Я уже примерно ориентировалась в местной топографии. Попетляв с минуту по улицам в нужном направлении, я выехала к насыпи. Справа от нее вперед убегала асфальтированная дорожка, ведущая к трехэтажным домам с оштукатуренными светло-желтыми стенами, разбросанными среди поросли молодых кленов. С левой стороны вдоль насыпи начинал густеть лес. Он тянулся по обеим сторонам железной дороги. С нашей стороны небо над кронами деревьев подпирал ржаво-коричневый силуэт водонапорной башни.
— Видите водокачку? Сначала езжайте к ней, — сказала Саша.
В ту сторону вдоль путей вела достаточно широкая для проезда дорога. Я свернула, и «Волга» углубилась в росший по краям ее высокий орешник. Сима продолжала читать, а я с интересом рассматривала открывающийся пейзаж. Это было то самое место, о котором рассказывала Марина Чуйко. Здесь в прошлую пятницу появилась баба-Яга и увела Наташу Белову в лес.
Водокачка виднелась в густом орешнике впереди. Справа уходила в лес железнодорожная одноколейка, а по левую руку от дороги виднелись силуэты трех или четырех деревянных домов, вид которых ясно говорил, что они заброшены. Отличное место для детских игр.
— Теперь еще немного вперед, к водокачке и будет переезд на Лесную улицу, — сказала Саша и осмотрительно добавила, — Только, пожалуйста, внимательнее, он без светофора и шлагбаума.
— Как скажете, — согласилась я, — Мне кажется, я тебя видела на фотографии в музыкальной школе.
— Так это вы из прокуратуры? — заинтересовалась Саша, — Лена Зароева говорила, сегодня к завучу приходила следователь и Марину Чуйко допрашивала.
Сима оторвалась от ноутбука и укоризненно посмотрела на меня. Мне и самой не нравилось, что слухи в маленьком Отрадинске разносятся так быстро и разжигают нездоровые страсти.
— Нет, я не из прокуратуры, — осторожно возразила я, — И никого я не допрашивала. Мне просто надо было поговорить с Мариной.
— Ладно, я не скажу папе, — усмехнувшись, пообещала Саша.
— А кто у нас папа? — удивилась я.
— Начальник ОВД, — важно заявила Саша.
Упс! Надо было так по-глупому засыпаться. Проговорилась дитю. Я прикусила язык и сосредоточенно воззрилась на дорогу. Она углубилась в первую лесную поросль. Похоже было, что мы едем в самую чащу. Но стоило дороге подняться на насыпь, которая здесь была невысока, деревья разбежались в стороны, и открылся старенький деревянный настил для проезда. За ним дорога снова пролегала среди деревьев, но уже было понятно, что она ведет не в лес. Метрах в пятистах маячили дома сельского типа, заборы и огороды.
— А одной тебе здесь ходить не страшно бывает? — спросила я Сашу, когда машина въехала на настил.
— А я одна и не хожу, — Саша старательно завертела головой, высматривая, не едет ли по рельсам поезд, — Только с мамой и папой. Мы живем в новом микрорайоне, а за линией, на Лесной, бабушка живет. Мама с папой поехали к маминой сестре тете Лене в Верхнеборск, в райцентр, а меня пока оставили с бабушкой Аней.
Замечательно. В городе такие дела творятся, а начальник милиции укатил. И как это понимать?
Проехав по дорожке среди старых кряжистых лип, мы въехали в частный сектор.
— Это Лесная улица, — сообщила Саша, поведя рукой вдоль стоящих по левой стороне дороги домов, — Вон тот дом, зеленый, бабушкин.
Подъезжая к темно-зеленому деревянному дому, я и сама убедилась, что он нам и нужен. У калитки штакетного забора машину уже встречала Анна Федоровна.
— Спасибо, — сказала она, выйдя к машине, когда я заглушила мотор, чтобы высадить Сашу, — Заходите, как раз чай поспел.
Я всегда не против откушать чего-нибудь на халяву. А вот Сима боролась, как могла, с внутренними противоречиями. Она у нас жутко воспитанная, но вид всяких разносолов с домашнего огорода, выставленных на столе, заставил ее почувствовать, что она еще и жутко голодная. Забегаловками она брезгует в отличие от меня, вот и страдает ее нежный желудок, то от несварения, то от голода. Мне проще, я манерами не отягощена. Предлагают угощаться, так я угощаюсь, а не делаю вид, что сыта по горло.
— Дома все закрыла как следует? — спросила Кувшинова Сашу, усадив нас за стол перед электрическим самоваром, расписанным под хохлому, — Свет везде выключила?
Саша степенно кивнула.
— Я пойду почитаю, — сказала она бабушке и вежливо простилась с нами, — До свидания.
Сама хозяйка дома, вспомнила, что забыла запереть заднюю калитку, извинилась и пошла исправлять ситуацию, пока соседкина коза не забежала в огород. Сима боролась с хорошими манерами и с вкусными запахами домашних солений, я ела хлеб с вареньем и смотрела по сторонам. В уютной комнатке с пестрыми занавесками и вязаными половичками было чистенько, как бывает только у одиноко живущих, помешанных на порядке пожилых тетушек. На стене в общей раме висело под стеклом с дюжину фотографий. На одной из них я увидела молодого мужчину лет сорока, а с ним еще одного помоложе с очень знакомой физиономией.
— Смотри, там Воробьев, — сказала я Симе, ткнув в снимок пальцем, — А второй, видимо, Анны Федоровны сын. Вот, кто воробьевский минеральный источник. Начальник ОВД собственной персоной.
— Неплохо устроился, — одобрила Сима, — Я прочла про двадцать девятый год в «Записках». Тут все в довольно сказочном тоне: дескать, в народе идет молва и все такое. Но если считать написанное более-менее правдой, то выходит, что из тех пропавших девочек одну позже видели в лесу в разное время. Не вписывается в историю про бабку-людоедку, правда?
Я кивнула, придвинула вазочку с вареньем и стала есть его ложкой без хлеба. Сима вздохнула.
Вернулась хозяйка.
— Извините еще раз, — сказала она.
— Это вы извините. Нам уже пора, — заявила Сима, отняла у меня ложку, варенье и дернула за плечо, — У нас еще полно дел.
— Вы ищете девочку? — спросила Анна Федоровна, — Уж извините, но Зинаида Дмитриевна перед отъездом сделала кое-какие намеки.
Мы озадаченно помолчали.
— Ищем, — решилась я, — Скажите, Анна Федоровна, а почему милиция не ищет? Два милиционера пропали в лесу, а ваш сын уехал из города. Впечатление такое, что он сбежал.
Настал черед Кувшиновой замолчать. Анна Федоровна подавленно смотрела на вязаный половичок под ногами, стоя у стола и водя кончиками пальцев по его круглой столешнице.
— И мне так показалось, — через силу проговорила она, потом бросила опасливый взгляд на дверь, куда ушла Саша, — Да, милиция не ищет.
Она опять замолчала, видимо решив, что и так сказала слишком много. Повисла напряженная пауза.
— Ваш сын боится чего-то? — спросила я, подходя ближе к Кувшиновой.
