— Сосед ваш умер, — сказала я, — Надо родне сообщить.
— Ах, ты господи! — бабка схватилась за сердце, — А я-то гляжу, свет всю ночь горит!
— Кто к нему приходил? — спросила я, уверенная, что от бдительного ока бабули ничто не могло укрыться.
— Вы, — озадаченно посмотрев на нас с сестрой, сказала бабка.
— А после? — спросила Сима.
— Внучка его, Людочка, с двумя девочками, подружками своими. Аккурат через час-полтора после вас в гости пришли, — доложила бабка, сокрушенно покачивая головой.
— И все? — с подозрением спросила я.
— Так потом женщина пришла за девочками, — добавила бабка, — Как смеркаться начало, гляжу, в огороде кто-то замаячил. Женщина какая-то незнакомая, из новых домов, наверное. Прошла огородом, свернула за угол к крыльцу.
— А потом? — спросила я, видя, что бабка медлит с продолжением.
— А потом я пошла Мурзика кормить, он мяукал, молочка просил, — зачастила бабка.
— Откуда же вы знаете, что та женщина пришла за девочками? — строго глянув на нее, спросила Сима.
— Так я в окошко видела, как они ушли с ней, — бабка махнула рукой в сторону поля, — Через ту калитку. Я подумала еще, чего это они кружным путем-то пошли? А тут стемнело, не видно стало ничего.
— А как выглядела женщина тоже было не видно? — спросила я.
— Да как-то, — старушенция неопределенно поцокала языком, — Болеет она что ли? Сама-то в косыночке, лицо белое, как мукой присыпано. И глаза такие круглые, как у совы, темные, блестят так неприятно. И вообще вся такая неприятная. Страшная, можно сказать.
— Баба-Яга, — с неудовольствием выслушав это описание, проговорила я.
— Во, во, — согласилась бабка, — Страшная говорю. Ох, надо телефон сыскать, у меня на бумажке на зеркале прицеплен. Невестке дядь Колиной позвонить. Ох, горе какое!
Она забыла про кота, шуршащего на дереве, и поковыляла обратно в дом. Мы молча стояли у забора. Рассвело, туман в поле улегся, оставляя после себя росу на траве.
— Пойдем к машине, — сказала я, — Надо забрать сумку.
— Одни пойдем, — кивнула Сима.
Мы еще немного посидели в машине у оврага. Я завязала косынку узлом на затылке, Сима надела бейсболку и для удобства повернула козырек назад.
— Знаешь, что я думаю, — сказала она, — Их, конечно, теперь двое: бабка и внучка, но вряд ли у них такой зверский голод, чтоб сразу же приготовить обед из толпы девчонок. Они еще живы.
Сима поглядела на меня с надеждой. Я кивнула.
— Их держат где-то в лесу. Недалеко от жилища самой бабы-Яги. В сарае или погребе, — я повернула ключ и завела мотор, — Нам нужно обратно к переезду. В лес войдем там, у меня на этот счет идея. По дороге забежим к Кувшиновой, вернем ключи от квартиры.
Я не стала говорить, что мы можем не вернуться из леса, а Сима не стала уточнять, но мы друг друга поняли.
Выехав на Лесную улицу, мы увидели под забором Анны Федоровны мотоцикл, а в палисаднике знакомую мужскую фигуру в джинсах, растянутом свитере и темной кожаной куртке.
— Смотри, там Воробьев, — удивилась Сима, — Может, Кувшинов вернулся?
— Пора бы, — заметила я.
Не глуша мотор, мы вошли в калитку. Увидев нас в палисаднике, Воробьев удивленно вскинул брови.
— Сыщицы. Что-то вы в таком колхозном виде? В лес что ль собрались?
— А ты чего здесь делаешь? — спросила я.
— Сергей с женой уехали, дозвониться до них не получается. Поэтому Анна Федоровна позвонила мне, — объяснил Воробьев, — Саша пропала.
— И она тоже? — я удивленно обернулась к Симе и добавила в полголоса, — Ну и достали же Ларису детишки из музыкальной школы. Она просто какой-то карательный рейд этой ночью провела.
— Милиция-то уже знает? — спросила Сима журналиста.
— Выехали, — он поочередно оглядел меня и Симу, — Так вы узнали что-то?
— Узнали, — я вложила ему в ладонь ключ от квартиры, — Ждите милицию, а нам пора.
Воробьев пытливо заглянул в наши мрачные и решительные лица.
— Так вы в лес?
— Ну, да, — я повернула обратно к калитке.
— Так я с вами, — Воробьев шагнул следом, — Мы ведь работаем вместе.
— Ты же отказался от сотрудничества, — напомнила я.
— Но вам же пригодится кто-нибудь, чтобы лес знал, — ухмыльнулся Воробьев, — Я подойду.
— Давай возьмем его, — вздохнула Сима, видя, что журналист просто так не отвяжется.
Пока возвращались к железнодорожному переезду, Воробьев был как на иголках от нетерпения.
— Так что вы узнали?
— Ты был прав, — ответила я, — Все похищения — старые и новые увязываются в один ряд.
— И девочек прячут в лесу! — подхватил догадливый Воробьев, — Вы узнали, кто это?
Мы секунду помолчали.
— Баба-Яга, — наконец, негромко проговорила Сима, — Вернее, внучка, которая ей помогает.
— Ой, хватит! — возмутился Воробьев, — Вы как наш дядя Коля с Березовой аллеи. Не от него набрались случайно?
— Он умер ночью после встречи с этой дамой, — сообщила я, — Ты же говорил, что в этой истории есть нечто нереальное. В серийного маньяка-похитителя ты веришь, а в ведьму-людоедку нет?
— Ну, ладно, предположим, в лесу живет банда людоедов, — нехотя пошел на уступки Воробьев.
— Да не банда людоедов, а ведьма-чернокнижница! — разозлилась я, — Если собрался с нами, слушай, что говорят.
Эмоции в нашем деле всегда мешают. Воробьев вот, например, мне сразу понравился. Но трахнуть его нет времени и переубеждать тоже.
— Хочешь выжить, придерживайся нашей версии происходящего, — просто сказала я.
— Слушайся ее, — негромко, но с нажимом проговорила Сима.
Я бросила на нее удивленный взгляд. Вот уж от кого не ожидала такой поддержки.
За переездом дорога еще немного тянулась вдоль железнодорожной насыпи в лес, а потом просто исчезала в траве. В том месте, где она кончалась, мы оставили «Волгу». Перед тем, как закрыть машину, я достала из багажника сумку и раздала спутникам ее содержимое.
— Колы осиновые. Все берите по парочке, — распорядилась я, убирая свою долю под куртку в нижний внутренний карман.
— Обрез помпового ружья? — взяв из моих рук огнестрельное оружие, Сима щелкнула затвором, — Значит, будет как в тот раз с вампирами?
— Не совсем. Патроны заряжены солью, — объяснила я, — Для нечистой силы соль просто яд. А ты Воробьев, как настоящий мужик, понесешь канистру с бензином. Не бойся, она маленькая.
Я поставила перед ним на землю целлофановый пакет. Воробьев секунду молча смотрел на наши приготовления.
— Так вы не шутите что ли? — изменившимся голосом спросил он.
— Так что у тебя за идея? — спросила Сима, когда, вооружившись, мы двинулись вперед по насыпи.
