— Где мы, скажите пожалуйста? — обратился бородатый репортер к стоящему рядом полицейскому с капитанскими нашивками.
— Мы возле дискотеки «Бойлерная», иначе ее называют еще «Котельная».
— Потише, пожалуйста! — отвлекся репортер, прикрикнув на гудящих зевак. — Идет прямая трансляция!
Кто-то залез под камеру, показав в объектив знак «Победы» из двух пальцев, растопыренных в стороны.
— Нам сообщили по телефону, что здесь много раненых и погибших, так ли это?
— Да, это так, — нехотя отозвался капитан.
— Понимаете, офицер, нам нужна информация для отдела новостей.
— Никакой информации пока нет.
— Но как же так! У вас есть какие-то предположения, догадки… Быть может, вы знаете, что здесь произошло?
— Пока ничего не известно. Все случилось в какие-то считанные минуты. Это все, что я могу сейчас сказать. Уберите камеру. Больше объяснений не будет!
— Как вы видите, — продолжал корреспондент. — Здесь произошло нечто ужасное. Не поддающееся никакой логике и здравому смыслу. Тела умерших изодраны в клочья. Везде цепи и лазерные диски. Похоже, эти орудия превалировали над валяющимися тут же топорами, копьями и секирами… Скорее всего, здесь разыгралась драма выяснений отношений между двумя враждующими группировками за сферу влияния. Но почему такие странные орудия были использованы для подобной цели?
Джоун, не отрываясь от телевизора, пододвинула к себе телефон и, тыкая указательным пальцем по кнопкам, набрала номер. После продолжительных гудков трубку с той стороны сняли, и сонный голос Дага Спенсера буркнул, явно недовольный тем, что его подняли с постели.
— Говорите…
— Даг, это я, Джоун. Ты телевизор смотришь?
— Какой канал? — спросил оператор, нажимая на сеть и щелкая заевшим пультом.
— Двенадцатый, по-моему, — неуверенно ответила Джоун.
— Ну и?.. — Даг оставил попытку включить поиск и вручную пробежал по ряду программ, останавливаясь на четырнадцатом.
— Мне будет нужна твоя помощь.
— А что я должен делать?
— Собирайся и приезжай к «Бойлерной». Встретимся там.
Даг пожевал губами: ему явно не нравился такой оборот.
— Ты сам говорил, что я могу тебе позвонить в случае необходимости…
— Хорошо, — согласился Даг. Оттянув свой длиннющий рыжий ус, он посмотрел на себя в зеркало. — Только я ближе к дискотеке, так что буду раньше, учти.
Джоун повесила трубку, посидела в раздумье. Сбросив с себя халат, она облачилась в джинсы и толстую пуховую кофту. Взгляд ее остановился на узорчатой старинной шкатулке. Она взяла ее и засунула в карман своей потертой джинсовой куртки на белом искусственном меху.
* * *
Джоун выходила из такси, когда начался дождь. Грозовые тучи заволокли все осеннее небо, закрывая и без того не очень теплое солнце. Откуда-то появившийся северный ветер раскачивал кроны деревьев, стоящих вдоль тротуара. Желто-красные опавшие листья носились по асфальту, подгоняемые резкими порывами ветра.
Джоун, закутавшись в мохеровый зеленый жакет, подошла к немногочисленным наблюдателям у здания дискотеки, стоявшими в ожидании чего-то, не смотря на вот-вот разыграющуюся стихию.
Двери «Бойлерной» были настежь распахнуты. Последняя санитарная машина, сворачивала к шоссе, увозя оставшихся раненых. Грозный на вид полицейский охранял вход, посматривая по сторонам и наблюдая за порядком.
— Скажите, что произошло? — спросила его Джоун. — Я корреспондент восьмого канала телевидения.
Она вытащила удостоверение и, хлопнув корочками, убрала его обратно.
— К сожалению, мне нечего вам сказать, — ответил он, заслоняя проход. — Какая-то катастрофа… Рыцарский турнир, да и только.
Джоун заглянула через его плечо, пытаясь что-нибудь рассмотреть, но электричества не было, вследствие перебитой проводки, и вся дискотека была окутана непроницаемыми сумерками.
— Это ужасно, — полицейский оказался сердитым только на вид. — Там столько убитых… Везде куски человеческих тел. Некоторые изувечены до такой степени, что их невозможно опознать. Мы еще не знаем, что случилось. Это все, что я могу вам сообщить.
— Можно мне пройти? — пытаясь оттеснить его, осведомилась Джоун, используя для этого все свое обаяние.
— Это исключено, мисс! — полицейский повернул ее на сто восемьдесят градусов и слегка подтолкнул в спину.
Джоун отошла, не став спорить. Это было бесполезно. Она обвела взглядом значительно поредевшую толпу в поисках Дага, но не увидела его.
«У каждого заведения есть еще какой-нибудь служебный вход!» — припомнила она слова Терри и уверенно завернула за угол.
Там оказался тупик и свалка строительного мусора. Джей Пи так и не удосужился убрать его после капитального ремонта котельной. Не падая духом, Джоун повернула назад и, стараясь двигаться, не привлекая к себе внимания, обогнула дом с другой стороны. Этот путь оказалась более удачным. Подкатив к разбитому окну старую флягу из-под краски, Джоун уцепилась за треснувшую раму и, рискуя свалиться, повисла на руках, шаркая ногами по кирпичной стене. Рама затрещала, но Джоун уже успела ухватиться за подоконник. Через пять секунд она спрыгнула на пол дискотеки, наступив одной ногой в лужу крови, с плавающими в ней частичками серого вещества. Рядом лежал труп не то девушки, не то парня со снесенным наполовину черепом. Вторая половинка с заскорузлой коркой из окровавленных волос валялась метрах в пяти.
Дождь застучал по железной канистре, гулко отдаваясь в ее пустой утробе, когда Джоун подавила в себе приступ рвоты и, переступив через мертвое тело, прошла в танцевальный зал, выглянув из-за поворота, чтобы не нарваться, ненароком, на полицию.
В хаосе из разломанного инвентаря, битой посуды и негодной теперь уже радиоаппаратуры в самых разных позах лежали трупы, изувеченные до безобразия.
— Даг! — тихо окликнула Джоун, проходя мимо подвешенных на цепях мертвецов.
Но вокруг стояла тишина. Смерть неслышно шелестела складками своего погребального одеяния. Безмолвие окутывало все закоулки котельной, накрывая своей пеленой груды тел, и давило на уши монотонным гудением. Оно было почти осязаемым, дотронься — и ощутишь плотные, слегка колыхающиеся в пространстве тугие сгустки. Сотни освобожденных душ летали в астрале в ожидании суда. Что будет с ними, когда отклонится чаша весов, измеряющая грехи и заслуги? Ведь перышко, положенное в противовес сердцу, так мало и воздушно. И если оно перевесит, светлые апостолы позволят Люциферу — верховному Богу власти лабиринта, забрать душу с собой в огненно-ледяные застенки пыточных камер.
Джоун почувствовала озноб от пробившегося откуда-то сквозняка, который нарушил тишину и качнул свисающие с потолка цепи. А может, это Смерть потревожила покой, взмахнув белоснежным саваном? Звенья цепей соприкоснулись, издав при этом звук, подобный звону маленького колокольчика. Дзинь. И снова молчание. Дзинь. И опять тишина.
