- Бон аппетит, сеньорита! - мелькнул он нежно-розовой глубиной приоткрывшегося в смехе рта и двинулся дальше по пляжу, катя перед собой тележку, нагруженную фруктами. - Мело-он, мело-он! Коко-о!!
Она села, невольно морщась от боли. На правом боку, чуть ниже печени, наливался синевой здоровенный синяк. Если бы не он и не эта боль, напоминающая о себе при любом движении, то все, что произошло вчера, сейчас, на этом уютном, маленьком, веселом пляже, тоже показалось бы ей невразумительным, тревожным сном. Впрочем, так и казалось… Юлия усиленно выдворяла из мыслей воспоминания о прошедших сутках. И ей это почти удалось.
Она не хотела вспоминать - и не вспоминала - о том, как проснулась с симптоматичным ощущением жажды. В одежде, на не разобранной кровати, в одиночестве чего и следовало ожидать, Когда он ушел, этот странный мальчик с кофейными глазами? Ночью? Или ближе к утру? Она с минуту разглядывала еле заметную вмятину на подушке рядом, испытывая облегчение, смешанное с сожалением. Что-то царапало живот. Между низким поясом джинсов и кожей - туда обычно засовывают купюры стриптизерам - у Юлии был втиснут клочок бумаги. Записка из трех испанских слов, написанных неровным, размашистым почерком. Что они означали - «Я тебя люблю», «Было очень здорово» или «Ты, полная дура»! Она не очень-то хотела знать… И тем более не стоило думать о том, как возвращалась «домой».
Она не желала больше оставаться в этом городе, слишком красивом, слишком мистическом, слишком опасном для нее. И так потянуло вдруг на маленький пляж, на свой уютный балкончик… что она, лишь купив бутылку воды, села в рейсовый автобус на заплеванном автовокзале. И продремала всю дорогу, в тряске думая о неведомой угрозе, которой избежала лишь по случайности. При воспоминании о ледяном пронизывающем ветре в груди поднялась волна страха. И, разумеется, на крутом извилистом спуске ее затошнило.
…Теплый душ, свежая одежда, завтрак в прибрежном кафе, состоящий из стакана апельсинового сока, двух чашек настоящего, вкусного кофе и огромного, хрустящего корочкой круассана, вернули силы и вкус к жизни. А теперь вот - вода.
Жесткая, лазурно-зеленая, остро пахнущая водорослями. Она смыла усталость с тела и мрак с души так же легко, как средство для мытья посуды смывает с бокалов жирные отпечатки. Остались только восторг и трепет перед Собором Святого Семейства. Короткий удар в сердце от взгляда дымчатых глаз. Да еще поцелуи Антонио, из-за полуденного жара, снова, раздражающе запылали на бедрах, животе и коленях.
А народу на пляже было не в пример больше, чем в первый день, - просто не протолкнешься! Гул разбушевавшегося нынче моря, гам разговоров, бегающие дети и желто-коричневые, как вяленые бананы старички, тщательно стряхивающие песок с влажных циновок. Через ее голову, уже пару раз, в опасной близости пролетал волейбольный мяч… Была суббота. Время, когда испанцы из Барселоны приезжают сюда семьями. А как же?! Для них этот курортный городок - просто дачное место. Как у нас Подмосковье.
В такой толпе, она не боялась встретиться глазами с взглядом серых глаз. Не боялась - и не надеялась. И вообще. Все это мистическое наваждение, было просто надуманной от скуки и нервов иллюзией… Зато вот погода была реальной.
Ветер усилился. Он взлохмачивал волосы девушкам, расшатывал паруса серфенгистам и периодически сносил чей-то желтый оборчатый зонтик, вырывая его из песка. Зато и солнце палило нещадно. На этот раз Юлия запаслась кремом от загара с номером десять на этикетке и теперь, через каждые полчаса, усердно втирала его в кожу. Но когда вечно горящая планета повисла в зените, она поняла, что не сможет долго здесь находиться. А если сможет, вечером снова будет кутаться в скользкое покрывало, дрожа от озноба.
Юлия полюбовалась еще немного на каталонскую семью, рассевшуюся в шезлонгах неподалеку. Их было человек девять, как минимум. И при этом всех возрастов - от темно-коричневой, смачно курящей сигариллу столетней бабушки до розового, кажется, только что родившегося младенца. Запыхавшийся от счастья и оказанного доверия, блестящий золотистым пухом на упругом шоколадном позвоночнике мальчик лет десяти доставал из пластикового пакета бесконечное мороженое. И, громко переговариваясь - причем, непонятно было, радуются они или спорят, или и то, и другое вместе, эти люди развернули свои порции и принялись лакомиться. Абсолютно все, кроме младенца, который припал под тентом к материнской груди. Молодая мать одной рукой держала крохотного ребенка, а другой - мороженое. Юлия искренне и сильно позавидовала тому, чего у нее, вероятно, никогда не будет… И стала собираться.
Чтобы не оказываться больше в печальном, оскорбительном и небезопасном, как выяснилось, одиночестве, она решила во всем соблюдать местные традиции. «А сейчас у нас, ведь, кажется, сиеста?» - думала Юлия, плетясь в дрожащем мареве по прокаленным улочкам Тоссы.
Хваля себя за благоразумие, она уже предвкушала грозящую простудой свежесть кондиционированного холла отеля, душноватый полумрак номера, душ, дыню и кровать с поролоновой подушкой.
Спать хотелось очень. Но сначала - все равно по дороге - она решила отдать дань вежливости. Заглянуть в «Трамонтану», поблагодарить семейство сеньора Мигеля. Чего уж там - экскурсия у нее выдалась более чем необычная! Ха-ха! Такое долго помнится.
В маленьком душном помещении опять никого не было, кроме самих работников. Зато они так отреагировали на ее появление, что показались Юлии еще более чудными, чем в первый день. Буквально - обрадовались ей, как родной. И даже Чикко, поспешил обслюнявить щиколотки с преданностью, вызывающей невольное чувство вины.
- О! Юлия!! Юлия! - загудел Мигель, шумно вставая со стула за конторкой. - Как вам понравилось?!
- О! О-оч-чень!! - в тон ему поспешила восхититься Юлия. - Просто превосходно.
В чем дело? Все они - Мигель и Моника, еще более изможденная, чем вчера, и Хуан, и даже похожая на него некрасивая девушка-подросток смотрят на нее слишком странно. Как будто испытующе. И снова, и снова уточняют, как все прошло. У Юлии даже возникло на миг очень неприятное чувство, что они откуда-то знают о ее ночных приключениях… Только не это! А впрочем, что за бред? Быть такого не может. Просто они на самом деле чудики. Еще большие, чем показалось ей сначала.
- Вам… правда, понравилось? - интеллигентно краснея, переспрашивает нескладный Хуан.
А Моника вдруг решает поинтересоваться - не случилось ли с ней, чего неожиданного за вчерашнюю прогулку.
- Нет, нет… Все просто отлично и… Спасибо вам, - уверяет Юлия, незаметно потирая саднящий после моря бок.
- О, я так рада!
Ей уже дико хочется спать, а еще больше хочется покинуть это унылое место, так не соответствующее всему тому яркому, зеленому, сине-золотому, что осталось за мутными стеклянными дверями «Трамонтаны». И уже даже не интересно, почему это в радостном возгласе Моники так явственно слышится тревога.
