– Тогда идёмте обедать, а псу я дам картошки с мясом. Прости, Сиринг, элитного корма у меня не водится…
– Вуф, – ответил мастиф, и я расценила это как согласие.
– Сергей, пока останься с собакой. Ринат поест и сменит тебя. – распорядился майор.
– Так точно, – отрапортовали оба.
Размяв несколько картошин, я залила их холодным кислым молоком, чтобы быстрее остыло, и сверху порезала кусок говядины, предназначенной для завтрашнего супа. Да чёрт с ним, с супом, обойдусь!
Как же это Сирингу удалось выжить?
Этот вопрос я и задала Егорову, пока мы все ели зелёные щи. Майор лишь пожал плечами, а ответил мне Ринат, невысокий жилистый брюнет, двигавшийся как танцор.
– Слишком он большой, мы так думаем. Жрун пожадничал и не справился.
– А он не мог внедриться в разум Сиринга?
– Нет. Эти твари подселяются только к человеку. Именно подселяются, захватывают сознание и руководят действиями, но полностью хозяина не вытесняют. Реципиент вроде бы ведёт себя как обычно, но только до команды от кукловода.
– И это можно как-то определить визуально?
– Почти невозможно, – Ринат покачал головой, потом посмотрел на добавочную отбивную в сковородке и быстро-быстро кивнул несколько раз.
Вышло забавно; я улыбнулась и положила ему добавку, потом посмотрела на опустевшие тарелки у всех остальных, оделила каждого и снова села на место.
Ринат поблагодарил. Забрал тарелку и ушёл в гостиную, сменить напарника.
– Так всё-таки вы сказали «почти» – повторила я настойчиво. – Как можно определить, к кому подселился жрун?
– Мы сами этого не видели, – осторожно ответил Егоров. – Но по архивным записям, определить можно по глазам. Вне зависимости от природного цвета радужки они становятся блекло-голубыми и мутными.
После обеда ребята сами вымыли посуду, даже сковороду, чем безмерно меня порадовали. Потом майор сказал:
– Так, Ринат, ты остаёшься здесь, охраняешь собаку и Анастасию. Мы чистим место ритуала, место нахождения собаки и пытаемся отследить тварь.
– Това-арищ майор… – тоскливо протянул Ринат.
– Прошло три дня, – спросила я, когда за группой закрылась дверь. – Как Сиринг смог выжить?
– Не представляю себе, – покачал головой мужчина. – Ослабленный, без еды…
– А где вы его нашли?
– Да рядом тут, за оврагом речка маленькая впадает в Волгу…
– Заячий ручей, – кивнула я.
– Вот на берегу он и лежал, передними лапами в воде. Возможно, кстати говоря, помогла близость текущей воды…
– Понятно… – Я села в кресло, наклонилась, потрепала пса по голове; он лизнул мне руку. – Что, опять есть хочешь? Прости, Сиринг, нельзя пока, желудок не справится. Часа через два кашу тебе сварю…
Молчать с Ринатом было удобно; он читал что-то в планшете, поглядывая то на меня, то на заснувшего мастифа, я думала о своём. Потом посмотрела на часы: время близилось к семи вечера, группа отсутствовала уже почти три часа.
– Между прочим, у вас на ужин тоже будет каша, – сказала, поднимаясь. – Пойду её варить, не скучайте тут.
– Я и не скучаю, – он глянул на меня с недоумением. – У меня экзамен через две недели, заниматься надо.
Смутившись, я ушла на кухню. Ужас, сколько надо готовить на такое количество народу!
Пока занималась ужином, сформулировала несколько вопросов, которые очень меня интересовали. Вот только надо решить, задавать их при всех, или дождаться уединения с майором?
Впрочем, похоже, что он решил меня не компрометировать, так что одним нам остаться не удастся…
Подходящий момент настал после ужина, когда я заварила и разлила чай. Разговор начал Сергей. Который спросил:
– Анастасия Александровна, я вот смотрю, у вас и чай травяной, и в еду вы какие-то травы добавляли… Это интуитивно, или как?
– Вы имеете в виду, не собираюсь ли я вас отравить? Нет, не планировала. Вообще-то я местная травница, вполне официально, с лицензией. И как раз вчера подала документы на фармацевтический факультет.
– А-а, понятно. Хороший напиток, бодрящий, – дипломатично улыбнулся молодой человек.
– Это очень хорошо, что вы взбодрились. Потому что я буду задавать вопросы, и мне хотелось бы получить на них ответы.
– Спрашивай, Стася, – вздохнул майор.
– Итак, жрун не получил переходную жертву от мелких и средних животных к человеку. Что он предпримет дальше?
– Мы не знаем. Я же говорю, это первый случай. Можно предположить, что он попытается подселиться к человеку, но ослабленному. Скорее всего, пьяному, с которым легко справиться. Ты спрашивала уже, и я после этого посоветовался… с одним старым специалистом. Так вот, Никанор Никанорович считает, что ребёнок не подходит по психотипу, там совсем другое излучение мозга, а старики и больные не годятся твари в качестве носителей. Так что, по его мнению, жрун будет искать здорового взрослого, который плохо соображает.
– И кто такой Никанор Никанорович?
Тут случилось странное: Егоров переглянулся со своей командой и ответил, слегка понизив голос:
– Вот ты приедешь в Ротиславль в следующий раз, и я попробую тебя с ним познакомить. Если он разрешит.
Интересно, это мне показалось, что в слове «он» обе буквы были заглавными?
– Хорошо, – кивнула я. – Тогда следующий вопрос. Получается, что все жители этой части Кириллова в опасности?
– Только те, кто бродит по ночам, – буркнул бритый наголо мужчина, доселе молчавший весь день.
– Всякие бывают обстоятельства. Я вот иной раз ночью травы собираю, врач может идти по срочному вызову, или участковый наш. Как быть-то? Так понимаю, вам не удалось отследить тварь?
– Нет. Слишком много прошло времени.
– А место ритуала смогли вычистить?
– Да.
– Ладно. Так всё-таки, вот вы сейчас уедете, и я останусь тут одна. Соседи у меня – в основном одинокие старики, твари на один зуб. С собаками Виктора Петровича жрун уже справлялся, значит, снова сможет. И как жить?
– Мы хотим попробовать выманить его на живца, – вздохнул майор. – Сиринг как бы несёт на себе его тень, отпечаток, и тварь может выйти на этот запах.
Я открыла было рот… и закрыла его. Мастифа было жалко до чёртиков, но лучше с этой дрянью встретится он, и под охраной бойцов, чем, например, доктор Кауфман, спешащий к больному, или даже пьяный лодочник.
– Сегодня?
– Чем скорее, тем лучше, – Егоров помолчал, поморщился и продолжил. – Между полуночью и часом ночи выпустим пса на улицу, мы выйдем следом…
– А тварь вас не заметит?
– У нас есть некоторые… приспособления. Стася, ну не могу я тебе все детали рассказывать, не имею права!
– Хорошо, – пожала я плечами и мило улыбнулась. – Не рассказывай. У нас ещё четыре часа до полуночи, может быть, вы хотите отдохнуть? В вашем распоряжении гостиная и весь второй этаж, там три свободных комнаты. Правда, в них нет ничего, даже занавесок…
– Ничего, мы вполне сможем устроиться, – Ринат вежливо склонил голову, и вся группа немедленно поднялась.
Заметно было, что формальный командир – Егоров, а вот неформальный лидер, безусловно, Ринат.
– Ну и хорошо, – я повернулась к ним спиной, слыша, как один за другим мужчины уходят.
Собрать тарелки со стола, убрать в холодильник остатки, проверить, остыла ли каша с мясом для Сиринга…
– Ста-ася, – прошептал мне в затылок голос майора; хребет немедленно покрылся мурашками. – Ты так покладиста, что мне дурно делается.
– Ты бы предпочитал, чтобы я спорила и рвалась в бой?
– Нет, конечно, но так тоже страшновато.
– Ну, извини, что выросло, то выросло, – в раковину с грязной посудой полетел пластиковый контейнер; гора тарелок опасно накренилась. – Тебя интересует, не попрусь ли я смотреть, как вы будете ловить тварь? Нет, не попрусь, разве что будет к тому особая необходимость. Ещё вопросы будут?
– Нет-нет! – Егоров поднял ладони, демонстрируя согласие.
– А у меня есть, – развернувшись от раковины, уперлась в бока кулаками. – Что с Афанасьевым?
