– Застоялось в баре, – улыбнулась Вера. – Передайте своему другу, ладно? Выпьете вместе.
Ох, сомневалась она в наличии какого-то «приятеля»! Кажется, именно этот человек, похожий на Клуни из сериала «Скорая помощь», бранил ее на ночном пляже!
– Мне, право, неловко...
– Почему? Выпейте за меня. У меня сегодня день рождения!
Он присвистнул совсем по-мальчишески:
– Вот как? Подождите, а что ж мы разговариваем на пороге? Прошу вас, зайдите. Давайте выпьем чего-нибудь. Чаю, например. Или шампанского.
– Это с утра?
– В день рождения можно, – заверил ее незнакомец.
Она и сама не знала, почему вошла в дом. Было в этом человеке что-то... располагающее. Ему хотелось доверять. Хотелось улыбнуться ему и сказать что-то приятное, даже и про погоду. Хотя он совсем не красавец, куда ему до Архангела-Куприянова! Большой и тяжеловатый, пожалуй. И нос такой курносый, а волосы на лбу уже основательно поредели... И все равно похож на Клуни, все равно от него веет надежностью, спокойствием, и у него такая чудесная белозубая улыбка. Такой вытащит из воды, из огня, накормит, согреет, успокоит, подобных людей очень мало, и их узнаешь с первого взгляда. По глазам.
И Вера приняла приглашение зайти.
Гостиная такая же, как у нее в домике, только чуть более обжитая и чуть более богатая, что ли. На столе свежая, ярко-оранжевая скатерть, в стеклянной вазочке – букетик полевых цветов. И запах другой – не сыростью и древесиной пахнет, а тонким парфюмом.
– Что это?
– Где?
– Извините. Я хотела спросить – чем пахнет?
– А-а. Да вот освежитель воздуха.
– А зачем?
– Не знаю. И правда, зачем? Глупость какая-то. Привычка.
Освежитель, стоявший на полочке у входа, был какой-то необычный – в прозрачной бутылочке, а на ней призрачные морозные узоры. Таких Вероника не видела.
Вера спохватилась, что ведет себя странно. Пришла в гости и критикует привычки хозяина. Но тот, казалось, даже не заметил такого вопиющего нарушения светского этикета. Он уже открыл бутылку шампанского, протягивал Вере бокал. И бокалы у него откуда-то были самые настоящие – тонкие, на высокой ножке! Стекло запотело, внутри бегали жемчужные пузырьки, и Веронике вдруг стало очень весело – словно пузырьки бегали у нее внутри.
– Ну же, прошу вас. Давайте выпьем за ваш день рождения.
Вера приняла бокал.
– Постойте!
Ой! Что такое! Чуть не облилась.
– Я же не знаю вашего имени. И сам не представился. Вот олух. Я Алексей.
– Вера.
– Вера. Удивительное имя. С днем рождения, Верочка!
– Спасибо...
Шампанское было вкусным, прохладным и нежным. От него или еще от чего-то сладко защекотало в груди.
– Шоколада нет. Есть вот фрукты. Хотите яблоко?
Яблоки были огромные, изумрудно-зеленые. И персики лежали на большом блюде, и виноград, и мохнатенькие киви, и маракуйя, и звездное яблоко карамбола, и манго. Надо же, какое изобилие! И еще – необычайные плоды, довольно большие, в бугристой зеленой кожуре.
– А это что?
– Это черимойя. Судя по этикетке, приехала из Колумбии. Не пробовали никогда? Неужели? Так пробуйте! Если в свой день рождения попробовать новую, незнакомую еду – то начнется новая жизнь! Слышали о такой примете?
– Нет. Но тебе почему-то верю.
– Можно на «ты»?
– Конечно!
– Тогда еще шампанского! На «ты», да? И режем черимойю! Надеюсь, она не напичкана кокаином. Кто его знает, чего ждать от колумбийских наркобаронов...
Бугристый фрукт черимойя оказался очень вкусным, похожим на смесь всех тропических фруктов плюс сливки.
– Семена не ешь, они ядовитые, – предупредил Алексей.
Вера испуганно выплюнула семечко.
– Предупреждать надо!
– Я и предупредил. Правда, вовремя?
Вероника согласилась выпить брудершафт, потрясенная и немного напуганная происходящим. Почему она так легкомысленно себя ведет? Почему заговорила с этим незнакомым человеком, вошла в его домик, пьет шампанское – с утра! – и чувствует себя так необыкновенно легко, так просто! То ли на свежем воздухе такая эйфория обуяла, то ли шампанское уже оказывает действие... А может, так и полагается в день рождения? Незнакомый плод, нежная легкость, щекотные пузырьки в груди...
Алексей осторожно утвердил бокал на столе и наклонился к ней. Какое занятное создание! Ему, человеку замкнутому, малоразговорчивому, было удивительно легко и просто с этой девушкой-ребенком. Широко раскрыла глаза, окаймленные густыми, короткими, загнутыми ресницами, а губы, наоборот, плотно сжала. Он взял ее за руку – и ощутил бешеное биение ее пульса. А губы пахли тропическими фруктами, шампанским, и водной свежестью, и горьковатой мятой...
Вероника вздрогнула и тихонько застонала. Он сильно сжал ее запястье, но не это заставило ее застонать. Совершенно новые ощущения от поцелуя мужских губ – словно огонь вливается в нее, и голова кружится, и руки тянутся к нему, и все тело ждет объятия... Что же она делает? Скоро придет катер, скоро приедет Данька, а она... Целуется тут с человеком, которого знает от силы десять минут, и испытывает от этого радость и хотела бы целоваться еще и еще! Бездна падения.
Оказалось, что они довольно давно стоят вот так, прижавшись губами к губам, крепко обнявшись – как родные и близкие люди, встретившиеся после долгой разлуки. Вера осторожно высвободилась. Последняя мысль отрезвила ее. Господи, как бы уйти попроще? Но в голову ничего не приходило. Алексей смотрел на нее непроглядно-черными глазами, зрачки расширились, лицо напряженное. Ей стало страшно.
– Ну, спасибо вам...
– Мы перешли на «ты», Вера. Извини. Я увлекся. Ты удивительная девушка.
– Мне пора. Сейчас должны приехать гости.
– Да, конечно. Но ты же зайдешь еще?
– Наверное... Спасибо. До свидания.
Она пулей вылетела за дверь и быстро пошла по песчаной тропинке к пристани. Вот-вот уже придет катер, привезет гостей. Нужно успеть – скрыться за дубами и вытереть губы. Хорошо бы умыть пылающее лицо. Она не сомневалась в том, что как только Куприянов увидит ее – сразу же поймет... Поймет – она изменила ему, она целовалась с посторонним человеком, с большим черноглазым мужчиной, чьи поцелуи были так не похожи на напористые – до скрипа зубов, но странно стерильные поцелуи самого Данилы, от которых ей никогда не было ни жарко, ни холодно! Вот оно, яркое применение пословицы! А от этого брудершафта ее до сих пор бросает то в жар, то в холод! Вот до чего дошла!
Алексей смотрел ей вслед, отогнув край дурацкой ситцевой занавесочки... Смешная девчонка. Несуразная, красивая, и движется так легко. Какая нелепая грация, какие порхающие движения! Зачем он предложил ей брудершафт? Слово-то какое отвратительное, пошлое, из арсенала подвыпившего бабника. И как хорошо, что он ей предложил вот это самое слово!
