не украдут обиженные наёмники, конечно.
Ава глянула на него сердито, но ничего не сказала. И уже когда она ушла, Джек подумал запоздало, что справедливо было бы отдать ей часть своего выигрыша в кости.
«А то получается, что это она меня всё время угощает, – пронеслось в голове. – И уже я у неё в долгу».
Ждать возвращения Авы пришлось долго. Сперва Джек развлекался тем, что сам с собой играл в кости – левая рука немного выигрывала у правой. Затем снова попробовал обернуться лисом, прыгая то через собственную тень, то через воткнутый в землю нож… Но ничего не помогало; ощущения были такие, словно вот-вот чихнёшь, но что-то мешает. Измучившись в конец, он решил отдохнуть немного и лёг спать под большим деревом, чуть поодаль от того места, где дотлевал костёр. Вроде бы прикрыл глаза на мгновение, а проснулся от тихих всхлипов.
Ава сидела у остывшего костра, обнимая собственные колени, и плакала. Рядом валялся мешок; из корзины, стоявшей наособицу, аппетитно пахло колбасой.
– Привет, – зевнул Джек, выбираясь из-за большого корня и отряхивая плащ от сора. Исключительно по привычке, потому что к меху ничего и не прилипало. – Что-то случилось?
Она вскинулась – и недоверчиво замерла.
– Ты откуда взялся? – спросила она хрипло. – Я всё тут поблизости обошла, тебя нигде не было, и… человеком тоже не пахло.
– Задремал, – ответил Джек, не вдаваясь в подробности. Стало совестно: мало того, что сам ничего полезного не сделал, так ещё и напугал новую приятельницу. – А ты давно вернулась? Я не слышал.
Мало-помалу странную ситуацию удалось замять. Ава иногда поглядывала на него с подозрением или шмыгала носом, но ни о чём не спрашивала. Они ещё поговорили о великане, о Захолмье, потом об играх… В отличие от того, первого разговора Ава больше не хвасталась, как ловко выторговала у Неблагого ценные дары в обмен на пару историй, но оговорилась, назвав его «джином», и в голосе у неё в тот момент проскочила настоящая злость.
– Ты понимаешь, хозяин ведь выдаёт демо-версию желаний, – рассуждала она, помахивая копчёной колбаской. К колбаске просился эль, но пить прямо перед тем, как идти грабить великана, было бы крайне неразумно, потому пришлось ограничиться морсом. – Той женщине в инвалидной коляске он дал ноги. Но только в зверином теле! А старпёр, которого превратили в гусыню? Ну ты понял. Человек получает то, чего он хочет, но, понимаешь, не совсем то! Он в ярости и всё такое. К тому же он попробовал волшебство на вкус и теперь хочет ещё, больше, уже настоящее. Бинго! Хозяин выигрывает уже на старте – все пляшут под его дудку.
Джек улыбнулся: Ава была смешной, да и в целом после четырёх колбасок вприкуску с хлебом и маринованной тыквой ситуация не казалась такой уж безнадёжной.
– Получается, что я был прав, когда отказался от его подарков.
Ава сощурилась и качнула головой:
– Не-е-ет, наоборот. Нельзя выиграть, нарушая правила. Теперь ты – жертва, и он постарается вывести тебя из игры, своими руками или чужими… А если надеешься, что тот, второй, лисий колдун тебе поможет, то зря. Для него ты просто орудие. Инструмент. Короче, зазеваешься – и тебе конец. Бу!
Она резко обернулась к нему, скорчив страшную рожу, и засмеялась, когда он отшатнулся.
Когда до заката оставалось около двух часов, пришлось потушить костёр и отправляться в путь. Лес, поначалу немного напоминавший городской парк, только заброшенный, постепенно становился всё более неуютным. Стволы раздавались вширь, кроны переплетались где-то на невообразимой высоте, создавая непроглядный полог. Подлеска стало меньше, а валежника – больше. Корни деревьев, старые пни и даже почву местами укрывал седой пушистый мох, чуть зеленоватый и очень мягкий, и Ава изрядно разрядила обстановку, с важным видом сообщив, что жители используют его вместо туалетной бумаги.
– А ещё он хорошо горит, поэтому из него делают факелы – наматывают на палку, смазанную смолой… Может, надрать немного? – задумчиво добавила она.
– На факел?
– Иди ты!
Джек посмеялся, конечно, но мха всё-таки нарвал.
Вскоре шутить как-то расхотелось. Может, потому что на мощных кряжистых дубах стали попадаться отметины от когтей – не вертикальные, какие оставили бы звери, а горизонтальные, словно кто-то шёл здесь и бездумно ударял то по одному дереву, то по другому. Может, потому что солнце уже наполовину погрузилось за горизонт, и стало ещё темнее, чем прежде… К пряному, терпкому запаху опавшей листвы и влажной грибной почвы прибавился душок застарелой мертвечины. Слабый, почти неощутимый; Джек думал даже, что ему мерещится, пока в серебристых мхах не углядел желтовато-белую сферу.
Пригляделся – и понял, что это череп.
Ава посмотрела через плечо, но ничего не сказала, сглотнула только. Заговорила она чуть позже, минут двадцать спустя, когда стало совсем темно. Джеку мрак, впрочем, нисколько не мешал: стоило угаснуть последнему лучу солнца, как мир вокруг выцвел, выгорел, но стал чётким. Обострился и слух; обоняние тоже улавливало такие оттенки, без которых вполне можно было бы и обойтись, чтобы сохранить душевное равновесие.
– Почти на месте, – шепнула Ава, замедляя шаг. – В принципе, ещё можно повернуть… Не передумал?
Интуиция, благоразумие, трусость, опыт – словом, всё, что отвечало за выживание, вопило сейчас, что самое время вежливо извиниться, сослаться на срочные дела и драпануть во тьму на максимальной скорости. Но это бы означало бросить Аву тут, на подступах к логову чудовища…
«Ладно. Убежать никогда не поздно».
– Обычно я не беру назад свои обещания, а тебе я обещал помочь, – улыбнулся Джек ободряюще. – Куда теперь?
– За мной. Только очень тихо, ладно? И если что-то надо, то спроси сейчас.
– Потому что потом придётся молчать?
Вместо ответа Ава крутанулась в прыжке – и приземлилась уже на четыре копыта. Изогнутые рога украшала россыпь колокольчиков, маленьких, изящных – чуть крупнее у основания и совсем крошечных у концов. При каждом движении они едва слышно позвякивали, и теперь, после объяснений, чудилось, что звон убаюкивает.
А шла Ава совершенно бесшумно – точно кошка, а не коза.
Вскоре деревья сделались ниже, реже; появился подлесок, чем дальше, тем гуще, стали попадаться на пути каменистые овраги с звонкими ручьями по дну… А потом лес вдруг кончился. Горизонт резко задрался вверх – не горы ещё, предгорья, но впечатляющие. Ава легко перепрыгивала с уступа
