— Это ведь несправедливо! — воскликнула Лия.
— Да, — согласился Мейсон. — Но обещаю вам обоим — чудовище вас и пальцем не тронет.
— Вы не можете нам это обещать.
— Могу! Увидите, когда доедем до моего дома.
Двадцать минут спустя автобус уже подъезжал к остановке Мейсона. Трое беглецов подошли к двери. Водитель окинул их привычным взглядом, и вдруг глаза его в ужасе округлились. Мейсон посмотрел на свою окровавленную рубашку и понял, что выглядит устрашающе.
— Аппендицит, — глупо улыбнулся он водителю. — Надо было ехать на такси, простите.
Водитель, не зная, что подумать и тем более сказать, закивал головой и остановил автобус.
— Спасибо, — крикнул Герри, спрыгивая на землю.
Через пятьдесят метров Мейсон подвел ребят к старым домам.
— У меня не очень-то шикарно…
Лия и Геронтий посмотрели друг на друга. Девушка взяла брата за руку и слегка задержала его. Мейсон пошел вперед.
— Что случилось? — спросил Геронтий.
— Ты уверен, что мы правильно поступаем?
— Что ты хочешь сказать?
— Он мне кажется подозрительным. Думаю, мы сами справимся.
— Шутишь?! Он единственная наша защита.
— Но…
У Лии закончились возражения.
— Пошли, все правильно, — заверил сестру Герри.
— Хорошо. А если зверь гонится не за тобой? Если ему нужен только Мейсон? Тогда нам надо держаться от него подальше!
— В том-то и дело — мы не знаем, кто ему нужен… Если оборотень охотится на меня, тогда, наоборот, лучше быть рядом с Мейсоном.
— Надеюсь, ты прав…
— Эй, давайте быстрее! — крикнул Мейсон впереди. — Мы почти пришли.
— Идем! — Геронтий положил руку на плечо Лии. — Не бойся, скоро все закончится.
— Как раз в этом я и сомневаюсь, — мрачно произнесла девушка.
Каждый раз, когда Галлер чуял Мейсона, что-то обязательно мешало. Даже если он найдет остановку, на которой вышел мужчина, запах может к тому времени рассеяться. Бессмысленно, должен быть другой способ. Галлер вспомнил, что когда он пришел на свалку, свет в будке был выключен. Вероятно, Мясник ушел домой. Но оборотень знал, где живет хозяин. Однажды он проследил за ним чисто из любопытства. Мяснику наверняка известен адрес Мейсона. Даже если хозяин отправился не домой, Галлер может явиться к нему и подождать. Естественно, Мясник рассердится, что работа не сделана. Но другого выхода нет — Мейсон должен умереть!
Галлер снова принял человеческое обличие. Вдруг правую ногу свело чудовищной судорогой. Он застонал, напугав до смерти старушку, появившуюся из-за утла. Раньше ему никогда не приходилось трансформироваться столько раз за день. Похоже, это не безвредно. Поправив одежду, он вернулся на остановку. Изучив карту маршрутов, оборотень выяснил, что до дома Мясника можно доехать на двух разных автобусах. Но что делать, если хозяина не окажется дома? Его семья вряд ли впустит Галлера — они незнакомы, к тому же, внешний вид его не вызывал доверия. Тогда придется припугнуть их и обыскать дом, чтобы найти адрес Мейсона. Так он и сделает. Галлер чувствовал, что теряет хладнокровие, но он закончит дело, чего бы это ему не стоило.
Ездить на автобусе оборотень ненавидел. Его выводила из себя любая мелочь: кашель, чихание, детский смех, пустая бутылка, катающаяся по полу туда-сюда. Галлер скучал по лесу и уединению. Впрочем, ему было интересно, изменилось ли человеческое общество с тех пор, как он отстранился от него. И все-таки оборотень сомневался в правильности своего решения сесть в автобус. Он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Светловолосый мальчик разглядывал его с сиденья напротив. Галлер натянуто улыбнулся. Ребенок отвернулся, спрятав голову под мышкой матери. Автобус начал притормаживать. Видимо, скоро остановка. Оборотень выбрался из автобуса, прошел до конца дороги, а потом свернул к тупику.
Мясник жил в красивом районе: большие дома, зеленые ухоженные сады, дорогие машины, гордо припаркованные во дворах, и знак на фонаре, заявляющий, что соседи присматривают друг за другом. Дом хозяина был у самого тупика. Он свысока посматривал на всю улочку. В передней комнате горел свет. Подойдя ближе, Галлер почувствовал запах свежеприготовленной еды. Мясо. Похоже, говядина. Галлер вдруг понял, что давно не ел. Если бы он был в волчьем обличии, этот запах свел бы его с ума. Желудок заворчал, оборотень даже слегка застонал. Нет, вначале дело, еда подождет. Галлер постучал в дверь. Внутри залаяла собака. Вскоре на пороге появился парень лет двадцати. Через приоткрытую дверь послышались приглушенный шум микроволновки, телевизор в гостиной и громкий рок со второго этажа. Оборотень решил, что парень перед ним — сын Мясника.
— Чего вам? — с самоуверенной ухмылкой спросил он.
— Отец дома?
— Да, — парень замолчал.
— Могу я его увидеть?
В ответ на вопрос Галлера в кармане молодого человека заиграл мобильник. Парень вытащил крошечный телефон с мигающим дисплеем. Потом засмеялся и начал набирать сообщение.
Галлер вздохнул.
— Прости, не хочу причинять излишнее беспокойство, но не мог бы я поговорить с твоим отцом?
— Кто хочет поговорить с ним? — спросил парень, не отрываясь от телефона.
— Я!
— Неужели? А вы кто?
Большой палец продолжал танцевать по кнопкам. Молодой человек не поднимал глаз от мобильника.
— А ну-ка послушай! — воскликнул Галлер, окончательно потеряв терпение. — Просто скажи ему, что Галлер пришел повидаться, а если он заставит меня ждать еще хоть минуту, я сломаю шею его сыночку-идиоту!
Парень прекратил набирать сообщение, взглянул на незнакомца и сглотнул слюну.
— Вы тут поосторожнее со словами…
— Живо!
Галлер заскрежетал зубами. Молодой человек сразу же бросился в холл.
Через несколько секунд появился сам Мясник.
— Ты?! Ты что, не видел записку на будке?
Хозяина явно раздражало присутствие Галлера.
И не удивительно.
— Откуда у тебя мой адрес? — спросил босс, прикрывая входную дверь, чтобы семья не слышала их разговора.
— Сейчас это неважно, мне нужно знать, где Мейсон…
— Как, черт возьми, неважно?! Это мой дом, гребаный придурок! Все дела заканчиваются на свалке.
— Я понимаю, просто так получилось…
— Увидимся завтра. А теперь исчезни, пока тебя никто не видел!
Мясник открыл дверь, приговаривая:
— Господи Иисусе, явиться ко мне домой! Да ты, похоже, все мозги растерял. Хорошо, что я…
Вдруг Галлер вставил ногу между косяком и дверью, не дав ей закрыться.
