ними ни случилось. Ты знаешь, что такое расовая зачистка? Удалить нормальных, других. Привести их в стадо или убить.
- Это меня пугает, - призналась Лиза. - Как будто они... они...
- Вампиры? Ты об этом подумала?
- Наверное.
- Почему нет? - сказал Джонни, найдя сравнение приемлемым.
После этого он ничего не сказал, но на самом деле и не должен был. О, Лиза понимала, что он знает больше, чем говорит. Но, честно говоря, она не хотела знать больше. Хватит и этого.
Что бы ни случилось, было злом.
И, может быть, это было глупо и суеверно, но это было единственное подходящее слово: зло.
Конечно, пребывание здесь, в канализации, ни черта не помогло.
Здесь она не чувствовала себя безопаснее.
Это было похоже на блуждание по затхлым стенам гробницы. В её голове, несмотря на попытки взять себя в руки, был голос, говорящий ей, что здесь есть опасность. Нет, возможно, это был не совсем голос как таковой, но, Боже, было ясно, что это были кристаллы. Она ничего не могла сделать, чтобы отговорить это.
Может, это инстинкт?
Логика и рассуждение были бессильны в его тени.
Это заставило её сердце глухо стучать, как молоток в мешок с песком, заставило дыхание хрипеть из лёгких, как будто её горло сжалось до точечной дыры, а её воздушные мешки были заполнены пылью. Её кожа была холодной, влажной и дрожащей, и это не имело никакого отношения к этой промокшей, затопленной дыре. Это исходило изнутри, кровоточило через каждую опухшую пору, каждый расширенный кровеносный сосуд. Оно наполнило её кишки тёплым, катящимся желе, широко распахнув глаза и не мигая. Волосы на затылке были прямыми и тугими, как проволока.
Она никогда раньше не знала такого полного и тотального ужаса.
Может быть, это как-то связано с её пристрастием к наркотикам, но она, честно говоря, так не думала. Её адреналин был высоким, наэлектризованным, скачками в каждой клетке, и на этот раз казалось, что потребность в нём не существует.
Это то, что нужно, чтобы стать чистой?
Либо дни агонии в какой-то тёмной комнате, либо бессмысленный страх?
- Стой, - сказал ей Джонни.
- Почему? Что такое?
В его голосе была резкость, и она ей совсем не понравилась.
Её сердце практически выскочило из груди, как нога из ботинка бóльшего размера.
Джонни склонил голову набок, сузил глаза.
Он продолжал светить впереди, но луч прошёл всего пятнадцать, двадцать футов в лучшем случае, прежде чем его поглотил стигийский мрак. Пальцы тумана клубились из мягко перемешиваемой воды.
Лиза вытерла блеск сырости с лица, очень хорошо осознала биение своего сердца, своё дыхание.
Она продолжала смотреть.
Мимо проплыл окурок.
Несколько листочков.
Капала и капала вода.
- Я думал, что что-то услышал, - прошептал он. Он обернулся, посветив за ними лучом. - Может, я ошибался.
Да, и, может быть, я готова была нассать себе штаны из-за твоего чистого воображения, - подумала она со страхом, но она серьёзно в этом сомневалась.
Они двигались безмолвно, безмолвно передавая свой страх друг другу. Он был за их спинами, как какая-то чёрная аморфная тень, тяжёлая, с ужасной текстурой. Он скользил замороженными пальцами по их горлу, шептал им на уши ужасную правду.
А впереди... тот туннель, нора какого-то огромного и грязного червя, уходящего в кромешную тьму.
- Стой, - сказал Джонни, на этот раз неистовым шёпотом.
Он схватил Лизу за руку, крепко и уверенно, не отпуская.
И вот оно.
Через мгновение после того, как их плещущиеся шаги закончились, то же самое сделали и другие.
Джонни повернулся, поднял дробовик и фонарик. Да, за ними. Он стоял неподвижно, а Лиза стояла рядом с ним, сформированная из бетона, с гитарным футляром на удивление странно невесомым.
Минута.
Две.
Три.
Всплеск, всплеск, всплеск.
Никаких кошек-мышек, охота началась.
Добычу приходилось ловить когтями и зубами. И были не только звуки приближающихся шагов - на самом деле многие из них - но и вещи похуже, эхом отдававшиеся в чёрной глотке канализации. Приглушённые крики, слёзы, бормотание, пронзительный детский смех. И царапающие звуки, будто по кирпичам проводили палкой... или острыми когтистыми пальцами.
- Опережай меня, - сказал ей Джонни, испуганный, но очень сдержанный. - Впереди люк. Беги к нему!
Лизу не нужно было больше уговаривать: она убежала.
Она бежала, бежала, бежала.
Нелёгкое дело в двух футах тяжёлой, высокой воды.
Бежал и Джонни за её спиной, фонарик отбрасывал дикие, ползучие тени во всех направлениях, чёрные призраки с острыми краями омывали их.
И эхо - грохот шагов. Своих собственных и тех, что преследовали их.
Ноги Лизы были тяжёлые, словно заполнены песком, когда она мчалась, болевшие и уставшие, но отказывались сдаваться, чтобы охотники не догнали их. Всплески, брызги воды ей в лицо, пропитавшие её футляр для гитары, который, как она знала, был водонепроницаемым, но, если бы это было не так, ей было бы наплевать. Винтажная дорогая гитара? К чёрту, были и другие. Она планировала отбить нападавших с её помощью, если до этого дойдёт.
А до этого дойдёт.
Она была в этом уверена.
Может быть, она не могла слышать их из-за всего шума, но она прекрасно их чувствовала. Она чуть не упала на задницу полдюжины раз, но по счастливой случайности оставалась стоять прямо, а потом, слава богу, добежала до неё.
Лестница.
- Дай мне твою гитару, - сказал Джонни, вытаскивая её из рук и заменяя короткоствольным дробовиком и фонариком.
Лиза не стала спорить.
Он взбирался по ступенькам, как обезьяна, таща за собой футляр для гитары. Наверху она слышала, как он кряхтит и что-то напрягает, слышала металлический звук, скрежет железа о цемент. Потом свет... слабый, но свет... льющийся сверху.
Он подтянулся
