Однако на Эддисона это не произвело никакого впечатления.
– Только не говорите мне, что вы никогда не видели голов на мосту, – фыркнул он.
– Дальше ни шагу! – произнесла голова слева. – Почти верная смерть ожидает тех, кто переходит мост без разрешения!
– Правильнее было бы сказать верная смерть, – уточнила голова справа. – Почти звучит как-то неубедительно.
– У нас есть разрешение, – заявил я. – Я тварь, я захватил вот этих двоих и веду их к Каулу.
– Нам никто ничего не сказал, – раздраженно ответила голова слева.
– Скажи, Ричард, разве они похожи на пленников? – поинтересовалась голова справа.
– Я не могу тебе ничего сказать, – огрызнулась голова слева, – потому что мои глаза еще несколько недель назад выклевали вóроны.
– И твои тоже? – вздохнула правая. – Жаль.
– Но по голосу он точно не тварь, – продолжала левая. – Во всяком случае, я его не знаю. Как вас зовут, сэр?
– Смит, – ответил я.
– Ха! У нас нет никаких Смитов! – воскликнула правая.
– Я новенький.
– Рассказывай сказки. Нет, я думаю, мы вас не пропустим.
– И кто меня остановит? – поинтересовался я.
– Разумеется, не мы, – ответила левая. – Мы здесь только для того, чтобы предвещать несчастья.
– И информировать, – добавила правая. – Знаешь ли ты, что я получил степень бакалавра по специальности музейное дело? Я и не думал быть головой на мосту…
– Никто не хочет быть головой на мосту, – оборвала ее левая голова. – На свете нет ни одного ребенка, который растет и мечтает стать чертовой головой на мосту и день-деньской предвещать всякие несчастья, пока его глаза выклевывают вóроны. Но жизнь не всегда усыпана розами, знаете ли…
– Пошли, – прошептала Эмма. – Они только и способны, что нести всякий вздор.
Не обращая больше внимания на посыпавшиеся на нас с обеих сторон мрачные пророчества, мы зашагали дальше.
– Дальше ни шагу! – заверещала четвертая голова.
– Вы идете вперед на свой страх и риск! – вторила ей пятая.
– Мне кажется, они нас не слушают, – заметила шестая.
– Ну и ладно, – небрежно проронила седьмая. – Только не говорите потом, что вас не предупреждали.
Восьмая просто показала нам свой жирный зеленый язык. Но головы остались позади, и мы наконец взобрались на середину моста, где он внезапно оборвался. Дальше зияла двадцатифутовая пропасть, в которую я едва не сорвался. Уже почти сделав шаг, я отшатнулся, отчаянно балансируя руками, и Эмма схватила меня сзади, помогая удержаться на краю.
– Они не закончили этот чертов мост! – воскликнул я, покраснев от испуга и смущения.
Я слышал, как позади издевательски хохочут головы, а еще дальше – попрошайки.
Если бы мы бежали, то не успели бы вовремя остановиться и с разгона рухнули бы в реку.
– Ты в порядке? – спросила Эмма.
– Со мной все нормально, – буркнул я. – Чего нельзя сказать о нас. Как мы теперь будем переправлять туда Эддисона?
– Это действительно досадно, – бормотал Эддисон, нервно расхаживая вдоль края моста. – Как вы думаете, мы сможем допрыгнуть до берега?
– Ни за что! – воскликнул я. – Это совершенно нереально, даже если разбежаться. Даже с шестом.
– Кстати, – встрепенулась Эмма и оглянулась. – Это наводит меня на мысль… Я сейчас.
Она зашагала вниз по мосту, но у первой же головы остановилась, обеими руками обхватила пику, на которую она была насажена, и потянула.
Выдернуть пику удалось без особого труда. Не обращая внимания на громкие возражения головы, она положила ее на землю, уперлась ногой ей в лицо и с силой дернула. Голова соскочила с пики и, завывая от ярости, покатилась вниз. Эмма торжествующе вернулась к нам, поставила пику на край моста и толкнула вперед. Пика упала с громким металлическим лязгом.
– М-да, это, конечно, не Лондонский мост, – нахмурилась Эмма, глядя на результат своих усилий.
Двадцать футов в длину, один дюйм в ширину и небольшой прогиб посередине. На таком мосту сумел бы удержаться разве что цирковой акробат.
– Давай принесем еще пик, – предложил я.
Мы заметались по мосту, выдергивая пики и складывая из них настил. Головы плевались, бранились и изрыгали бессмысленные угрозы. Когда укатилась последняя, у нас уже была готова небольшая металлическая переправа, приблизительно в фут шириной, скользкая от сочащейся из голов слизи и вибрирующая под порывами черного от пепла ветра.
– За Англию! – произнес Эддисон, нерешительно ступая на пики.
– За мисс Сапсан, – произнес я, следуя за ним.
– Любовью птиц вас заклинаю, просто идите вперед, – пробормотала Эмма, становясь на мостик позади меня.
Наше продвижение очень замедлял Эддисон. Его лапки постоянно соскальзывали с пик, отчего те вращались, а у меня всякий раз все обрывалось внутри. Я старался сосредоточиться на том, куда ставлю ноги, и не смотреть на пропасть под ними, но это было невозможно. Кипящая река как магнитом притягивала взгляд, и я поймал себя на том, что задаюсь вопросом – достаточно ли мы высоко, чтобы погибнуть от падения, или удастся выжить и ощутить, как мое тело заживо варится в кипятке. Тем временем Эддисон вообще отказался от попыток идти по мосту и сначала лег на пики, а затем пополз по ним, как слизняк. Таким унизительным образом мы продвигались вперед, преодолевая дюйм за дюймом. Мы едва миновали середину, как ощущение вакуума у меня в животе вдруг сменилось уже хорошо знакомым сворачиванием внутренностей в тугой узел.
Пустóта. Я попытался произнести это вслух, но во рту пересохло. К тому времени, как мне удалось сглотнуть и выдавить из себя это слово, чувство многократно усилилось.
– Что за невезение, – пробормотал Эддисон. – Она впереди или позади нас?
Готового ответа у меня не было, и я стал прислушиваться к своим ощущениям, прежде чем мне удалось понять, где чудовище.
– Джейкоб! Впереди или сзади? – закричала на ухо Эмма.
Впереди. Именно туда уверенно указывала стрелка компаса у меня в животе. Но в этом не было никакого смысла – мост просматривался полностью, до самых ворот, и на нем не было никого и ничего.
– Я не знаю, – ответил я.
– Тогда продолжай идти! – скомандовала Эмма.
Мы были ближе к противоположной стороне пик, а значит, возвращаться не было смысла. Подавив страх, я нагнулся, подхватил Эддисона и побежал, оскальзываясь и балансируя на качающихся пиках. Судя по моим ощущениям, пустóта была совсем рядом. Я уже слышал ее ворчание – она явно спешила нам навстречу из какого-то пока невидимого мне укрытия. Я посмотрел туда, откуда исходили звуки, – вперед и вниз – на торец обрубленного моста, где в камне было выдолблено несколько высоких и узких отверстий.
Вот оно что. Мост полый, и пустóта внутри. И хотя она сама неспособна была выбраться сквозь эти отверстия, зато без труда могла просунуть наружу свои языки.
Добежав до конца пик и оказавшись на надежной поверхности, я услышал крик Эммы. Я выпустил Эддисона и резко обернулся назад. Один из языков пустóты обвился вокруг ее талии, подняв в воздух.
– Джейкоб! – кричала она.
– Эмма! – заорал я.
Язык перевернул ее вниз головой и начал трясти. Она снова закричала. Более ужасного звука я еще никогда не слышал.
Второй язык ударил по пикам снизу, и наш самодельный мост разлетелся во все стороны. Пики, как спички, посыпались в пропасть. Второй язык протянулся к Эддисону, а третий толкнул меня в грудь.
У меня перехватило дыхание, и я упал. Пока я пытался сделать вдох, язык опутал и мою талию и поднял меня в воздух. Еще один язык уже держал за задние лапы Эддисона. Спустя мгновение мы все болтались вверх тормашками.
Кровь прилила к моей голове, в глазах все потемнело. Я слышал, как лает, пытаясь укусить язык, Эддисон.
– Прекрати, иначе он тебя бросит, – закричал я, но пес меня не слышал.
Эмма тоже была совершенно беспомощна – если бы она обожгла язык, пустóта бросила бы ее в реку.
– Заговори с ней, Джейкоб! – кричала она. – Останови ее!
