class="p">40
В ответ чертовка только хмыкнула.
— Ничего с вами не случится. Вы в каких только передрягах не побывали — и как-то ведь выжили. Вам ли бояться призраков из стен.
— Я и сам удивляюсь, почему мы всё ещё живы, — сказал Николай. — Если есть параллельные вселенные, наши двойники должны гибнуть там пачками.
— Точно, — кивнула чертовка, — и этот ваш Бродский тоже всё время удивлялся.
— «Странно думать, что выжил — но это случилось», — продекламировала она нараспев.
— А у тебя есть ответ? — заинтересовалась Кузя. — Ты знаешь, почему все мы до сих пор живы?
— Потому что, как сказал другой ваш великий, биография не имеет сослагательного наклонения.
— Он сказал это про историю, — поправил Николай.
— Да без разницы! — отмахнулась чертовка. — Биография — та же история, только личная. Там действует антропный принцип.
— А что это? — спросила Кузя.
Чертовка крутанулась на пятке, и на носу у неё появились большие квадратные очки. Она подняла вверх палец с накрашенным когтем и начала вещать лекторским голосом.
— Мы воспринимаем как должное, что живём в трёхмерном мире, в котором физические законы постоянны. И материя здесь постоянна, то есть все элементарные частицы имеют строго заданные параметры — массу, заряд, спин и прочие, о которых вы ещё понятия не имеете. Но что характерно — отклонение любого из этих параметров на самую незначительную величину привело бы к невозможности возникновения жизни в изменённой вселенной. Иными словами, мы видим вселенную такой, какая она есть, именно потому, что будь она другой, нас бы в ней не было. Сложно?
Кузя молча кивнула.
— Тогда давай по-простому. Если самолёт разобьётся и выживет только один человек, то из всех пассажиров лишь он один сможет задуматься о причинах такого везения. Остальным будет уже не до этого.
Кузя сдвинула брови и наморщила лоб.
— Ты намекаешь, что вопрос «почему мы выжили?» возникает у нас только потому, что мы выжили? Но это же не ответ!
— Подожди-подожди! — прервал её Николай. — Я о другом подумал. Если в нашей вселенной действительно такое маловероятное распределение параметров, делающих возможной возникновение жизни, не значит ли это, что появление жизни заложено в её программу изначально?
— Правильно! — обрадовалась Кузя и торжествующе посмотрела на Макара.
— Шах и мат, пастафарианцы!
Шаман щёлкнул суставами пальцев; в колодце двора звук показался неожиданно громким.
— Всё это очень весело, признаю́. Но, может, хватит придуриваться? Все ведь понимают, что Бестия не появляется в нашем мире без веских причин.
— Да, подруга, — поддержал Шамана Николай, — выкладывай, что случилось. Опять проблемы с равновесием?
— Опять, — кивнула чертовка.
— И кто на этот раз качнул мир?
Бестия посмотрела на Николая долгим взглядом, как будто сомневаясь, стоит ли ему отвечать. Наконец решилась и выдохнула:
— Ты.
Все застыли, словно парализованные. Первой опомнилась Кузя.
— Что?! — заорала она. — Что ты сказала?!
Из окна второго этажа высунулась женская голова. Нанесённая на лицо маска делала женщину похожей на ожившего мертвеца.
— Пошли вон, наркоманы! Сейчас милицию вызову!
— Полицию, — машинально поправил Макар.
— Да мне похер! — взорвалась женщина. — Если через минуту не уберётесь, я звоню в полицию!
— Пошли, — сказал Николай, — нам сейчас только полиции не хватало. Бестия, мы будем ждать тебя в гостинице.
Чертовка вытянулась в струнку.
— Яволь, майн женераль!
Молодцевато отсалютовала, приложив руку к пустой голове, и исчезла. Вновь она появилась, когда друзья вошли в свой номер.
— И что это было?! — сходу налетела на неё Кузя.
— Подожди, — остановил её Николай. — Давайте не пороть горячку. Сядем и поговорим спокойно.
Чертовка села на стул у окна, друзья расположились на диване напротив.
— Давай по порядку, — начал Николай. — Что я испортил? Мне нельзя было срывать посвящение Даймунги?
Чертовка покачала головой.
— Нет, это как раз было просчитано заранее. Ты должен был поступить именно так.
— Что ты несёшь?! Кем просчитано?
— У нас есть аналитический отдел, и в Элизиуме есть такой же. Аналитики просчитывают вероятности всех значимых изменений. И если в будущем назревает что-то опасное, мы стараемся скорректировать ход событий, чтобы нейтрализовать угрозу. Но есть люди, судьбы которых не просчитываются, и Даймунга одна из них. Её линия жизни могла выйти за пределы статистических вероятностей, а это всегда оборачивается социальными потрясениями. Для сохранения стабильности её надо было удалить из срединного мира. Аналитики просчитали все твои действия вплоть до встречи с ороченами. Ты действовал точно по нашему плану — и сорвал возвращение Даймунги из Хэргу буги. Она должна была остаться там; никто и предположить не мог, что тебе удастся её вернуть. От Харги уже пять столетий никто живым не возвращался.
— То есть меня послали в нижний мир на верную смерть?! — возмущённо спросил Николай. — И ты так спокойно говоришь об этом? А я ведь считал тебя другом, верил тебе.
— Не преувеличивай, — ответила чертовка, — твою смерть никто не планировал. Твоё поведение перестали просчитывать после того, как ты выполнил свою задачу — не дал Даймунге вернуться в срединный мир. После этого твоя судьба была только в твоих руках, аналитиков ты больше не интересовал.
— Потому что они считали, что я уже практически мёртв! — Николай всё никак не мог успокоиться. — Если от Харги уже пятьсот лет никто не уходил, какова была вероятность выжить?
— Я надеялась, что до Харги ты не дойдёшь — ответила чертовка. — Затеряешься в нижнем мире, а потом кто-нибудь тебя оттуда вытащит. Но ты не просто дошёл, ты сделал почти невозможное — вернул Даймунгу в свой мир.
— И что в этом страшного? — спросил Николай.
— Профан! — скривилась чертовка. — Ты не способен заглянуть и на шаг вперёд, видишь лишь то, что у тебя перед глазами. И ты не знаешь, что у Харги было с Даймунгой.
— А что у них было?
— Харги её изнасиловал. Оставшись в нижнем мире, она родила бы демона. Самого обычного, ничем непримечательного, каких там тысячи. Он бы вырос и стал напарником Кандыкаху. На равновесие это бы никак не повлияло. Но ты вернул Даймунгу в срединный мир — а здесь она родит нефилима. Представляешь, что может натворить нефилим в вашем мире?
Кузя нахмурилась, восстанавливая в памяти учебный курс.
— Нефилимы ведь рождаются от ангелов? Я помню, нас учили.
— И от демонов тоже, — возразила чертовка, — просто зачатые демонами редко выживали, поэтому о них мало кто знает. Но у Даймунги на редкость выносливая матка, она родит без проблем.
— Дьявольски выносливая, — не удержался Макар.
— Напрасно смеётесь, — сказала чертовка, хотя никто и не думал смеяться, — если нефилим родится и вырастет,
