Понемногу сгущались сумерки. Под ногами Марка щели между булыжниками наполнялись тенями. Знакомое контральто поплыло из кухонного окна, нежное и спокойное, как летнее облако. На пороге появился Джимбо вместе с матерью. На мгновение Марку захотелось, чтобы Джимбо отправился куда-нибудь по своим делам, а он бы проскользнул в кухню и провел часик с Марго Монэген Дверь закрылась, и идеальная женщина исчезла Взбудораженный Джимбо шел к нему, неся в одной руке кожаный футляр, а в другой что-то черное, похожее на дубинку. Доска была у него под мышкой. Когда он дошел до конца заднего двора, Марк разглядел, что черная дубинка – это мощный фонарик.
– А это зачем, идиот? – зашипел он на Джимбо. – Если ночью направить луч на окно, стекло только отразит свет!
– Ну да, если у тебя будет фонарь. А если у меня будет полевой бинокль, а у тебя – фонарь, а?
– Все равно не получится, – сказал Марк.
– Просто ты не хочешь, чтоб получилось. Не хочешь, чтоб я глазел на твою подружку.
– Как же, подружку…
В глубине души Марк знал, что его друг прав: он хотел, чтобы эксперимент провалился.
Вдоль по Мичиган-стрит уличные фонари разбросали яркие пятна света. Незаметно подкралась ночь. В небе, казавшемся лишь на полтона светлее чернильной синевы земли, проклюнулась единственная звезда.
– Я так и не понял, как это должно сработать, – упорствовал Марк.
Джимбо включил мощный фонарь и направил луч прямо в лицо Марку, ослепив его.
– Испугался?
– Ничего я не испугался, ты ослепил меня! – Марк вытянул перед собой руки, закрываясь ладонями.
– Давай туда и стой там – Джимбо опустил фонарь, и его луч нарисовал широкую неровную дугу на тротуаре перед домом Рощенко. – Ну, топай, куда я свечу.
– А ты где будешь?
– Не важно, просто встань там, и все.
Разозлившись еще больше, Марк вышел на улицу и направился к желтому полукругу света от луча фонаря. Окна соседских домов ярко мерцали голубоватыми отсветами телеэкранов. Средних лет чернокожий мужчина в футболке сидел в своей гостиной и читал книгу в твердом переплете размером со словарь. В окне следующего дома вверх по взбиравшейся на холм улице тучный белый мужчина неопределенного возраста в измятой футболке заправлялся пивом из банки. На фоне темнеющего прямо на глазах неба чернели силуэты уличных фонарей. Не будь вечер таким теплым, размышлял Марк, можно было бы подумать, что сегодня ночь Хэллоуина[15] и он, нарядившись, бредет по улице и пытается вообразить, с удовольствием и страхом одновременно, какие таинственные сюрпризы поджидают его.
Когда он дошел до места, желтый полукруг исчез вслед за щелчком фонарика. Марк опустил доску.
– Хорош, – скомандовал Джимбо. – Секундочку.
Неотчетливо видный в широком, залитом темнотой промежутке между уличными фонарями, он трусцой побежал к Марку. Футляр с биноклем болтался на ремешке, как чрезмерно распухшая дамская сумочка. Добежав до Марка, Джимбо сунул тяжелый фонарик ему в руки. Марк включил его, и полоса желтого света прорезала темный воздух и легла на пустую лужайку.
– Выруби! – прошипел Джимбо.
– Штаны не намочи, Джимми-малыш, – сказал Марк, подчиняясь. – Что дальше?
– А дальше я пойду туда и приготовлюсь дать тебе команду. – Он показал назад, на противоположную сторону улицы, на точку футах в десяти – пятнадцати вниз по пологому склону. – Пока не скажу, не делай ничего.
– Ну ты и зануда, – сказал Марк.
– Слышь, а кто первый завелся? Я, что ли? Жди сигнала.
С доской, по-прежнему прижатой локтем к боку, с футляром, болтающимся на ремешке в одной руке, Джимбо развернулся и стал медленно, вниз по диагонали, переходить улицу. Он будто намеренно замедлял ход, чтобы поддержать свое самообладание, разрушая этим самообладание друга.
Джимбо ступил на тротуар противоположной стороны и сделал еще пару шагов в направлении западной границы участка дома 3323. Опустив скейтборд на узкую полоску травы между тротуаром и бордюрным камнем, он повозился с ремешком футляра Марк едва мог разглядеть, что он делает. Небольшой предмет – несомненно, бинокль – появился из футляра, и Джимбо, нагнувшись, положил футляр на землю. Затем он выпрямился и повертел бинокль в руках, прежде чем поднести его к глазам Марк резко вытянул перед собой фонарик, как дирижерскую палочку, и прижал палец к кнопке.
Джимбо вновь опустил бинокль, покачал головой, покрутил настройку окуляров и еще раз поднес к глазам. Для того чтобы поймать в фокус дом, ему понадобилась целая вечность. Марк думал «Похоже, он не особо горит желанием смотреть в то окно». Затем он понял, что Джимбо едва ли сможет рассмотреть крыльцо и еще меньше – окно, пока их не осветит фонарик. Миновали две, три тягучие секунды, четвертая, пятая.
«Я был прав, – думал Марк. – Сейчас, когда Джимбо у самого дома, желание у него отпало напрочь».
И следом почувствовал: у него – тоже или почти тоже. Они делали все неправильно, они зашли не с той стороны, агрессивно и грубо. Если Марк в самом деле видел неясный силуэт, приблизившийся к окну и отпрянувший от него, – этот человек, эта молодая женщина, эта девушка возненавидит то, что они вот-вот совершат.
Ничтожно малую долю секунды спустя нерушимая уверенность в том, что он видел девушку в доме, укрепилась в его мозгу.
Руки Джимбо твердо держали бинокль. Последовала команда:
– Давай!
Марк решительно надавил кнопку, и жирный луч из глаза фонаря очертил бледно-желтый круг на крыльце. Еще прежде, чем Джимбо приказал ему, Марк поднял луч к окну. Ровный круг света масляным пятном расползся по стеклу.
Джимбо весь напрягся, а затем спрыгнул с бордюра назад. Движения его тела были на удивление некоординированные, почти конвульсивные Он опустил бинокль и запинаясь побрел к боковой дорожке, потом вдруг согнулся и со всего размаху сел на лужайку, Затем опрокинулся навзничь, и ноги его дернулись.
Марк резко вдавил кнопку, и свет погас. Во внезапной темноте он смутно видел Джимбо – будто труп на лужайке перед домом 3325. Ужас сдавил желудок Марка Он не был уверен, удастся ли ему самому пошевелиться. Секундой позже до него дошло, что он уже пересекает улицу.
В голове была удивительная пустота; он казался себе абсолютно пустым, как будто стал чистым листом бумаги, ожидающим резкого, болезненного, пробуждающего прикосновения карандаша.
Джимбо, раскинув руки, неподвижно лежал на спине. Марк опустился рядом с ним на колени и заметил, что веки его дрожат. Смесь тревоги и страха заставила мальчика крепко ткнуть друга кулаком под ребра.
