В деревне Арефу говорят, что эти заячьи шкурки-грамоты до сих пор сберегаются потомками тех крестьян, но, несмотря на все старания историков, никто не захотел сообщить, где же эти документы. Вполне возможно, спрятанные на чердаке или зарытые в земле, они где-то еще хранятся. Ни за какое вознаграждение крестьяне не хотели открыть тайну и расстаться с этими реликвиями героического века.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ДРАКУЛА
(1462–1476)
Двенадцать лет тюремного заключения в Венгрии (1462–1474) — самый темный период в необычной биографии Дракулы.
В румынских источниках, устных и письменных, по вполне понятным причинам ничего не говорится об этих событиях — они происходили слишком далеко от трансильвано-валашского региона. Не имели возможности оценить этот поворот в судьбе Дракулы и турецкие историки — турки находились в состоянии войны с Венгрией. Немецкие памфлетисты, одержав верх в антидракуловской кампании, утратили к нему интерес: Дракула был благополучно устранен с валашского трона, что им и требовалось. Венгерские же историки, помимо в целом характерной для них склонности умалчивать о валашских делах, проявляли особую осторожность в отношении политических заключенных.
Несмотря на это, восстановить картину жизни Дракулы в 1462–1474 гг. вполне возможно. Его пребывание в Буде, когда в памяти людей еще были свежи его подвиги в борьбе с турками, не осталось незамеченным. Федор Курицын, посол великого князя московского, итальянские дипломаты и папские послы посылали на родину пространные донесения о князе-пленнике.
Дракула провел первый год заключения в королевской крепости в старинном городе Буде на берегу Дуная. Потом, по словам русского посла, его перевели в башню Соломона, на территории вышеградского дворца — в двадцати милях от Буды. Дворец стоял высоко на холме, с которого открывался прекрасный вид на Дунай и его окрестности. Башня Соломона, где содержались политические преступники, находилась внизу, почти у кромки Дуная. В этом архитектурном комплексе — в наше время там проводились тщательные археологические раскопки и частичная реконструкция — нашла исчерпывающее воплощение культура венгерского Ренессанса. Судя по бесценным художественным сокровищам, хранившимся во дворце, Матьяш был подлинным покровителем просвещения и искусства.
Сейчас башня Соломона полностью восстановлена. Камеры в ней крохотные; в некоторых из них — зарешеченные окна с видом на Дунай. Ночью заключенные строго изолировались, днем им было позволено прогуливаться по двору.
Русский посол Курицын пишет, что Дракула был в хороших отношениях со своими стражами, регулярно поставлявшими ему птиц, мышей, крыс и других мелких животных. Он мучил их: разрезал на куски, сажал на маленькие колы, расставляя их рядами, как он обычно поступал с людьми. Говорят, особое удовольствие он получал от ощипывания живых цыплят, а потом наблюдал, как они бегали кругами и в конце концов падали замертво. Эти эпизоды, поведанные русским послом, — еще одно свидетельство жестокости Дракулы, его жажды крови, видимо столь сильной и навязчивой, что он не мог совладать с нею даже в тюремной камере. В романе Стокера у одного из персонажей — Ренфилда — такая же садистская страсть мучить и убивать насекомых, птиц и мелких животных.
Освобождение Дракулы и женитьба, сделавшая его членом венгерской королевской семьи, наводят на мысль о том, что Матьяш контактировал со своим пленником и со временем позволил ему бывать при дворе. Вполне вероятно, король Матьяш, как и тирольский эрцгерцог Фердинанд II, любивший развлекать гостей необычными персонажами, поддался искушению повидать легендарного ученика дьявола, мучителя и убийцу, который вместе с тем был способен побеждать турок. Во всяком случае, Дракула познакомился с одной из сестер короля, и, возможно, в первый год его тюремного заключения возник любовный роман, завершившийся женитьбой.
Дракула был в то время, судя по портрету маслом в замке Амбрас, довольно красивым мужчиной; сакские гравюры на обложках немецких памфлетов грубы по технике и, несомненно, искажают его подлинные черты. На втором портрете маслом, миниатюре в Вене, изображен человек с сильным, властным лицом. Напряженно, внимательно смотрят его большие темно-зеленые глаза, нос — длинный, с тонкими ноздрями, рот — большой, с тонкими красными губами.
У Дракулы длинные свисающие усы и темные с проседью волосы, неприятное бледное лицо его ужасно. На портрете он изображен в костюме венгерского дворянина с горностаевой пелериной, в головном уборе на турецкий манер — с меховой оторочкой и бриллиантовой пряжкой.
Литературное описание Дракулы Николаем Модрусским, папским послом, встречавшимся с князем в то время, в основном соответствует его изображению на портрете. «Он был не очень высоким, но крепким и сильным, с жесткой, внушающей страх внешностью, длинным прямым носом, нервными подвижными ноздрями, худым красноватым лицом. Густые черные брови над широко открытыми зелеными глазами придавали ему грозный вид. Лицо бритое, оставлены только усы. Из-за высоких висков его голова, крепко сидевшая на бычьей шее, казалась огромной. Темные вьющиеся волосы спускались на широкие плечи».
В связи с женитьбой Дракулы на сестре Матьяша возникли не только политические, но и религиозные проблемы. Матьяш, потомок святого Штефана, никогда не позволил бы венгерской княжне-католичке выйти замуж за православного «схизматика». Хотя уния между православием и католичеством была признана Флорентийским собором, она была всегда более внешней и формальной, нежели подлинной и реальной. Соперничество между двумя церквами, несмотря на турецкую опасность, оборачивалось бесплодной полемикой и выливалось в открытую вражду.
Для Дракулы, православного по семейной традиции, вопрос об обращении в католичество, неизбежный в брачном контракте, не был особой проблемой. Он понимал, что трон валашского князя, как непременное следствие его венгерского брака, стоил католической мессы.
Переход Дракулы в католицизм вызвал гнев православного мира, и это вполне понятно во времена, когда вопрос о вероисповедании был связан с национальной принадлежностью. Православному миру XV в. угрожал не только ислам, но и наступление католических крестоносцев. Принятие Дракулой католицизма стало дополнительной угрозой, ибо несомненное восстановление новообращенного на валашском троне означало утрату княжества для православия. Тогда великий князь московский Иван III посчитал необходимым укрепить родственными узами связь Молдовы с православным миром. В 1463 г. в Яссах был заключен брак украинской княжны Евдокии и молдавского родственника Дракулы — Стефана. Для упрочения нового православного союза дочь Стефана Елена вышла замуж за Димитрия, наследника русского трона.
