Павел, помогая Кате, осторожно вскарабкался на крыльцо и вошел внутрь. По углам просторной комнаты густо висела паутина, в полу виднелись широкие, прогрызенные крысами дыры. Ветхий стол сиротливо громоздился у окна, а перед ним, реликт былой роскоши, лежал полуистлевший ковер. К потолку прилепился лохматый шар, скорее всего старое осиное гнездо, по стенам ползали рыжие муравьи, а в дальнем углу комнаты возвышался тяжелый, прикрытый какой-то ветошью сундук.
Пуля вновь начала подавать сигналы, причем так интенсивно, что Павел невольно удивился — какова же была сила того, кто создал этот талисман? Ткачев решительно двинулся по скрипящим половицам к сундуку. Отбросив с крышки волглые тряпки, Павел попытался открыть его, но петли проржавели насквозь и никак не хотели поддаваться. Павел огляделся в поисках какого-нибудь подходящего тяжелого предмета и прямо за сундуком обнаружил топор. Размахнувшись, он одним махом сшиб обе петли.
Сундук был полон отвратительного слежавшегося хлама, который Павел, не глядя, тут же принялся выкидывать на пол. Потом наклонился, аккуратно нашарил внизу пазы, просунул в них лезвие топора и вытащил первое дно.
— Ого! — не удержалась Катя, заглядывая Павлу через плечо.
Вот оно! В тайнике, обернутая холщовой тряпицей, лежала небольшого размера книга. Потемневший от времени кожаный переплет местами потрескался. Павел, затаив дыхание, взял бесценное сокровище в руки и принялся осторожно перелистывать пожелтевшие страницы, сплошь заполненные славянской вязью.
— Стоять! — внезапно раздалось у них за спиной, и молодые люди, вздрогнув от неожиданности, обернулись на голос.
На пороге стоял невысокий кряжистый лысоватый человечек с пистолетом в руке, уже известный Павлу под именем Аркадия Львовича. Его поза и выражение лица недвусмысленно говорили о его намерениях. Павел скользнул глазами вправо, влево… Никого. Значит, явился разбираться один, без зомби-отморозков. Что ж, сразимся…
Однако единоборства не получилось. Из-за плеча Аркадия выступила женщина. Павел впервые видел Ларису Кирьяш и, несмотря на то что ситуация была смертельно опасной, с нескрываемым интересом уставился на нее.
Очень стройная, невысокая, с точеной фигурой, с роскошной светлой косой до пояса, с огромными зелеными глазами, похожая на Василису из детской книжки… Ее красота завораживала, притягивала, лишала воли. Тем не менее Павел почувствовал, как что-то мгновенно напряглось у него под черепом, как застучала кровь в висках. Не нужно иметь особых способностей, чтобы почувствовать: они повсюду. Черные, рваные, бесформенные, они висели по углам, вползали в помещение через окна, через дыры в полу, роились у нее за спиной, окружали, обволакивали. Лариса Кирьяш явилась без армии оживленных ею мертвецов, зато привела с собой тех, кто и так всегда был при ней, с кем в постоянном контакте пребывала ее собственная темная сущность. Пришло время решающего поединка.
— Подержи, — одними губами проговорил Павел и быстрым движением сунул книгу Кате. — Отойди в сторонку. Похоже, сейчас щепки полетят.
В следующий миг он уже вертко пронесся через комнату, так что ни одна из пуль, выпущенных по нему Аркадием, его не задела. Достигнув противника в прыжке, Павел в развороте ударил его ногой в солнечное сплетение, перехватил запястье, выбил пистолет, который отлетел к стене. Пока Аркадий хватал ртом воздух, Павел завел ему руку за спину, одним точным ударом ребром ладони по шее обрушил кряжистого на пол, а для гарантии пару раз врезал ногой в область сердца.
— Теперь остановись, — услышал он звучный, мелодичный голос. — Хватит, поиграли.
Павел обернулся. Лариса стояла возле Кати, приставив к шее девушки длинный острый нож. Черт! Когда она только успела! Ведь на всю разборку с Аркадием ему понадобилось не более десяти секунд, и он четко контролировал ту стену, у которой осталась Катя!
— Хорошо, — предупредительно поднимая руки, проговорил Павел. — Все нормально, Лариса Матвеевна. Вы же меня искали? Давайте отпустим девушку и сами решим наши проблемы…
— Проблемы! — зло рассмеялась Лариса. — Ты что, дружок, боевиков по ящику насмотрелся? Поиграть решил? Я с тобой болтать не собираюсь! Девка твоя мне пригодится, кровь молодая, свежая, я люблю. Зачем она тебе? В Москве одна краля при смерти лежит, здесь другую завел… Нехорошо. Эта лишняя. Книга, как ты понял, тоже ко мне переходит. И последнее. Талисман мне свой кинь. И быстро, пока мои тебя не испепелили.
— Какой талисман? — попытался выиграть время Павел, медленно двигаясь к окну.
— Сам знаешь какой. Не тяни кота за хвост, любезный, не испытывай моего терпения. А то там, в Москве, тоже кое-кого недосчитаешься. И в Турции.
Павел знал, что она говорит правду. Темные сущности, которых он винил в том, что случилось с Валей, реагируют на импульсы, посылаемые им такими, как Лариса, мгновенно. Для них нет расстояний. Стоит ей мысленно направить приказ об уничтожении Жени или Вали, как все будет кончено. И он, Павел, не сможет вмешаться. Значит, выход только один — убрать Ларису. Но как?
— Ладно, сейчас… — объявил Павел и полез за пазуху. — Вот, видите? — предъявил он серебряную пулю. — Снимаю. Нет, лучше шнурок оборву.
Он специально держал талисман так, чтобы внимание Ларисы было приковано к пуле. Словно фокусник-гипнотизер, он слегка покачал ею, потом вдруг резко дернул — и пуля упала, покатилась по полу, прямо к дыре, прогрызенной крысами, готовясь упасть в затянутый цаутиной затхлый подпол.
— Держи! — невольно вскрикнула Лариса и на секунду выпустила Катю.
Этой секунды Павлу хватило, чтобы в отчаянном броске одной рукой накрыть стремительно катившийся к дыре талисман, второй подхватить с полу пистолет, молниеносно сунуть пулю прямо в дуло, обернуться, прицелиться и выстрелить в Ларису. Две пули одним сокрушительным ударом сразили колдунью.
Лариса замерла на месте, словно не понимая, что произошло, удивленно глядя, как от отверстия, куда вошли пули, расползается темное, почти черное, пятно крови. Постояв несколько секунд, красавица медленно осела на пол. И тут же Павел с Катей увидели, что ее молодое, прекрасное лицо начало стремительно меняться, как бы наверстывая, догоняя прожитые годы. Кожа покрылась густой сетью тонких морщин, глубокие складки залегли около рта, губы стали бесцветными, шея дряблой. В роскошной светлой косе блеснула седина. Тело обмякло и стало на глазах растворяться, рассыпаться, пока на полу не осталась лишь кучка серой золы…
Павел шагнул к Кате, обнял, крепко прижал к себе. Девушка дрожала как в лихорадке, зубы ее не попадали один на другой, глаза закатывались, она бормотала что-то бессвязное. Павел отстранил ее от себя и легонько встряхнул, чтобы привести в чувство.
