Этот вопрос снова вернул его к списку. Он долго изучал его.
«Что — нибудь ужасное в доме, — написал он. — Но что?»
А как насчет вампира под лестницей? Верно. При одном воспоминании об этом он похолодел.
Он снова был на коленях перед гробом, глядя на высохший труп. Снова ощутил страх и отвращение.
Он хотел бы позабыть, что вообще видел его, а не работать над этой темой следующие месяцы.
Хотя такой роман должен наверняка получиться хорошим.
«Труп блондинки под лестницей отеля, — написал он. — В груди у нее торчит кол. Нашли ее несколько человек, исследовавшие город — призрак. Просто рассказать, как все было. Весело и забавно».
Он поморщился.
«Но они не сбежали, наложив полные штаны, как мы. Может, кто-то и перетрусил. Но один мучается загадкой, — вампир это или нет? Кто-то вроде Пита, но поглупее. Ему непременно надо это выяснить. Так что он решается вытащить кол. Прямо на его глазах труп начинает оживать. Превращение отвратительного коричневого трупа (использовать сравнение Барбары с салями?) в прелестную молодую женщину. Прелестную голую девушку. Герой очарован. Он покорен. Он жаждет обладать ею. Но у нее другие намерения, и она впивается зубами ему в шею.»
«Он все не выходит и не выходит. Остальные начинают беспокоиться, возвращаются в отель, посмотреть, что так могло его задержать. Под лестницей никого нет. Гроб пуст.»
«Один пустяк, крошка, — вампиры не ходят днем. Пусть наша теплая компания обследует город призраков после захода солнца, а?»
«Запросто. Они возвращаются через город домой, заблудившись в пустыне, и машина ломается. Колесо спустило или вроде того».
«Ах, — подумал он, — старый трюк со старой машиной — ломающейся — в — самом — неподходящем — месте».
Хотя это может сработать.
Тут было одно большое преимущество: все было совсем не так, как вчера.
«Сделай это совсем не похожим на то, что случилось с нами, — напечатал он, — и, может, тогда ты сможешь что — нибудь состряпать».
«Что, если взять Одну Большую Ступень и положить что — нибудь другое под нее? Не мертвую девушку с колом в груди, а… а что? (Корзину с монстром? Уже было). Да что угодно. Тело инопланетянина? Тролль? Под лестницей — пропасть, он вылезает оттуда и хватает людей за ноги. Утаскивает и пожирает их. Он, он, он».
«Ребячество».
«А что плохого в том, как это случилось на самом деле?»
«Чушь. Ужасы должны быть забавными».
«Но здесь целый сюжет. Кто она? Кто вбил кол ей в грудь? Был ли замок (совсем новый) повешен на двери отеля тем же, кто спрятал ее под лестницу? И, самое интересное, что случится, если вытащить кол?»
«Останется там. Покойником».
«А что, если жизнь вернется в нее? Ее высохшая кожа станет гладкой и молодой. Ее плоские груди превратятся в роскошный бюст. Впалые щеки округлятся. Она станет красивее всех, кого только можно представить. Она заставляет кровь закипать в жилах. (И заставляет кровь вытекать из жил)».
«После всего этого она не впивается тебе в шею».
«Это потому, что она благодарна тебе за возвращение к жизни. Для тебя она готова на все. Ты — ее повелитель, и она исполняет твою волю. В итоге — это восхитительное существо — твоя рабыня».
«Большие возможности».
Лейн сложила книги на полку шкафчика, достала пакет с завтраком и захлопнула железную дверцу. Пока она набирала шифр, чья-то рука обвилась вокруг ее талии, и чей-то рот приник к ее шее. Она съежилась, по телу побежали мурашки.
— Прекрати, — сказала она, вывернувшись.
— Не мог удержаться, — оправдался Джим.
Лейн осмотрелась из — за его спины. В коридоре было полно народу. Подростки слонялись вокруг, переговариваясь и смеясь. Те же, кто был один, похоже, страшно спешили по своим делам. Учителя стояли у дверей классов и следили за порядком. Казалось, на Лейн и Джима никто не обратил внимания.
— Ты скучала без меня? — спросил Джим.
— Обошлась.
— Ох — ох. Мы обиделись?
— Не люблю я, когда меня лапают на публике. Сколько можно повторять?
— Ох, до чего ж мы очаровательны. Мы посетили барахолку?
Лейн вспыхнула: — Прекрасно, — проворчала она. — Кто-то умер и ты стал королем недорослей?
Он улыбнулся, но глаза его были серьезны.
— Я просто пошутил. Шуток не понимаешь?
— Очевидно, таких — нет.
Улыбка исчезла.
— Ну и не надо.
— Прекрасно. Прощай.
Чертыхнувшись, он проворчал что-то, что Лейн не расслышала, повернулся и смешался с толпой в коридоре. Пройдя шагов двадцать, он оглянулся, будто ожидая, что Лейн поспешит за ним.
Она ответила сердитым взглядом.
Он самодовольно ухмыльнулся, как бы говоря:
— Тебе же хуже, дура, — и последовал дальше по коридору.
«Ничтожество, — подумала она. — На барахолке. Надо же такое ляпнуть».
Она прислонилась спиной к шкафу и глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она раскраснелась от досады и гнева. Сердце ее сильно билось. Колени дрожали.
«Да кому он нужен», — твердила она себе.
«Все — таки, я здорово нагрубила ему, — думала она, шагая по коридору. — И ничего такого ужасного он не сделал. Просто поцеловал меня в шею. Не такое уж преступление. Но ему не стоило делать это на глазах у всех. Он же знает, как я к этому отношусь.
Даже если ему и досталось от меня, не было причин делать такое грубое замечание».
Она же действительно скучала без него. Она ждала весь уик — энд, чтобы снова с ним увидеться.
Она вдруг почувствовала себя обманутой и несчастной. И новый наряд только усугублял все дело. Как если бы ты нарядилась на вечеринку, а тебя оставили дома.
И зачем ему это надо было?
Иногда он ведет себя, как мальчишка.
Каждый раз, когда он такое выкидывал, Лейн понимала, что он еще ребенок. Хотя потом он быстро извинялся и мог быть таким ласковым, что ей трудно было сердиться на него.
Она надеялась, что так будет и на этот раз.
«Когда — нибудь, — думала она, — он зайдет слишком далеко, и это будет конец.
А, может быть, это уже конец?»
При одной мысли о разрыве с Джимом она почувствовала опустошение и одиночество. Это был ее единственный настоящий друг с тех самых пор, как она перешла учиться в Бафордскую среднюю школу. У них было столько общего. Правда, он иногда дурачился, но никто не делал это лучше него.
«Какая же ты дура, что оттолкнула его».
В один миг вся школа узнает, что они порвали. Когда это случится, ее начнут травить. Ей придется или стать отшельником, или рискнуть сойтись с другими деятельными новичками, а некоторые из них наверняка окажутся ничтожествами.
