Меган притянула Стефани к себе, в то время как мой отец нервно кивнул:
— Д-да, ребята, он помогал!
Томми ухмыльнулся и повернулся ко мне. Я всё ещё сидел за столом, наблюдая за происходящими странностями. Я не понимал ни что происходит, ни кто этот странный человек, ни чего он хочет. То, что он говорил, было бессмысленным, но мои родители, кажется, его знали, так что я держал свои домыслы при себе.
— А ты, стало быть, Мэтт, — произнес Томми, направившись ко мне.
Я отвел от него взгляд и уставился в свою пустую тарелку. Почему-то я больше не был голоден. Я ощущал, что странный мужчина стоит за моей спиной, и это было единственным, о чем я мог думать. Я облизал губы и почувствовал, как стучит мое сердце. Мне не нравился этот незнакомец, и почему-то он казался мне страшным.
Томми, посмеиваясь, положил свои руки мне на плечи:
— Кажется, кое-кто стесняется. Ничего страшного. Я ему с этим помогу, — сказал он моим родителям. Его пальцы впились мне в кожу, и я вздрогнул, но не издал ни звука.
— Не трогай его, — прошипела моя мать. Её глаза расширились от страха. Томми взглянул в её сторону, и его рот растянулся в улыбке:
— Кхехехехехе.
Мой отец встревоженно выставил вперёд руку:
— Эй, Меган, не будь такой грубой!
Томми продолжил пристально смотреть на маму, которая нервно отвела взгляд.
— Вы останетесь на ужин? — внезапно спросила Стефани, прервав напряжённую тишину. Жутковатый человек, больше смахивающий на манекен, отпустил мои плечи. Он провёл рукой по моей щеке и положил её мне на голову.
— О да. Я останусь с вами надолго.
Так Томми Таффи и появился в нашей жизни. Даже в шестилетнем возрасте произошедшее вызывало у меня серьёзные вопросы. Но несмотря на то, как нервно вели себя мои родители в день его появления, их постоянные заверения, что он друг, постепенно свели на нет мои подозрения. Спустя несколько недель я привык к присутствию Томми в нашем доме. Мой изначальный страх постепенно превратился в легкую настороженность.
Вскоре я выяснил, что Томми не любит компанию. Каждый раз, когда моя мать проводила свои занятия по йоге, Томми отводил её в сторонку и шептал ей что-то. Я поглядывал на это и видел, как мать бледнела и кивала, шепотом уверяя Томми в чём-то. После этого Томми разворачивался и уходил на второй этаж, не возвращаясь, пока занятие не закончится. Всё это время улыбка не сходила с его лица.
Мои родители сказали нам со Стефани, что нельзя рассказывать друзьям про Томми. Вне дома мы делали вид, что Томми в нашей жизни не существует. Я не знаю, почему, но ни я, ни моя сестра ни разу не нарушили этого правила.
Ещё одна вещь, которую я заметил — Томми никогда не ел. Он сидел с нами за столом во время приемов пищи, но сам не брал ни кусочка. Стефани однажды спросила его, бывает ли он голоден хоть когда-нибудь, но Томми лишь молча улыбнулся и погладил её по голове.
По вечерам он собирал нашу семью в гостиной и давал нам короткие уроки того, как быть хорошими людьми. Мои родители никогда не разговаривали во время этих лекций и просто сидели рядом с нами, согласно кивая.
Томми учил нас не смеяться над другими людьми, любить наших друзей и врагов, а также всегда помогать тем, кто в этой помощи нуждается. Он говорил нам, что именно по этой причине он и живёт с нами: помочь моим родителям нас воспитывать. Он говорил, что мы можем приходить к нему и говорить, если у нас какие-то проблемы в школе или мы не знаем, как вести себя в той или иной ситуации.
Так продолжалось примерно месяц.
Пока в один день моя мать не потеряла контроль.
АВГУСТ, 1989
Мой отец только пришёл домой с работы. Я сидел за кухонным столом и делал домашнее задание. Мать готовила ужин, а Стефани отрабатывала свой танец для постановки в школе. Ей досталась роль балерины, и у неё было три недели, чтобы разучить несколько простых движений и пируэтов. Стефани прилежно практиковалась последние несколько дней, однако у неё не получалось повторить всё правильно. Она была юной, и её легкий характер брал над ней верх.
Вот тогда Томми и решил помочь ей.
Он сидел на диване, наблюдая за моей сестрой, после чего в один момент внезапно поднялся и встал за её спиной, аккуратно положив руки ей на плечи.
— Позволь мне помочь, милая, — проворковал он с весёлыми нотками в голосе. Моя мать повернулась в его сторону, и я увидел, как она напряглась. Она очень не любила, когда Томми к нам прикасался. Я заметил, как она сжала деревянную ложку до такой степени, что её костяшки пальцев побелели от напряжения, когда Томми присел и придвинулся к Стефани сзади. Он взял её ладошки в свои и направлял её руки и талию в танце, нежно прижавшись щекой к её щеке.
— Томми, позволь ей самой тренироваться, — моя мать попросила дрожащим голосом.
Томми даже не взглянул в её сторону, продолжая направлять мою сестру.
Я услышал, как мой отец, переодевшись наверху в свежую одежду после тяжёлого рабочего дня, спускается по лестнице.
Томми раскрутил мою сестру, и у неё впервые за всё время получилось сделать сложный оборот. Её маленькие ножки развернулись в красивом пируэте, и Томми хлопнул в ладоши, а затем внезапно наклонился и поцеловал Стефани в щёку.
— Хорошая девочка!
— НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! — закричала моя мать, роняя ложку. Кровь прилила к её лицу. Я испуганно вскочил из-за стола. Мне было непонятно, почему мама так разозлилась, ведь Томми просто помогал моей сестре.
А ещё в глубине души я понимал, что орать на нашего нового члена семьи — очень плохая идея. Я не мог этого объяснить, но чувствовал нутром, что этого не стоило делать.
— Кхехехехехехе, — угрожающе засмеялся Томми.
Мой отец стоял у подножья лестницы, замерший, не понимая, как действовать в сложившейся ситуации.
— Меган, что такое? — спросил он.
Моя мать не сводила глаз с Томми:
— Спенс, я так больше не могу. Я не в состоянии и дальше притворяться, что всё нормально. Мы знаем, что он за тварь. Мы знаем, что он сделал с нашим городком в тот раз. Я хочу, чтобы он шёл вон из нашего дома.
Глаза отца расширились, и я понял, что он впадает в панику.
— Меган!.. — он нервно облизал губы, метнув взгляд в нашу сторону. — Не будь такой грубой! Томми оказывает нам огромную поддержку!
Мама стиснула зубы:
— Прекрати. Прекрати это. Хватит делать вид, будто нам нравится, что он здесь. Я не могу больше этого терпеть, я хочу, чтобы его ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО!
Томми неспешно зашёл в кухню и стал напротив моей матери. Он посмотрел на неё сверху вниз. Его идеально голубые глаза сияли как кристаллы. Его шелковый голос был максимально ледяным:
— Меган, ты не против отойти со мной в подвал? Мне нужно перекинуться с тобой парой слов.
Мама сделала шаг назад.
— Отвали от меня. Отвали от моей семьи! Тебе здесь не рады! — она в отчаянии повернулась к отцу. — Спенс, чего ты застыл?!
Папа развёл руками, показывая свою полную беспомощность. Я видел, что он был просто в ужасе. Стефани смотрела на эту картину из гостиной, её губы подрагивали, а глаза налились слезами. Я хотел подойти к ней, чтобы успокоить, но от страха будто прирос к месту.
— Ну же, Меган, мы просто пообщаемся.
— Иди на хуй, — мама будто выплюнула ругательство. Я ахнул, моё сердце будто провалилось в живот. Я ещё ни разу не слышал, чтобы моя мать материлась, и это меня до чёртиков напугало.
Внезапно Томми схватил маму за шею и потащил её в сторону двери в подвал. Улыбка ни на мгновение не покидала его лицо.
— Спенс, останови его! ПОМОГИ МНЕ! — кричала моя мать, пытаясь разжать стальную хватку Томми.
Томми бросил лишь один взгляд на моего отца, и тот застыл на месте.
— П-прости, Меган… Мы… м-мы должны делать, что он скажет! — простонал он. Стефани уже открыто рыдала, обхватив себя руками. Слёзы ручьём текли по её лицу. Мне стало плохо, когда я увидел, как Томми открывает дверь подвала и затаскивает мою мать туда, во тьму.