— Стражники глубин?
— Да, все они стражники, прибывшие извне, чтобы наблюдать, — Схрон резко развернулся и зашагал дальше, даже не оборачиваясь на посапывающего стражника. — Происходящее в этом мире выходит на пик кульминации — всем любопытно, что дальше. Идём.
Яська поспешил за проводником. Он постарался обойти страшное существо как можно дальше, однако вновь прогадал: на соседнем дереве, через тропинку, сидел точно такой же уродец и вяло раскачивал длиннющими конечностями. Одна из когтистых лапок прочертила Яське по плечу, отчего внутри всё буквально оборвалось. Но Яська стерпел — не заорал от страха на всю округу, точно припадочный. Просто в очередной раз проглотил сковавший волю ужас и заспешил прочь.
Напоследок он всё же обернулся. Стражники проводили путников скучающими взорами, после чего принялись за дело. Они буквально молниеносно выдолбили носами в коре двух деревьев по приличному дуплу, потёрли задними лапками об искрящие бока, после чего стремительно ринулись в округлую тьму, будто стартующие с палубы авианосца истребители — в ночь!
Яська был уверен, что оба дерева попросту рухнут, не в силах снести подобного напряжения. Но ничего не произошло. В дупле ближнего дерева затухали далёкие вспышки. Это даже, в большей степени, походило не на дупло, а на ту самую «кротовую нору», о которой в другой реальности рассказывала Тимка.
Вдалеке вновь застучали.
Нахлынули воспоминания.
Вспомнился озлобленный молох, несущийся сквозь шквал…
«Что же они все охраняют? Тем более, под водой?..»
Спустились сумерки. Тропа вновь кружила и петляла так и норовя выскользнуть из-под ног. Только теперь не в трёх плоскостях, как прежде, а заручившись поддержкой иных миров и измерений. Где-то далеко вновь била переездная сигнализация. Слышался довольный смех. А в моменты кратковременных пауз плакал ребёнок… Причём не навзрыд, как бывает, когда чего-нибудь очень сильно хочется или, напротив, не хочется, хоть убей, — а смиренно и уныло, словно горе — смысл всего бытия.
Схрон вёл по самой грани, однако скользнуть за горизонт он не мог. Яська это отчётливо уяснил, но старался никак не выдать собственных мыслей. Да и не это было сейчас главным. В данный конкретный момент необходимо сосредоточиться на Пути и том месте, куда он приведёт.
Внезапно деревья расступились, и они вышли на небольшую поляну. В самом центре тлел затухающий костёр, изредка потрескивая и взметая в небеса снопы оранжевых искр. Рядом застыли недвижимые фигуры людей с накинутыми на головы капюшонами. Мерцали созвездия. Сегодня они оказались свергнутыми с небес. По крайней мере, именно здесь и сейчас.
Яська задрал голову вверх. Его сознание обожгла свирепая волна космического холода. Пальцы рук и ног моментально окоченели. По телу пронеслась противная судорога. Она сокращала каждую мышцу, тянула за каждый нерв. Рёбра изнутри заскребло. Яська в ужасе отвёл взор от ясного небосвода, на котором не было ни единой звезды. Тучи тоже куда-то сгинули. Однако шокировало вовсе не это. Истинный ужас завладел сознанием от понимания того, что взгляд так ни во что и не упёрся — его словно обвили невидимые щупальца очередного стражника, в стремлении утянуть ввысь! На какую-то долю секунды Яське даже показалось, будто он завис над землёй, преодолев все мыслимые законы гравитации. Однако ощущение было кратковременным и тут же исчезло.
«Скорее всего, просто разыгравшаяся фантазия. Хотя опять же, как знать…»
Схрон вскинул руку, призывая остаться на месте, а сам двинулся к костру. Ему навстречу колыхнулась одна из теней.
Яська услышал хищный шепот:
— Зачем ты привёл его именно сейчас? Мать будет недовольна. Или ты так жаждешь попасть в Её немилость?
Схрон прохрипел в ответ — Яська не расслышал, что именно, как ни старался.
Тень обернулся к костру. Властно скомандовала:
— Добавьте материи! Нужен новый уровень!
Шелохнулись ещё две тени — ростом ниже первой, — засуетились, принялись подкидывать в угасающий костёр наломанные сучья. Пламя живо встрепенулось, пуляя пучками искр в зенит. Ореол света заметно расширился, выхватив из тьмы серые туники, — это были дети с затемнёнными зрачками и серой кожей лиц, тонкой, как пергамент. Они никак не реагировали на Яську, словно тот и впрямь был с другой стороны; лишь смиренно смотрели на беснующееся пламя, как заворожённые. Двое смотрителей огня выполнили возложенную на них функцию и вновь присоединились к общему скоплению. Застыли, точно гипсовые изваяния.
Говоривший властным голосом обернулся к недвижимому Схрону.
Яська чуть было не осел.
У человека не было глаз. Вообще. Лишь пустые глазницы с вывороченным наружу мясом — такое ощущение, что в лицо незнакомца вцепилась свора озлобленных ворон. Мелькнула жуткая улыбка, но лишь на долю секунды, после чего, узкие губы вновь сделались неподвижными, придав лицу человека — или не человека! — зловещее выражение.
Это было то самое существо из снов, но со спущенным капюшоном.
— Ступай, брат, и молись Матери. Сегодня ты, вне сомнений, прогневал Её, — костлявая рука с длинными когтями коснулась щеки Схрона; дрогнула и поползла вниз, оставляя за собой кровоточащий порез.
Схрон никак на это не отреагировал. Его голова поникла, как у тряпичной куклы. Руки повисли вдоль тела. Плечи опали.
— Ступай же, — повторил Незнакомец, пряча руку в полы туники.
Яське показалось, что к одной из мерцающих на одеянии лун скользнула хвостатая тварь — раз и нету, будто спряталась в щель!
Схрон безвольно поплёлся к костру. Только сейчас Яська заметил в полукруге застывших детей свободное место — Схрон занял именно его, как послушная марионетка.
Незнакомец шагнул ближе. Усмехнулся клыкастым ртом:
— Так вот, значит, как выглядят отошедшие ото «сна». Они жалкие, испуганные, не способные нормально мыслить. Дети планеты Земля. «Искры» затухающего Солнца. Надежда обезволенного вида. Единственные оплот во Вселенной, что может ощущать истинные эмоции. Скажи мне, что ты чувствуешь именно сейчас, человеческое дитя?
Яська открыл рот, но так и не смог ничего сказать. Он был словно выброшенная на берег рыба.
Незнакомец шагнул ещё ближе. Яська ощутил леденящий холод открытого космоса — там за миллиарды миллионов парсек от родного Солнца было именно так! Лёгкие сдавило, будто в тисках, не давая возможности ни вдохнуть, ни выдохнуть. Яська понял, что задыхается и поскорее отскочил в сторону.
Незнакомец рассмеялся.
— Ты как раскрытая на ветру книга. Каждый лист — отдельный жизненный эпизод. Каждая страница — обретённое заново чувство. Скачущие строчки — это твои разрозненные мысли. Я могу прочесть тебя хоть задом наперёд. Всё то, что было, есть и будет. Ты хочешь узнать своё будущее или предпочтёшь Истине — забвение?
