После того как мы преодолели один из подъемов хайвея, оказалось, что грузовик висит у нас на хвосте. Прекрасно. Чуть-чуть ближе – и я смогу перепрыгнуть. Но тут наш автомобиль резко сбросил скорость, потому что Габриэль уже не могла больше вклиниваться между впереди идущими машинами и обгонять.
– Держитесь! Они нас достают! – пронзительно закричала она.
– Вот дьявол! – только и успел крикнуть я, прежде чем меня выбросило из салона и я перелетел через ограждение в кювет.
Впереди меня «порше» вылетел с хайвея и буквально прыгнул в пространство.
Еще до того как машина ударилась о землю, я увидел, как Габриэль вывалилась из нее через боковую дверь. Мы вместе катились по травянистому склону, и в эти мгновения «порше» загорелся и с оглушительным грохотом взорвался.
– Луи!!! – вне себя закричал я.
Я карабкался по склону к «порше», готовый броситься за ним в бушующее пламя. И вдруг заднее стекло машины разлетелось, и я заметил Луи, выбирающегося наружу. Он оказался на земле в тот же миг, когда я добрался до него. Сдернув плащ, я стал колотить им по дымящейся одежде Луи. Подбежавшая Габриэль снимала с себя куртку, чтобы помочь мне.
Высоко над нашими головами у обочины хайвея остановился грузовик. Мерзкие существа, похожие на гигантских белых насекомых, перепрыгивали через ограждение и приземлялись прямо на травянистом склоне.
Я готов был достойно встретить их.
И вдруг снова произошло невероятное. Бегущий вприпрыжку по склону вампир пронзительно закричал и превратился в яркий огненный столб, внутри которого лицо его казалось черной маской. Тело конвульсивно дергалось, как будто он исполнял какой-то жуткий танец.
Остальные повернулись и бросились наутек.
Я хотел было побежать за ними, но Габриэль крепко обхватила меня руками и не позволила сдвинуться с места. Ее сила поразила меня.
– Отпусти меня, – в ярости кричал я. – Я хочу поймать хотя бы одного из них, только одного! Я еще успею схватить последнего!
Однако она продолжала удерживать меня, а я, конечно, не мог с ней бороться. К тому же к ее отчаянным мольбам присоединился и Луи.
– Не беги за ними, Лестат, – произнес он своим обычным вежливым тоном, хотя я видел, что он напряжен и едва сдерживается. – Хватит с нас! Нам надо немедленно убираться отсюда.
– Ладно, – неохотно согласился я. Тем более что было уже поздно. От сгоревшего вампира остались лишь дымок и несколько догорающих искр. Остальные бессмертные давно убежали и без следа растворились во тьме и безмолвии.
Вокруг нас было пустынно и темно, тишину нарушал лишь грохот проносящихся по хайвею автомобилей. Мы остались втроем и, тесно прижавшись друг к другу, стояли возле догорающего автомобиля.
Луи стер с лица пот. Жестко накрахмаленная грудь его белой рубашки измялась, длинный бархатный плащ обгорел и порвался.
И рядом со мной была Габриэль, такая же бродяга и скиталица, какой была много лет назад, больше похожая на юного мальчика в запыленном и измятом костюме цвета хаки и небрежно надвинутой шляпе, криво сидящей на ее очаровательной головке.
До нас донесся тонкий, завывающий звук сирены. Он приближался.
Однако мы продолжали неподвижно стоять, переглядываясь и ожидая чего-то. Я знал, что все мы ищем взглядами Мариуса. Это, несомненно, был он. Больше некому. И он был с нами, а не против нас. Он должен сейчас откликнуться.
Я произнес его имя вслух. Я пристально вглядывался в темноту– сначала внимательно осмотрел склон вдоль дороги, потом перевел взгляд на окрестные холмы, на которых виднелись кварталы невысоких домов.
Однако, кроме приближающегося воя сирен и голосов людей, поднимающихся по склону со стороны бульвара, я так ничего и не услышал.
По лицу Габриэль я понял, что она очень испугана. Я обнял ее, не обращая внимания на собственный страх, на то, что люди уже совсем близко, а на шоссе останавливается все больше и больше автомобилей.
В ответ она порывисто и нежно прижалась ко мне, и меня даже несколько удивила сила ее чувства. Однако она тут же показала нам, что следует поторопиться.
– Нам грозит опасность. Всем нам, – прошептала она. – Страшная опасность. Скорее! Бежим!
Было уже пять часов утра. Я стоял один возле стеклянных дверей дома на ранчо в Кармел-вэлли. Габриэль и Луи вместе отправились в горы, чтобы найти там безопасное место для отдыха.
Позвонив на север, я узнал, что мои смертные друзья в безопасности – они благополучно добрались до нашего нового убежища в Сономе и теперь вовсю веселятся за надежными стенами и воротами с электронными охранными устройствами. Что же касается полиции и прессы с их неизбежными вопросами, то они могут и подождать.
А пока я, как всегда, в одиночестве ждал прихода утра, думая о том, почему Мариус не захотел встретиться с нами. Неужели он спас всех нас только затем, чтобы исчезнуть без единого слова?
– А что, если это был не Мариус? – с тревогой спрашивала Габриэль сразу после всего случившегося, нервно шагая из угла в угол комнаты. – Говорю тебе, я отчетливо ощущала угрозу. Я чувствовала, что мы находимся в не меньшей опасности, чем нападающие на нас. Я чувствовала это возле концертного зала, перед тем как мы оттуда уехали. И возле горящей машины меня не покидало то же ощущение. Это что-то очень странное. И я уверена, что это не Мариус…
– Это было нечто почти варварское, – подтвердил Луи. – Однако не совсем…
– Да, что-то дикое, первобытное, – согласилась с Луи Габриэль, обмениваясь с ним понимающим взглядом. – Но даже если предположить, что это все-таки был Мариус, почему ты не хочешь допустить, что он спас тебя только затем, чтобы по-своему отомстить тебе?
– Нет-нет, – с улыбкой ответил я. – Мариус не собирается мне мстить. В противном случае он давно совершил бы задуманное. В этом я совершенно уверен.
Однако я был слишком возбужден. Мне доставляло неизъяснимое удовольствие просто смотреть на нее, видеть ее прежнюю походку, знакомые жесты. И даже ее измятую одежду для сафари. По прошествии двух сотен лет она осталась все той же неутомимой путешественницей. Габриэль по-ковбойски оседлала стул и опустила подбородок на сложенные поверх высокой спинки ладони.
Нам необходимо поговорить о стольких вещах, так много сказать друг другу! К тому же я был слишком счастлив, чтобы кого-то бояться.
Кроме того, страх в данном случае мне казался совершенно недопустимым и постыдным чувством. Потому что теперь я знал, что совершил еще одну ужасную ошибку, допустил серьезный просчет. Я впервые понял это, когда взорвался «порше», а Луи по-прежнему оставался внутри. Дело в том, что война, которую я затеял, ставит под угрозу всех тех, кого я люблю. Как глупо было с моей стороны рассчитывать, что я навлеку беду только на себя!
