– Он такой красивый, – сказала одна из молодых мамаш. – Нет, правда. У меня есть подружка, она бы… Ох, простите.
Вскоре после трех пополудни мобильник Тима издал тоненькую трель, и он выхватил телефон из кармана, напугав Джимбо Монэгена, до чьего дома он добрался только после возвращения на Сьюпериор-стрит. Нет, звонил не Марк, как это казалось возможным в течение, может, пары секунд. Звонил Филип: только что радиостанция WMTG поведала о судьбе Дьюи Делла.
– Марк любил бывать там, – сообщил ему Филип. – И именно там нашли тело, на том берегу. А мыто думали, на речке абсолютно безопасно! Там есть дорожки и для пеших прогулок, и для велосипедистов. А ты как считаешь – там было безопасно?
Тим думал, что было.
– А теперь всюду опасно, – сказал Филип.
В голосе Филипа Тим отчетливо слышал: Филип уже не верит в то, что Марк жив. Видно, боль от мысли о смерти переносилась легче, чем боль от неизвестности.
– Ему уже и прозвище придумали, – сказал Филип. – «Убийца из парка Шермана».
Услышав, что найдено тело мальчика, Джимбо широко раскрытыми глазами посмотрел на Тима.
Тим махнул ладонью с растопыренными пальцами, жестом прося мальчика подождать еще несколько секунд.
– Пресса всегда выдумывает сексуальные прозвища психопатам, которых еще не поймали, – сказал он Филипу. – Выслушай меня. Я еще не сдался и продолжаю поиски Марка. Этот третий паренек ведь найден не около парка Шермана, правильно? И пока что никто на самом деле не знает, что случилось с Ослендером и, как там его, Уилком.
– Сходи к Пасмору еще раз.
– Он тоже делает все, что в его силах.
Тим прервал разговор и опустил маленький телефон в карман пиджака.
– Извини, Джимбо. Мы с тобой как раз подошли к главному. Итак, ты стоишь с биноклем, Марк включает фонарик и… что дальше – темнота?
– Следующее, что помню, – я лежу на траве, а сверху на меня смотрит Марк и говорит со мной.
– А что конкретно он говорит?
– Ты, говорит, отскочил почти на фут и вырубился. Что-то вроде этого.
– Так и было?
Джимбо поерзал на стуле, на мгновение напомнив мышь под внимательным взглядом кошки. Перед ним стояла банка с холодной колой, перед Тимом – стакан со льдом. Со стороны лестницы в подвал донесся звук – Марго Монэген открыла дверь сушилки.
– Вроде того.
– И это произошло потому, что ты что-то увидел?
Джимбо посмотрел в сторону и пожал плечами.
Тим подался вперед и положил локти на стол.
– Марк говорил тебе, что он как будто видел в той комнате девушку?
– Ну да. – Джимбо сглотнул и снова посмотрел в сторону. – Поэтому я хотел попробовать бинокль и все такое… Думал, мы застанем ее врасплох.
– По-твоему, что это за девушка?
Джимбо скосил на него глаза и тут же отвел взгляд.
– Может, из дома сбежала…
– И как бы вы поступили, окажись ты прав?
– Постарались бы ей помочь. Поесть принесли… И полиции бы не выдали.
Честное выражение лица Джимбо навело Тима на мысль о том, что он пытался представить себя и Марка в наиболее благородном свете. Он что-то скрывал и делал это, решил Тим, ради Марка.
– Так ты видел девушку?
Джимбо скрестил на груди руки.
– Похоже, нет, – предположил Тим.
– Никакой девушки я не видел. – Выразительное лицо Джимбо сморщилось, он поджал губы и уставился на яркую банку колы.
– Джимбо, как ты считаешь, дом на Мичиган-стрит имеет какое-то отношение к исчезновению Марка?
Мальчик повернул голову, на мгновение встретившись глазами с Тимом Кадык его резко дернулся.
– Мне бы очень не хотелось считать, что похищение каким-то маньяком – единственное объяснение исчезновения Марка. Хуже может быть только полное отсутствие объяснения. – Тим улыбнулся пареньку.
Тот заговорил, очень стараясь говорить медленно.
– Понимаете, мистер Андерхилл, я вообще-то не очень много знаю об этом Я даже не в курсе, может, Марк все просто сочинял…
– Если он сочинял, значит, у него была на то причина.
В открытом взгляде Джимбо Тим видел, что он мучительно решал, выдать часть своего секрета или нет.
– Только не говорите никому, хорошо?
Тим вновь подался к нему, сложив ладони вместе.
– Когда свет упал на окно, мне показалось, что я увидел там человека. Он прятался в глубине комнаты.
Руки Джимбо дрожали. Он облизал губы и посмотрел на дверь в подвал.
– Он смотрел прямо на меня. – Дрожь, как электрический разряд, пронизала все тело мальчика. – Я так испугался…
– Немудрено.
– Он был такой здоровый, как футболист. Огромная голова. Широченные плечи.
– Он просто стоял в комнате?
– Знаете, он как бы шагнул вперед, будто специально вышел на свет, – и я увидел его глаза. Они смотрели на меня. Они были… как стальные шары, серебристые такие. Больше не помню ничего до тех пор, пока не увидел Марка, склонившегося надо мной.
– Марку ты рассказывал об этом?
– Мне жутко захотелось домой. А Марк зашел ко мне на следующий день, и тогда я ему рассказал.
– И слушал он тебя, думаю, с большим интересом.
Джимбо изобразил целую серию жестов, означавших «вы не имеете ни малейшего представления»: поднимал глаза к потолку, всплескивал руками, мотал головой. Когда он наконец взглянул на Тима, глаза его были широко распахнуты. Он был прирожденный комик, и при других обстоятельствах эта маленькая пантомима заставила бы Тима от души рассмеяться. Однако то, что он ответил, Тима поразило.
– С интересом? Марк рассказал мне, как посреди ночи выглянул из окна своей комнаты и увидел того же типа Он стоял у них на заднем дворе и, задрав голову, таращился на него! А когда Марк наутро проснулся, опять его увидел – мужик стоял на вершине холма на Мичиган-стрит, спиной к Марку.
– А почему Марк решил, что это тот же человек?
Джимбо подался телом вперед и прошептал:
– Потому что это не обыкновенный человек. Честное слово. – Лицо мальчика исказил страх, и голос его стал еще тише. – Поминки миссис Андерхилл помните?
Тим кивнул.
– Марк видел его там.
– В их доме?
– На кухне, стоял спиной к Марку. Лицом к двери. Кроме Марка, никто его не видел.
С трудом подобрав вопрос, Тим наконец спросил:
– А что, по словам Марка, тот человек делал там?
Из подвала донеслись шаги Марго Монэген. Джимбо еще больше вытянулся к Тиму:
– Марк решил, что это предупреждение.
В кармане Тима зашелся трелью мобильник. Они с Джимбо одновременно резко выпрямились. На этот раз сердце Тима не сжалось от страшного предчувствия – кто это звонит, он понял прежде, чем услышал голос брата Не в состоянии выдержать остаток дня в своем кабинете, Филип умолял брата приехать к нему домой.
