мог бы и сам догадаться. Купили на месте — за нал.
— Откуда узнала? — быстро спросил Макар.
Чертовка презрительно скривила губы.
— Методом исключения. Других вариантов всё равно нет.
Макар зашёл в поисковик, бегло пролистал выданные страницы и растеряно посмотрел на Николая.
— Как на таком можно плавать?! Он же на первом пороге перевернётся! И что туда поместится? Жрать-то они должны в походе или как? Не верю! Кузя — девушка продуманная, она бы на такую авантюру ни за что не подписалась.
Чертовка хмыкнула; Николай чуть заметно усмехнулся.
— Это тебе нужен буксир с крупами и консервами — ты ведь у нас человек городской, к тому же без навыков выживания. А Шаман природный человек, его тайга прокормит.
От каяка отказались сразу — не та подготовка. Байдарку после недолгого размышления тоже решили не брать. Короткий поиск выдал неутешительную информацию — желающих сплавиться по Акишме ждёт сплошная цепь шиверов и порогов. Сливы, воронки, бочки, которые невозможно обойти — новичков на байдарке порог пятой категории разнесёт в клочья. И тем более не стоит испытывать судьбу тем, кто уже истратил свой лимит везения.
В итоге решили взять плот Рафт как самый надёжный и устойчивый. «Тише едешь — дальше будешь», — сказал Николай, и вопрос был закрыт. С остальными закупками было проще, Макар управился за час с небольшим. Перепроверил всё ещё раз — кажется, ничего не забыл. Заказал билеты до Хабаровска и такси до аэропорта. До вылета оставалось несколько часов — как раз чтоб собраться, принять душ и выписаться из гостиницы. «Завершить дела и переодеться в чистое», — подумал Николай, но вслух ничего не сказал.
До Хабаровска друзья летели ночным рейсом и даже сумели выспаться; день предстоял напряжённый. С утра пришлось побегать, получая заказы и проверяя их на месте — цена ошибки была слишком высока. Затем оформление багажа, ночёвка в местной гостинице, утренний рейс до Софийска и тягач до Акишмы.
Там, на берегу и начались проблемы. Перетаскивая снаряжение к воде, Макар подвернул ногу. Сжав зубы, кое-как доковылял до ближайшего валуна и оттуда наблюдал за разгрузкой. Вещей было немного, Николай с шофёром уложились в три ходки. Затем надули плот, подключив электронасос к бортовой сети тягача. Перенесли Рафт на берег, закрепили мешки с едой и снарягой.
Макар с трудом поднялся, сделал шаг и скривился от боли. Николай подошёл к нему и помог сесть на камень.
— Покажи ногу.
Макар задрал штанину. Николай осторожно стащил с него ботинок, снял носок и помотал головой — даже не думай! Нога уже начала опухать.
Макар умоляюще посмотрел на Николая.
— Пройдёт ведь! Мы и до порогов дойти не успеем, как я буду на ногах!
— Отставить! — рявкнул Николай. — Сейчас вернёшься в Софийск на тягаче, покажешься врачу. Как подлечишься — переезжай в Усть-Ургал, будешь ждать нас там.
— Как же ты без штурмана? — спросил Макар.
Николай пожал плечами.
— Как-нибудь справлюсь. Есть же геолокация.
— Ладно, — Макар наконец смирился с тем, что остался не у дел. — Возьми тогда.
Он достал из кармана небольшой гермопакет.
— Это повербанк для смартфона.
— Разве там будет связь? — удивился Николай
— Нет, к сожалению. Поэтому симку лучше сразу вынуть — пытаясь поймать отсутствующий сигнал, телефон за сутки разрядится в ноль. А он тебе нужен как навигатор, чтобы отслеживать пороги. Я переслал тебе карту и советы по прохождению. Перед каждым порогом причаливай и изучай инструкцию; тогда, может быть, всё получится.
— Спасибо!
Николай пожал другу руку и спрятал повербанк в один из карманов разгрузки. Поправил ножны на поясе, закрепил телефон в чехле на предплечье, резервную рацию с запасным аккумулятором упаковал в гермопакет и сунул его во внутренний карман куртки. По старой армейской привычке попрыгал на месте — всё было пригнано идеально. Бросил вёсла на дно плота.
— Пора! — Николай помахал другу рукой, столкнул плот в воду и запрыгнул в него.
— Ни пуха, ни пера! — крикнул Макар ему вслед.
— Всего четыре слова, — подумал Николай, — а как чётко всё схвачено. Не надейся ни на мохнатую чертовку, ни на пернатых ангелов. Только на себя, всегда только на себя.
Первая неделя сплава прошла без приключений, невостребованный спасжилет так и лежал в рюкзаке. Изредка моросил мелкий дождь, но в тёплый августовский день это не доставляло особых неудобств. Каждый вечер, останавливаясь на ночёвку, Николай первым делом пытался связаться с друзьями. Но эфир был пуст, как будто на Земле не осталось ни одного человека. Николай убирал рацию и занимался насущным — ставил палатку, ловил рыбу, разводил костёр и варил уху из хариуса. Что-то ему подсказывало, что торопиться не стоит; он должен всей шкурой прочувствовать тайгу, сжиться с ней.
На восьмой день пути Акишма обмелела и плот затрясло на перекате. Николай решил сделать долгий привал и остаток дня посвятить изучению Макаровских инструкций. Открыв карту, он с удивлением обнаружил, что уже прошёл первый порог — «Аполлон». И даже не почувствовал опасности. Впрочем, назвать «Аполлон» порогом можно было лишь с большой натяжкой — вторая категория при самом неблагоприятном уровне воды.
Всё по-настоящему трудное было впереди. По плану, составленному Макаром, на девятый день Николаю предстояло пройти пять сложных порогов — «Разбойник», «Апперкот», «Слон», «Строителей» и «Ожидания». Любой из них мог стать для него последним. Николай ещё раз перечитал инструкцию, выключил телефон и уселся на берегу со спиннингом. Горячая уха и сон — то, что ему нужно перед опасным переходом.
Утром Николай ещё раз перепроверил снаряжение, надел шлем и спасжилет, принайтовал мешки к бортикам и столкнул Рафт в воду. Река приняла плот, понесла, застучала камнями в днище. Пройдя два шивера, Николай сделал короткий привал. Снова повторил про себя инструкцию — сначала держаться ближе к правому краю, затем к левому, потом выходить на середину. Но когда поток увлёк плот в кипящий хаос, все инструкции мгновенно вылетели из головы. Николай едва успевал работать веслом, стараясь сохранять равновесие. Джинсы мгновенно промокли, ледяные брызги хлестали по лицу. Мышцы готовы были порваться, когда внезапно бурлящее месиво сменилось мощной струёй, выкинувшей плот на середину реки.
Вылетев из «Разбойника», Николай причалил к берегу и долго не мог отдышаться. Он всё-таки сделал это! Прошёл первый сложный порог. Оставалось всего ничего — четыре до входа в каньон и три после. При мысли об этом холодела спина и что-то сжималось в груди. Но глаза боятся, а руки делают. Николай упорно грёб, оставляя пороги
