Он перестал кружиться и уставился на Синди. Мачете выскользнуло из его пальцев и с грохотом упало на пол. Она все еще не смотрела в его сторону. Она снова начала кричать на подростков в кладовке и стучать в дверь.
Не особо задумываясь о том, что он делает, он отвернулся от нее и посмотрел на открытую дверь в дальнем углу комнаты. Он не позаботился снова закрыть дверь ногой, когда нес тело рыжеволосой девушки обратно в подвал. Отсюда он мог видеть несколько нижних ступенек через открытый дверной проем. В другой момент он пошел в том же направлении. Он ждал, когда Синди окликнет его, но она этого не сделала. Если бы она сделала это, он бы остался. Он дошел до лестницы и начал подниматься. На полпути он остановился, давая Синди последний шанс.
Но она этого не сделала.
Он продолжал идти.
Вскоре он снова оказался на улице под солнечным светом. Был конец дня, приближался ранний вечер. Осенний холод снова витал в воздухе. Где-то вдалеке ревели сирены. Судя по всему, их было много. Он не беспокоился об этом. Они не приближались сюда. Город был наполненный хаосом и неразберихой. Легион сатанистов Литтлбурга был в деле, собирая чистые души везде, где их можно было найти. Не чувствуя нужды в спешке, Мика неспешно пробирался через парковку к "Киа Соренто" Синди. Запасной ключ, который Синди дала ему после покупки внедорожника месяц назад, был в его кармане. Он вынул его, когда подошел к машине, и нажал кнопку открытия дверей на брелоке.
Мика не огорчился, что взял машину Синди по той простой причине, что у него не было других вариантов. Теперь он двигался по миру в постоянно сгущающемся тумане и сознательно ни о чем не думал. Онемение, охватившее его после резни в подвале, казалось, могло остаться навсегда. Он не мог представить себе жизнь, проведенную с таким чувством.
Он не мог представить себе дальнейшую жизнь вообще.
Маршрут, который он выбрал уезжая из города, позволил ему увидеть множество доказательств того, что люциферическая тьма охватила общину. На улице были трупы, застреленные, сбитые или разрубленные на куски различным холодным оружием. Другие свисали с ветвей деревьев и линий электропередач. Один был прибит к перевернутому кресту перед церковью. Полицейские и другие службы быстрого реагирования не отвечали на звонки, но Мике показалось, что они просто выполняли действия, делая минимум для галочки. Позже это дало бы им уровень правдоподобного отрицания, если бы какие-либо обеспокоенные граждане Литтлбурга попытались предупредить внешние власти о том, что здесь произошло. Все это очень точно соответствовало тому, что Синди сказала ему в начале этого безумия. Здесь все контролировали сатанисты. Они управляли всем и отвечали за официальные нарративы. То, что здесь происходило сегодня, выглядело как апокалипсис, но довольно скоро от него не осталось бы и следа. Большая часть резни, которую он видел, в любом случае органично сочеталась с вездесущими украшениями Хэллоуина.
Он был на узком и извилистом участке государственной дороги #96 на окраине города, когда увидел, как женщина вышла из леса на середину дороги. Она остановилась и повернулась к нему. Онемение, охватившее его после того, что он сделал в церкви, было пронизано новым чувством настороженности. По его спине пробежали мурашки, когда он подъехал к женщине и понял, кто она такая.
Жрица.
На ней была тяжелая бархатная накидка, которую он видел на каждой полуночной мессе, которую он посещал. Белая чумная маска с длинным клювом снова закрывала верхнюю половину ее лица. Под плащом она была обнаженной. Ее подбородок вызывающе выпятился вперед, словно вызывая его на поединок.
Он попытался представить, что произойдет, если он собьет ее. Межгосударственная развязка находилась примерно в полумиле от того места, где она стояла. Несмотря на безнадежные чувства, охватившие его, он знал, что часть его подсознания все время вела его в этом направлении. Это был его выход из безумия. Его портал к свободе. И эта странная женщина стояла на пути этого. Он еще немного посидел в "Соренто", поставив ногу на тормоз, размышляя том, что делать. Теперь, когда он был так близок к тому, чтобы покинуть это гнилое место, он ощутил дразнящее очарование чего-то другого, кроме забвения. Этот ужас, который он испытал, можно было оставить позади. Он мог бы постараться забыть то, что сделал. В другом месте жизнь может снова наладиться.
Где-то далеко.
Затем он услышал ее голос в своей голове.
Иди ко мне.
Запарковав внедорожник, Мика вышел из машины и направился к ней, оставив дверь открытой и двигатель включённым. Он сделал это, не думая о том, чтобы поспешно ретироваться к внедорожнику и уехать. У него не было плана на случай непредвиденных обстоятельств. Он сделал это, потому что это было проще всего. Ему больше не понадобятся эти ключи, и ему было все равно, если кто-то придет и украдет "Соренто". Единственная причина, по которой он потрудился поставить внедорожник на стоянку, заключалась в том, что выйти из стоящего автомобиля было легче, чем выйти из движущегося. Были вещи, которые он делал инстинктивно, не задумываясь. Теперь в его голове не было места ни для чего, кроме жрицы и выполнения ее приказов.
Похоже, он не контролировал собственное тело. Внешнее сознание вторглось в его разум и каким-то образом заставляло его делать то, что он хотел. Сознание, которое заглушало его собственные интересы. Женщина, стоящая на дороге, не была обычной женщиной. Возможно, она совсем не человек. Вместо этого она могла быть каким-то существом за пределами его понимания. Суккубом или каким-то другим демоном. Сверхъестественным существом, существование которого повергло бы в ужас любого здравомыслящего человека, контролирующего свои собственные способности. Однако это описание больше не подходило Мике.
Он подошел к ней на несколько футов и упал на колени в подчинении. Это казалось правильным поступком. Он пытался сбежать, что, очевидно, было запрещено. Он демонстрировал свое согласие, свою покорность ее воле.
- Встань.
На этот раз она говорила своим голосом, а не передавала сообщение в его мозг. Эффект был таким же. Ее голос передавал абсолютную власть. Непослушание было невозможно.
Он поднялся на ноги и склонил голову.
- Мне очень жаль, что я пытался уйти. Я знаю, что это было неправильно.
Она протянула руку, чтобы коснуться его лица пальцами. Он вздрогнул от физического контакта, мгновенно выпрямившись. Ее прикосновение вибрировало от магии, которую он почувствовал в лесу прошлой ночью.
- Ты никогда не покинешь это место, - сказала она ему, поглаживая его кожу кончиками пальцев. - Твоё место здесь. Ты принадлежишь Cатане.
Он кивнул.
- Я знаю. Этого больше не повторится.
Ее рука оторвалась от его лица, а кончики пальцев скользнули по его груди и остановились на его животе.
- В этом ты прав.
Она сорвала с него рубашку и ударила растопыренными пальцами ему по нижней части живота. Удлиненные ногти, которые теперь больше походили на когти, разорвали его плоть и начали копаться в кишках. Головокружительная агония охватила его, но он не мог кричать или пытаться сбежать. Ее железная воля удерживала его на месте, когда она вырвала его кишки и обернула ими его горло. Еще больше органов и много крови вылилось из открытой брюшной полости, приземлившись серией влажных мягких шлепков на выцветший и изрытый асфальт.
Мика умер не сразу.
Жрица снова напрягла свою волю, удерживая его в вертикальном положении еще несколько минут. Она сделала это, чтобы он мог длительное время испытывать боль. И потому, что она получала огромное удовольствие от его страданий.
После того, как она наконец позволила ему умереть, она затащила его труп в лес.
Вечером она приготовит прекрасный ужин.
13.
Настоящее имя человека, известного поколениям телезрителей 39-го канала как граф Виктор фон Грэйвмор, было Морри Гольдман. Морри искренне любил фильмы ужасов, любовью, которая восходилa к его детству 1950-х годов. Его фаворитами по-прежнему были те, которые впервые пробудили в нем любовь к этому жанру. Фильмы о монстрах студии "Юниверсал" и бесчисленное количество фильмов категории "Б", которые он смотрел по субботaм в детстве. Они захватили его воображение и вдохновили его способами, которые глубоко резонировали с ним по сей день. На протяжении всей своей карьеры в качестве ведущего ужасов он слышал от зрителей о том, что его шоу помогло им пережить самые тяжелые времена в их жизни. Эти слова всегда согревали его сердце, и когда он думал об этом в уединении, знание того, что он коснулся стольких жизней положительным образом, заставляло слезы выступать на его глазах.
