лужайке перед зданием лечебницы. Садоводство входило в список разновидностей труда, рекомендованных людям с психическими проблемами. Недалеко прогуливался охранник, который следил, чтобы пациенты не навредили себе или другим.
— Добрый. Чем обязана? — спросила Грета на немецком.
Лицо мужчины казалось Грете знакомым, вот только где она его видела, не могла вспомнить.
— Фрау Фауст…
— Миссис Чейз, — поправила она.
— Прошу прощения. Я пришел, чтобы поговорить с вашим внуком, но не могу его найти в городе.
Как бы Грета ни готовилась к этому дню, она не смогла сдержать дрожи. Их все-таки нашли под другой фамилией, на другом конце света.
Покойному сыну повезло, на него Орден не успел обратить внимание. Теперь Дэну предстояло расплатиться вдвойне. Как себя вести и что сказать, она знала. Репетировала почти всю жизнь, сразу после прочтения дневников предка.
— Внук уехал путешествовать, мистер… Могу я узнать ваше имя? — она немного кокетливо улыбнулась, но мужчина не включился в игру.
Грета внутренне подобралась, ожидая от визитера чего угодно. Возможно, внука найдут в Праге. Главное, чтобы это произошло как можно позже. Дэниэлю двадцать один, нужно потерпеть полгода до следующего дня рождения и надеяться, что судьба будет к нему благосклонна. Миссис Чейз не хотелось посвящать Дэна в семейные тайны, но, похоже, она откладывала это так долго, что могла теперь и не успеть.
— Мистер Трим. Я представляю интересы одного итальянского общества. Думаю, вам известно его название. Скажите, пожалуйста, куда он уехал? Место, город?
— Вы же понимаете, что я не выдам местонахождение моего потомка?
Он сжал и без того тонкие губы так, что очертания рта почти пропали с хмурого лица.
— Вашего? Он потомок Фауста, и вы это знаете. Сына не уберегли, так дайте нам спасти Дэниэля.
— Это был несчастный случай! — вспылила Грета.
Открытие, что Орден следил за семьей, разбередило старые раны, которые с годами не заживали, грозясь поглотить миссис Чейз.
— Ну конечно!
— Дэн не нуждается в вашем спасении! Я защитила его.
— Сегодня я не настаиваю, но скоро за вами придут, и разговор примет совсем другой оборот. Даже стены сего заведения не смогут уберечь вас. Подумайте.
Он протянул визитку, задержав кусок картона в пальцах, когда Грета уже взяла ее.
— Надеюсь на ваше благоразумие. Времени почти не осталось.
Дэн
Утро понедельника в Праге — всегда нудные пробки, извивающиеся гигантским питоном. Я нервно стучал пальцами по рулю, слушая радио. Фразы диджея на чешском вызывали невольную улыбку.
— Venku je hnusně. Takže těšíme se na hezké počasí [4].
Язык казался мне сложным, но отзывался внутри теплотой.
На время пробок я придумал личное развлечение: наблюдал за водителями и пассажирами соседних машин. Представлял по их внешности кто они, чем занимаются. Рисовал в голове своеобразные сценарии их жизни. Фил не понимал тяги воображать чужие драмы или комедии, а мне нравилось.
Я снова вернулся мыслями к пропавшей актрисе. Вспомнил, как друг ухлестывал за ней. Фил слишком много времени уделял охоте на девиц. Иногда я в шутку называл его маньяком, но надеялся, что исчезновение Миры не свяжут с Митсоном, все-таки они тесно общались, даже когда у девушки появился постоянный парень.
Неделю назад мы обедали в «Кнедлине», и я случайно стал свидетелем разговора, которого не должен был услышать:
— Мир? Ты приедешь сегодня? — хрипло шептал Фил, пока остальные киношники делали огромный заказ за столом.
Я как раз выходил из уборной, а они стояли возле, за тонким простенком.
— Не могу! Я же сказала, что вчера был последний раз. У меня есть Ван Ли, и он мне нравится, — рассерженно прошипела девушка.
Злилась она, вероятно, из-за того, что они расставались уже десятый раз.
— Да брось! Неужели он может быть лучше меня?!
— Отвали!
Я хмыкнул: «Ничего себе, страсти-то какие», — и, как заправская сплетница, продолжил подслушивать.
— Скажи, что совсем не хочешь меня! — потребовал уязвленный друг.
Послышалась возня, и до моих ушей донесся звук пощечины. Я с трудом удержался от смеха. Филу редко отказывали. Возможно, это к лучшему. Он словно пес на сене — серьезных отношений избегал и девушке не давал шанса на другого парня. Чертов эгоист! В душе я всегда немного завидовал его любовным похождениям, хотя осознавал, что не хотел бы такого. Это не имело смысла.
Павильон «Баррандова», пражской киностудии, сегодня оглушающе пустовал. Я успел лишь припарковаться и подтянуть сползающие без ремня джинсы, когда появился Фил. Он больше походил на боксера среднего веса, чем на парня из съемочной команды. Широкие плечи, квадратная челюсть и короткая стрижка лишь дополняли образ. Все это вкупе с сощуренными глазами цвета опавшей листвы притягивали к нему противоположный пол так сильно, словно Фил был последней моделью смартфона, которую ждали из года в год.
— Вот ты где! — хлопнул он меня по плечу, отчего я поморщился.
Мы были в разных весовых категориях. Если Фил — накачанный красавчик, знающий себе цену, то я в сравнении с ним — худосочная стеснительная мямля. «Красавец и тощее чудовище», — смеялась над нами стервозная бывшая Митсона.
Я тогда пожимал плечами — никогда не придавал большого значения своей внешности. Хотя кому я врал? Конечно, в свои двадцать один мне хотелось выглядеть мачо. Но не судьба!
Друг щелкнул пальцами перед моим носом:
— Ау! Земля вызывает Дэна. Где ты снова витаешь? Пошли, кастинг уже начался. А нет, подожди!
У меня была поразительная способность: любая обувь на шнурках бунтовала против завязывания. И всегда, всегда шнурки правой ноги развязывались через пару минут быстрой ходьбы. Что я только ни делал, чтобы одолеть их, но все усилия были напрасны. Только Фила забавляло это еще с детства. И так уж повелось, что он чувствовал ответственность за меня, как за названого брата. Плевать, что кто думал: Фил всегда приседал на корточки и мастерски завязывал непослушные шнурки. Лишь после укрощения им те держались и какое-то время не бунтовали против законного хозяина.
Справившись со шнурками, мы поспешили на пробы.
Ни одна из девушек не была настолько хороша, чтобы подойти на роль. Главный режиссер страдальчески закатывал глаза и тихо матерился.
— Бездарности! Сплошные бездарности!
Он обернулся в сторону стажеров, потрясая руками.
— Вот раньше были актеры! — Главный от переизбытка эмоций активно жестикулировал. — Спецэффектов было ноль, а фильм держался на актерском мастерстве! Сейчас у каждого фильма качественные спецэффекты и монтаж, а таланта в людях ноль целых ноль десятых!
— Кхм… — отвлек нас робкий девичий голосок. Очередная актриса с порядковым номером в руках.
— Представьтесь, пожалуйста, — попросил я девчонку.
Она показалась мне мелкой, но стройной. Какой-то серенькой,
