Екатерина Трубицина - Прогулка по висячему мостику

- Прошу прощения за причиненные волнения и доставленные неудобства.

- Ирка! С тобой все в порядке. Это – главное.

Женечка сел рядом и прижал ее к себе.

«Все в порядке… А в каком?», – подумала Ира.

Приняв решение отправиться в точку выбора, она ничего не ждала, ничего не предполагала, ни на что не рассчитывала, ни на что не надеялась и ни к чему не стремилась, но в то же время, это не было безразличием. Ира знала, что все, что она пережила в точке выбора, никогда не станет достоянием для ее сознания в полной мере.

В памяти из «до» осталось время, проведенное с Пэфуэмом, густой золотистый свет и последняя промелькнувшая мысль, что, «если что», этот свет нужно обязательно здесь оставить. Из «после» так и стучащее в мозгу: «Было – НАЙТИ. Стало – ПОНЯТЬ. СВЕТ – Радный; Радный и я. Человеческое – Генка. «Некое средство» – Женечка и Гиала». Из всего этого достаточно определенно Ира понимала только одно: это шифр, ключ, код доступа, каждый символ которого вмещает в себя столько всего, что Ира терялась в догадках, с чем же такие объемы можно сопоставить. И все же хоть чуть разобраться с тем, что же это все значить, непреодолимо хотелось. Хотелось прямо сейчас, несмотря на осознание того, что все пережитое в точке выбора никогда не станет достоянием сознания в полной мере.

«“Было – НАЙТИ. Стало – ПОНЯТЬ” – это, по всей видимости, символы прошлого и нынешнего предназначений.

“СВЕТ – Радный; Радный и я ” – “СВЕТ” понятно, это густой золотистый свет, некое нечто, которое я якобы здесь оставила, чтобы… ну, в общем, понятно. Но при чем здесь “Радный; Радный и я”? Может быть, этот СВЕТ как-то помог Радному пройти в сферу высших? («Во, бред!» – пронеслась мысль по поводу собственных размышлений) Наверное, это так. Надо будет как-нибудь поговорить с ним об этом.

Дальше: “«Некое средство» – Женечка и Гиала” – «некое средство» сказал Радный, когда рассказывал о Женечке. Он сказал, что дает мне это самое некое средство, которое может оказаться очень нелишним в дальнейшем. Я тогда спросила, что это за средство, но он сказал, что расскажет об этом чуть позже, но мы тогда к этому так и не вернулись. Надо будет и об этом поговорить с ним.

Кажется, что-то пропустила… а: “Человеческое – Генка” – а вот это действительно полный бред! “Человеческое” – это примерно понятно, но при чем тут Генка?

Да уж… Похоже, истинная суть дракона по имени Ырэа слишком высокого мнения об умственных способностях Ирины Борисовны Палладиной. Что ж, как не раз говорилось: главное – смирение. А смирение – это отказ от борьбы с обстоятельствами в пользу овладения собой, это самый эффективный способ не мешать себе, то есть не делать Я силой, противостоящей Аз».

Дверь открылась, и в спальню вошел Радный с подносом, на котором стояли три чашечки кофе и большая глубокая тарелка с зефиром. Они пили кофе и весело болтали о том, что Женечка только что поведал Ире, превращая все это в набор анекдотов. Радный заставил Иру съесть весь зефир. Когда кофе иссяк вместе с очередным анекдотом, Женечка поднялся и пошел изготавливать новую порцию.

- Ира, – начал Радный, едва Женечкины шаги стихли за дверью. – Ваше возвращение в бренный мир более чем красноречиво свидетельствует о Ваших дальнейших намерениях. И все же, позвольте спросить? – Радный замолчал, глядя на Иру.

После небольшой паузы поняв, что он более ничего не произнесет без ее разрешения, Ира сказал:

- Спрашивайте.

- To be or not to be?

Ира отрешенно посмотрела ему в глаза, задумчиво вздохнула, многозначительно улыбнулась и загадочно ответила:

- To be… continued…

2006-2009 гг.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

© Трубицина Е. А., 2010

book.inetsochi.ru