– Прости, пожалуйста. Пойми, Костян, я просто спустился под землю. Я делал это много раз. Ничего опасного я здесь не ожидал найти.
– Врешь! Ты знал, что внизу будет что-то опасное, иначе не заставил бы меня пойти с тобой. Ты знал, ты виноват! – закричал он, не пытаясь поправить съехавшие очки.
– Я уже говорил, почему взял тебя с собой.
– Это ты виноват.
Дима глубоко вздохнул. Бесполезно объяснять. Сейчас Костя напоминал старенький компьютер – он конкретно завис.
– Ты виноват! – взвизгнул Костя. – Виноват! Виноват! Виноват!
– Я ни в чем не виноват, – громко и внятно произнес он, еще раз глубоко вздохнув.
В первую очередь Дима хотел убедить в этом себя. Как-то раз отец рассказал ему историю об альпинистах, погребенных под снежной лавиной. Под воздействием страха люди перестают себя контролировать. Их не волнуют приличия и нормы поведения. Срабатывает инстинкт самосохранения. Даже лучшие друзья рискуют растерзать друг друга. То же самое случилось и с альпинистами. Проголодавшись, они убили и съели паникера-товарища. Главное не терять голову и постараться вспомнить, что там наверху они – Константин Немоляев и Дмитрий Скворцов – обыкновенные, ну или почти обыкновенные люди.
– Ты виноват… – еще раз в полузабытье повторил Костя, зажав голову между коленей.
– Я постараюсь тебе помочь, друг, – натянуто произнес Дима, раз и навсегда подавив злость. – У нас есть литровая фляжка воды, хлебцы, четыре комплекта аккумуляторов, два фальшфейера и восковые свечи. У меня с собой десять метров крепкого троса, страховка и много чего еще. Все это поможет нам выжить.
– Я никуда не пойду. Родители будут меня искать.
– Сам подумай, что ты говоришь, Костян!
– Я с тобой никуда не пойду, предатель.
Дима не на шутку испугался. Если Костик что-то решил, его уже не переубедить. Неужели придется бросить его здесь? Дима понимал, что паренек не в себе, но если сейчас уползти на поиски выхода, может сложиться так, что назад вернуться он уже не сможет.
– Пожалуйста, вставай. Нам нужно выбраться отсюда и вернуться домой. Если останешься – умрешь от переохлаждения.
– Отвали! Ты мне больше не друг!
– Костян?
– Убирайся! – в истерике завизжал тот.
Вернув товарищу фонарик, он взял сумку и пополз вперед. Паренек это понял и заревел еще громче. Дима стиснул зубы. В груди клокотали обида и злоба. Оставаться с человеком, который открыто его ненавидит, он не мог. Так недолго и с ума сойти. Сейчас больше всего на свете Дима боялся именно этого. Если бы он действительно потерял голову, а Костя по глупости бросился на него с ножом, исход неравной схватки был бы предрешен.
Итак, он оставил друга, чтобы обезопасить его от самого себя. Найдя убедительное оправдание своему предательству, Дима пополз быстрее. Он не будет уходить далеко. Просто разведает, что впереди и сразу вернется назад.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ – КАРСТОВЫЙ ДВОРЕЦ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ – КАРСТОВЫЙ ДВОРЕЦ
В стране Ксанад благословенной
Дворец построил Кубла Хан,
Где Альф бежит, поток священный,
Сквозь мглу пещер гигантских, пенный,
Впадает в сонный океан.
Сэмюэл Кольридж, «Кубла Хан или Видение во сне»
Капитан милиции Алексеев стоял у края платформы станции «Марксистская», с каждой минутой сильнее жалея, что впутался в эту историю. Облаченный в жесткую форму, с потертой кобурой у пояса, он держал руки за спиной, разглядывая тюбинговую оболочку тоннеля. Этим вечером у него были все шансы остаться дома и хорошенько выспаться, если бы он сделал все правильно. Сначала даже показалось, что ему несказанно повезло, тем более после звонка знакомого следователя из Вешняков. Тот расследовал малоприятное дело в одном из спальных районов на краю лесопарка «Кусково», где утром, по слухам жильцов, группа бритоголовых убила в подвальном магазине продавца-молдаванина. Алексееву едва не поручили подобное дело. С убийствами всегда много возни, много бумажной волокиты и море нервов. Используя всю свою хитрость и проницательность, ему удалось взяться за исчезновение обходчика в метро. Рейд в подземку, где, по некоторым данным, пропал старик-алкаш, представлялся минутным делом. Кто же знал, что обнаружатся еще несколько случаев исчезновения, за которыми стоял грозный призрак-убийца из советского прошлого. Алексеев ухмыльнулся.
По его приказу на станции «Третьяковская» в тоннель спустились два оперативника с собакой, чтобы прочесать место преступления вплоть до «Площади Ильича». Именно там, со слов работников Службы пути, последний раз видели Петренко Игоря Денисовича, бесследно исчезнувшего в разгар смены.
Сам Алексеев был убежденным реалистом. Его теоретическая философия была проста и неоспорима. Человеческое тело, конечно, может бесследно исчезнуть, например, в серной кислоте. Поскольку по московскому метро не мог разгуливать второй Джон Хэйг[5], логично было предположить, что Петренко все-таки где-то значился. Дома старик не появлялся. В запертом шкафчике была найдена его одежда, паспорт и смарт-карта. Спецовку и инвентарь он не сдавал. Пределов метрополитена не покидал. Подсобки и кладовые, где мог схорониться обходчик, были своевременно проверены. Рабочий числился среди мертвых уже сутки. Им предстояло найти лишь тело или хотя бы его кусочек, чтобы установить причину смерти.
В призраков, о которых ему успел напеть Николенко Павел Петрович, друг и напарник пропавшего старика, Алексеев не верил. Совершенно очевидно, что тот бородатый мужик был матерый алкаш, может быть даже двинутый. Только сумасшедший стал бы утверждать, что его напарника забрал призрак Виталия Косматского с киркой вместо руки.
Единственное, что пока не укладывалось в голове Алексеева, так это скорость с которой пропал Петренко. Прошло двенадцать минут, прежде чем из тоннеля вышел путевой монтер Юрий Бычков. Спустя десять минут из того же тоннеля пришел помощник бригадира Сергей Кравцов. Оба никого не встретили. Еще через полчаса сотрудники метрополитена прочесали пути от станции до станции, но следов пропавшего не обнаружили. Это и казалось странным, ведь, в отличие от кольцевой линии, здешние пути не располагали системой соединительных коридоров. Единственный выход из тоннеля лежал через сквозной проход генераторной, выводивший на соседний путь в сторону «Новогиреево». Тем не менее, замок на дверях был цел. Ключей от него у Петренко не было.
