- Para que?! Para que esto has hecho… [4]
Он бормочет что-то страстное, снова возвращается к груди. И так крепко прижимает ее к себе, словно хочет сам, лично, сделать то, что недавно не удалось обезумевшей толпе.
- Para que… Para que?!!
Ну вот. Теперь она, кажется, знает, что такое южный темперамент. Потому что не может быть, чтобы у этого привлекательного, высокого мачо уже сто лет не было женщины. И, однако, ведет он себя именно так.
Непонятные испанские слова, которые он повторяет, словно заклинание, хриплым срывающимся шепотом, звучат так пылко и дико… что она, уже готова сделать его своей первой жертвой. Первым подопытным кроликом, принятого недавно, страшного и спасительного решения.
Луна над ареной была бледна от внезапного и острого приступа сладострастия.
Чуть отстранившись, Юлия взяла в холодные, несмотря на духоту ночи, ладони его взлохмаченную голову. Притянула к себе. Очень медленно, чутко всматриваясь в черты лица. Он вовсе не Бандерас, хоть и Антонио. Совсем другой типаж - узкое лицо, прямой нос, немного удлиненный подбородок. Вот разве только волосы, длинными рваными прядями налипшие на лоб…
Лишь, когда его неожиданно соленые губы благодарно и алчно встретили ее рот, она перестала разглядывать это лицо, которое ей суждено было запомнить на всю жизнь.
ГОТЫКак, оказывается, приятно его дразнить! Он так дрожит и волнуется, так крепко сжимает в больших ладонях ее затылок, спеша снова прильнуть губами к губам, что ее тоже начинает потряхивать. И тогда она, наконец, позволяет ему попробовать свой язык. Мурашки отправляются в странствие по телу, мигрируя, словно полчища леммингов по тайге, от пяток до макушки… и холодеет спина… и волосы на голове неуловимо приподнимаются, щекоча шею… От поцелуя? Нет. От ветра. Откуда вдруг повеяло таким жутким, промозглым холодом?!
Он тоже это заметил. Вздрогнув, оторвался от нее. Но он, явно заметил кроме ветра, что-то еще. Юлия открыла глаза. Антонио, смертельно побледнев, смотрел ей за спину взглядом полным гнева и… страха. Она медленно повернулась.
Вот это да! В нескольких метрах от них, у трибун, стояли готы. Три фигуры в черных капюшонах отчетливо выделялись силуэтами на ровном фоне песка. Как они-то здесь оказались? Или тут все, что ли, так делают?! Забавно. Но почему-то у Юлии было ощущение, что они появились не снизу, как она и этот Антонио, а… сверху. Только - как? Ну, не с неба же?
Они стояли, молча и неподвижно, три высокие фигуры в темных одеждах. И ветер, неизвестно откуда взявшийся здесь, как будто они принесли его с собой, играл блестящей тканью капюшонов. Немудрено в такой ситуации ощутить невольный иррациональный ужас… А когда они стали приближаться, как-то слишком плавно, будто без помощи ног, стало видно, что один из них - женщина.
В это время, отдаваясь дрожащим эхом от круглых высоких стен арены, раздался голос. Это был почти шепот, вибрирующий и вязкий, как тяжелый сон - или от страха ей почудилось? Но он звучал оглушительно, будто усиленный динамиками.
- Eres preparadо? [5]
Антонио, мгновенно собравшись, одним прыжком вскочил с песка. Одновременно, дернув за руку, поднял на ноги Юлию. И попятился, закрывая ее собой. Он молчал. И тогда один из готов сделал шаг вперед.
- Debes hacerlo hoy. No has olvidado? [6]
Он молчал. Только непроизвольно сдавил в пальцах запястье Юлии.
- Что происходит?!! - прошептала она, уверенная, что на этот раз Антонио ее понял. Прижавшись к его спине, она тоже задрожала. От необъяснимого холода, исходившего от них, кровь стыла в жилах. И мороз обжигал кожу. И… наверное, ненужно было так издеваться над организмом. Сейчас, просто сказывались две предыдущие бессонные ночи, нервы, истерики и алкоголь.
- De hecho te has decidido ya… No es verdad?! [7]
Антонио вдруг обернулся к ней. Он смотрел на нее, словно ища в ее глазах ответ на их непонятные вопросы. И она бы, вполне возможно, ему подсказала. Если бы понимала хоть что-нибудь. А так - могла лишь беспомощно хлопать ресницами, стараясь не показывать панику, охватывающую ее все сильнее.
Один из готов, тот, что уже сделал шаг вперед, приблизился еще. Длинный плащ полностью закрывал его, но ощущение, что он не перебирает ногами, было полным. Он медленно протянул к ним руку с открытой ладонью. И в свете луны, разорвавшей, наконец, пленку облаков, Юлия с ужасом увидела, что рука эта - черная!
Теперь корни волос без шуток приподнялись, и спина покрылась липким потом. «Что за бред, в конце концов… мамочки».
- Los da, Antonio! [8]
Антонио с минуту смотрел на них. Потом опять - на нее. И вдруг закричал изо всех сил, надрывно, даже несколько истерично:
- Нет!!!
Все еще закрывая ее своим телом, он задрожал так, что Юлии на миг показалось - у него какой-то нервный припадок.
- Promethas… - с угрозой загремел чернорукий. - No hagas el еггогне! [9]
Теперь стало окончательно ясно, что дело плохо.
- Нет!!!! - зарычал Антонио, сдавив ей запястье до онемения.
Даже слишком ясно. И эти ребята не шутят. У Юлии гулко стучало в голове, она даже не заметила, как опять одеревенела спина. Что они от него хотят?! А, не все ли равно - тут явно какой-то криминал… ну, точно. Угораздило же связаться с наркоманом. А эти, небось, дилеры. Она застонала мысленно, проклиная себя и собственную дурость. О, Боже…
А Антонио… Он опять, как недавно на концерте, застыл, словно парализованный. Что толкнуло ее? Инстинкт самосохранения? Или привычка не терять самообладания, говорить, что приходит в голову - лишь бы говорить - когда настает пора обороняться в темных московских дворах от пьяных хулиганов? Выдернув руку из окаменевших пальцев Антонио, она вышла вперед.
- Так, родные, вам чего надо?!
Голос звонкий. Уверенный. Даже самую малость вульгарный. Словом, такой, как нужно.
- Здесь руссо туристо , между прочим! Меня сейчас будут искать - и родственники, и посольство, и полиция… Договоримся по-хорошему, или вам же хуже будет.
Кажется, сработало. Тот, что стоял впереди, дернулся, было, к ней. Но второй, непонятно по какой причине - не ее же, в самом деле, испугался? - вдруг остановил его, властно положив тому руку на плечо, закрытое черным плащом.
Либо сейчас - либо никогда. Юлия попятилась, тесня спиной стоящего сзади Антонио. Не отрывая взглядов от черных фигур, они сделали несколько медленных, трудных шагов назад… И, резко развернувшись, помчались через всю арену к противоположному ее краю, к той двери, через которую сюда попали.
Они неслись так отчаянно, тем более, потому что показалось - черный капюшон кинулся за ними со скоростью, не оставляющей никаких шансов. Дыхание куда-то ушло. Они летели, взявшись за руки, с немыслимой силой перебирая ногами, то и дело, поскальзываясь на сыпучем песке арены. Однако их никто не догонял.
