У меня осталась последняя надежда.
Поворачиваюсь вслед уходящей к двери Стелле:
— Стелла, ну ты-то точно умеешь водить! Не в службу, а в дружбу…
Она обернулась и едва не расхохоталась:
— В дружбу? В дружбу?!! Я последний человек на свете, который станет оказывать тебе дружеские услуги, и, признаться, была уверена, что ты — последний, кто об этом попросит! Но у тебя хватило наглости — и это после того, как ты…
— Слушай, Стелла… Пожалуйста. Если ты меня отвезешь — я прощу тебе твою попытку меня убить.
— Зато я никогда не прощу тебе твою.
— И не надо.
— Ну и зачем мне твое прощение в таком случае?
— Будешь ненавидеть меня в одностороннем порядке. Ну, типа игры в одни ворота.
Несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза.
— Ладно, — неожиданно согласилась она.
— Мудрое решение. Поехали быстрее, только я со склада возьму сеткометы.
Тут послышался голос Евы — с уже знакомыми мне стальными нотками.
— Надеюсь, каждый из вас понимает всю полноту последствий, если вернется без другого?
— Вполне, — кивнула Стелла.
— Вполне, — сказал я. — Позвони на склад, пусть дадут сеткометы.
— И я свой автоматический дробовик возьму.
— Зачем дробовик? — подозрительно нахмурилась Ева.
— Ну мы же за львом едем.
Я резко повернулся к ней:
— Нет, Стелла, это я еду за львом, а ты меня везешь — и только. Это моя охота и моя добыча!
— Не вопрос, но если у тебя охота пойдет не по плану — мне придется чем-то защищаться, ага?
В арсенале нам выдали требуемое, затем мы пошли на парковку и загрузились в машину Стеллы — весьма броский красный джип. Она бросила свой дробовик на заднее сидение и достала из багажника автоматическую винтовку, которую тоже бросила к дробовику.
— Продолжаешь носиться с запрещенным оружием? — полюбопытствовал я, садясь рядом с водительским местом.
— Ага. Только теперь я официально служу в спецподразделении, о чем имею удостоверение.
Она завела двигатель и вырулила со стоянки.
— Фанатка больших пушек?
— Не особо. Но в мире полно людей, с которыми стоит встречаться, только имея превосходящую огневую мощь… И не только людей.
— Да уж. А теперь гони.
До моста мы домчались за пятнадцать минут.
Выяснилось, что все побитые машины — аж четыре штуки, не считая перевернувшегося грузовика — еще на месте. Аварийщики, растащив затор по минимуму, только чтобы мост стал проездным, скрылись в своей машине. На месте — всего одна машина полиции.
Мы останавливаемся, вылезаем. К нам сразу же подходит коп с помповым дробовиком в руках.
— Мисс, вам следует вернуться в машину, и вам тоже, сэр. Тут бродит голодный лев, знаете ли, и это не шутка. Пока не придет подмога и не устроят облаву — это место опасно для жизни.
— Мы в курсе, спасибо, — сказал я, вынимая с заднего сидения сеткометы.
— Мы и есть подмога, офицер, — очаровательно улыбнулась Стелла, беря в руки свой АА-12.
— А у вас есть на это разрешение? — подозрительно спросил коп.
— Конечно. Вот.
— Стелла, открой багажник, одолжу у тебя монтировку, — сказал я.
Она открыла, я вынул оттуда инструмент и двинулся к опрокинутому грузовику под несколько удивленным взглядом полицейского. Впрочем, он ничего не спросил, вероятно, полагая, что я тоже спец из серьезной конторы и знаю, что делаю.
Впрочем, эта догадка верна, хоть и основана на ложных предпосылках.
Я быстро обнаружил место, где лев напал на человека, по каплям крови. Человек спасся, скрывшись внутри ближайшей помятой машины, внутри которой все еще сидит водитель.
Стучусь в стекло.
— Прошу прощения, сэр, вы не подскажете, куда побежал лев?
— Вон туда, — ответил пожилой джентльмен. — А это у вас ведь не ружья, молодой человек?
— Нет, что вы, это сеткометы.
— Полагаю, вы знаете, что делаете, да?
— Конечно. Несмотря на мой возраст — я специалист по поимке львов. Спасибо за помощь.
След я взял сразу: талант, как говорят, пропить нельзя, с инстинктами та же картина. Хотя в последний раз я шел по следу льва почти две тысячи лет назад, мне начало казаться, что не было всех этих лет и сейчас я снова в Греции, иду по следу последнего европейского льва.
Лесок тихий, небольшой, но густой. Это определенно мое поле, потому что если этот лев и был пойман в природе — то только в Африке, где он обитает в саваннах, но не в густых умеренных лесах, а я в таких прожил большую часть своей жизни. Лев сбит с толку, он не знает, что ему делать и куда идти. Пытается ли он спрятаться? Вероятно, да.
Но почва влажная, отпечатки лап видны хорошо. Судя по глубине следа — лев весит около ста семидесяти килограммов или больше, но двухсот нет. Не рекордсмен, но крупный.
Мои чувства обострены, к тому же я хорошо вижу цепочку следов на двадцать метров вперед и потому не иду строго по следу, а подхожу к нему только в определенных местах, чтобы увидеть следующие двадцать метров маршрута. Остальной путь прокладываю по наиболее открытым местам, чтобы исключить шанс внезапного нападения.
Лев, впрочем, оказался не семи пядей во лбу и устроить засаду на собственных следах не догадался, это вообще не львиная повадка, да и откуда ему знать обо мне?
Да он особо и не пытался куда-то убежать, потому что я наткнулся на него всего после каких-то семи сотен метров пути через лес. Он лакал воду из ручья на поляне, когда я появился из кустов.
— Ку-ку, гривастый, — сказал я. — А прайда-то рядом нет, незадача, да?
Львы, конечно, не понимают человеческую речь, но удержаться от ехидства и злорадства в такие моменты мне трудно. Говорят, с кем поведешься, того и наберешься, а я вот уже давненько вожусь с людьми, и это далеко не худшее, чего я у них поднабрался.
Мы смотрим друг на друга, лев пытается понять, насколько сильно ему повезло встретить в лесу одинокого двуногого, я — на сколько этого льва хватит. Выглядит крепким, должно хватить надолго.
Он разворачивается ко мне всем корпусом и начинает осторожно приближаться. Опасается, что у меня есть страшная дуделка? Зря, если так: дуделки нет, но есть кое-что похуже.
Втыкаю монтировку в землю и перехватываю поудобнее сеткомет. Предохранитель простой, пневматический заряд в стволе, стрелять готов.
Лев взревел — самцы любят эту тактику запугивания жертвы — и бросился на меня. Выстрел с трех метров, уклонение — и вот лев пролетает мимо меня и кувыркается по земле, не сумев удержаться на спутанных передних лапах. Правда, попадание не очень удачное: сеткомет явно рассчитан на захват цели размером с человека.
Подхватываю второй сеткомет и стреляю еще раз. Этот выстрел намного удачнее, потому что лев лежит на боку и пытается стряхнуть сетку с лап, которые вытянуты в мою сторону. Как итог, сеть уверенно «надевается» на лапы, цепляясь за когти.
Монтировка в руке, а сам я уже рядом. Все-таки прогресс — штука в чем-то приятная: монтировка удобнее каменного молота, легче и не такая смертоносная, а приятные вещи я всегда стараюсь растянуть.
Мой первый удар приходится по лапе. Хруст кости и дичайший рев боли. Лев переворачивается на живот, пытаясь встать на спутанные лапы, и я попадаю вторым ударом точно в челюсть, да так, что эхо идет по лесу.
Агонизирующий львиный рев под аккомпанемент монтировки и хрустящих костей — есть ли на свете более приятная для моего слуха песня?
Риторический вопрос.
* * *
Стелла появилась с дробовиком наперевес в десяти метрах от меня, оглянулась по сторонам и направилась ко мне. Следом из кустов выскочили оба копа, один с дробовиком, другой с автоматом Стеллы.
— Срань господня! — выдохнул один, завидев меня, — да он весь в крови!
Я, сидя у дерева на земле, ничего не отвечаю: дыхание мое тяжелое, я его еще не восстановил как следует.
— Черт, аптечка в машине осталась! — спохватился второй коп.
Поднимаюсь, чуть пошатываясь от усталости. Копы малость офигевают, затем первый смотрит на льва вблизи и выворачивает наружу все съеденные пончики.
