуки шагов слабеют, потом исчезают. Еще какое-то время я лежу на мокрой земле, под дождем. Чувствую, как намокает одежда. Изо рта капает кровь. Ощущаю себя грудой мусора, которую вывалили на землю. Грудой мусора, через которую переступают.
Я промок и озяб. Мне очень холодно, будто я лежу не на мокрой земле, а в глубоком снегу.
«Си! Си, ты меня слышишь, придурок?»
Это не шайка. Только один человек называет меня Си. И сейчас я чувствую его запах – резкий, кислый запах озерного ила.
«Ты меня слышишь?»
Чуть-чуть приоткрываю глаза и вижу его. Он стоит в полуметре от меня.
Бледное лицо с пятнами ила. Лицо, смотревшее на меня из черного мешка. Я широко открываю глаза, тяжело дышу.
Снова зажмуриваюсь. Нет, я не могу его видеть. Мне померещилось. Это из-за нападения. Когда тебя бьют ногами по голове, и не такое почудится.
Вспоминаю мамины слова: «Он везде и всюду». Она тоже его видит, но не в реальности. Мысленно. Надо это запомнить. Должно быть, у меня сотрясение мозга, как после озера. Отсюда мешанина в голове. Вскоре я приду в себя, и он исчезнет.
Открываю глаза. Брат лежит рядом со мной. Наши тела параллельны. Но на нем только трусы. Тощий, кожа да кости. Он дышит, и я вижу его движущиеся ребра. Позади него темные ветви и листья. Как же так? Получается, я вижу сквозь него.
Его голова дергается. В его горле булькает. Он хрипло выдыхает, и у него изо рта струйкой вытекает вода.
«Ты у меня в долгу, братишка», – сообщает он.
Разум твердит, чтобы я ничему не верил. Не доверял собственным чувствам.
Сердце бьется шумно и быстро.
Такое ощущение, что мне отбили все кишки. Представляю свои внутренности, перекрученные и слипшиеся в комок.
Этого не может быть. Мой брат мертв. Роб мертв.
Тянусь туда, где он лежит. Пальцы проходят сквозь его плечо без малейшего сопротивления, как сквозь воздух. Но есть ощущения. Холод. Кажется, я держу ладонь в морозильной камере.
Резко отдергиваю руку.
– Что я сделал?
Его тело сводит судорогой. Он подтягивает колени к подбородку, наклоняет голову, изо рта хлещет вода. Я задыхаюсь от ее зловония.
Встаю на ноги. Он по-прежнему лежит на земле, дергаясь, как рыба, вытащенная на сушу. Его рвет водой с какой-то дрянью. Он лежит у самых моих ног, корчась в судорогах. Мне нечего бояться, но мне еще никогда не было так страшно.
Не могу больше на него смотреть. Не могу здесь оставаться.
«Ты это сделал. И ты за это заплатишь, коротышка», – хрипит он.
Я поворачиваюсь и убегаю.
Бегу по мокрым переулкам и тротуарам, мимо желтых фонарей, под хлещущим дождем. Пытаюсь от него оторваться. От того существа. От Роба, который совсем не Роб.
Но он со мной, не исчезает ни на минуту.
Возникает передо мной из ниоткуда, и я вдруг несусь к нему, а не от него. Я отклоняюсь в сторону, бегу быстрее. Но он повсюду, в каждой тени. До чего мне это надоело.
«Куда путь держишь, Си?»
Я понимаю, что ноги продолжают нести меня к дому Нейши. Мне обязательно нужно к ней попасть, выбраться из этого кошмара, но бежать быстрее я не могу. После прыжка с лестницы болит лодыжка. Живот и ребра саднят после встречи с троицей придурков. Адреналина во мне более чем достаточно, однако силы уходят.
Перехожу мост, поворачиваю за угол. Вот и Ривер-Террас. Широкая улица с деревьями посередине. По обеим сторонам – дома в стиле викторианской террасной архитектуры. У каждого – свой аккуратненький садик. Он уже здесь; стоит у массивных каменных ворот, ведущих к дому Нейши. Я останавливаюсь в десяти метрах от него.
Он не произносит ни слова, только смотрит на меня. Что ему нужно? Или я схожу с ума? Пройти к двери Нейши можно лишь мимо него, и я леденею от ужаса.
В доме, что посередине террасы, темно. Освещена только прихожая. Во входной двери – цветное стекло, сквозь него мне видна лампочка. Свет отражается на блестящих плитках ступенек крыльца. Шторы открыты. Наверное, дома никого нет.
Соображаю, как бы проскользнуть мимо Роба. А тот начинает кашлять. Сгибается пополам, вода хлещет у него изо рта. Настоящий он или призрак, приближаться к нему не хочется. Стена невысокая. Будь что будет. Перемахиваю через нее и попадаю в сад.
Земля мокрая и скользкая. Дождь продолжает хлестать. Я заглядываю в окно. Света из прихожей хватает, чтобы слегка осветить гостиную. Неяркое пятно растекается по паре больших диванов, изразцовому камину, вазам и статуэткам на каминной полке. Отсюда до нашего дома всего миля. На деле же между этим домом и нашим задрипанным жильем – миллион миль… И почему Нейша связалась с Робом? Зачем девчонке из ее круга знаться с такими, как мы?
Поначалу гостиная кажется мне пустой, но потом я замечаю: у куртки, брошенной на диване, есть руки, голова и волосы. Это же Нейша, свернувшаяся калачиком. Она сидит, подтянув колени к животу. Лицо упирается в ладони, а сами ладони сложены так, словно она молится. Глаза закрыты. Мне неловко на нее смотреть… но я не хочу отводить глаза. Она такая красивая.
Даже во сне вид у нее обеспокоенный. Лицо напряженное. Я наклоняюсь ближе и ногой задеваю чашу цветочной клумбы, теряя равновесие. Чтобы не упасть, выбрасываю вперед руки. Ладони шумно ударяют по оконному стеклу. Черт бы побрал мою неуклюжесть!
Нейша ойкает и вскакивает на ноги. Одной рукой зажимает рот, удерживаясь от крика. Она пятится, потом стремительно выбегает из комнаты. Я отрываюсь от стекла, возвращаюсь на лужайку. Ноги утопают в мягкой и мокрой земле. Смотрю на входную дверь, затем поднимаюсь на крыльцо. Над ним есть навес, он немного защищает от дождя. Нагибаюсь и заглядываю в почтовую щель. Нейши в прихожей нет.
– Нейша! – кричу я. – Нейша, пожалуйста, выйди. Поговори со мной.
Молчание.
– Нейша. Я совсем не хотел тебя пугать. Пожалуйста, открой. Нам надо поговорить.
Скрючиваюсь и снова заглядываю в почтовую щель, замечаю дверь в конце коридора. Рука Нейши вцепилась в дверной косяк. Это все, что мне видно. Пальцы, обхватившие деревянную кромку.
Становлюсь боком, чтобы видеть ее одним глазом, и снова прошу открыть дверь. Позади едва уловимый плеск жидкости, льющейся на тротуар. Это мой мертвый брат извергает из себя воду и ил. Убеждаю себя, что мне почудилось. Всего-навсего стук дождя… но я-то знаю: стоит обернуться, и я увижу и его, и зловонную дрянь, что выливается из его рта.
– Нейша, я же знаю, ты дома. Пожалуйста, поговори со мной. Если не хочешь, не открывай дверь. Так поговорим.
