– Где ты пропадал?
– П-прости, Вадик, я виноват. У меня б-были дела, н-но, я клянусь, что впредь т-такого не повторится, – оправдывался отец.
Ребёнок смерил Эдуарда оценивающим взглядом, как бы размышляя: можно ли ему поверить на этот раз? По смягчившимся чертам лица Эдуард понял – решение принято в его пользу.
– Ладно па, верю, но в следующий раз так просто не отвертишься. С тебя клубничное мороженое, – Вадим взял его за руку.
– Как ск-кажешь, н-начальник, – подчинился Эдуард.
За небольшими уютными столиками детского кафе они поглощали уже вторую порцию холодного десерта, и сын задал отцу вопрос:
– Пап, с каких пор ты начал носить бейсболку?
Эдуарда немного шокировал данный вопрос.
– С чего т-ты взял, что я ношу б-бейсб…болку? – в свою очередь спросил отец.
– На той неделе дядя Илья вёз меня домой из садика. Я тебя видел у памятника Победы, ты там из магазина вышел в синей бейсболке, – пояснил Вадим.
– Н-нет сынок, т-ты обознался, я на прошлой неделе в тех краях н-не был.
– Па, я же не слепой и не глупый, ты там был, я тебя видел, – обиженно заупрямился мальчик.
– Это был д-другой дядя, п-просто п-похожий на меня. Впрочем, я н-не исключаю, что это был Т-терминатор-уб-бийца, п-принявший мой о-облик, – Эдуард скорчил страшную гримасу.
Вдвоём они посмеялись над этой шуткой. Прогуливаясь по городу, во время пауз между разговорами, Эдуард всё чаще посматривал на сына с лёгкой грустью. Он знал, им обоим не хватает друг друга.
Вне себя от гнева, Ярослав намного раньше самовольно покинул рабочее место.
Внутри у него всё кипело от злости и негодования. Неимоверно хотелось выплеснуть все отрицательные эмоции, неважно на чём (или на ком). Будь его воля, он бы разнёс этот проклятый мир на кусочки, со всеми его правилами, нормами поведения и неписанными моральными ограничениями.
"Все люди на этой долбаной планете просто куски дерьма, ставящие своё эго превыше всего. Многим из них следует преподать урок, чтобы они знали, что такое боль, страх, одиночество и, наконец, смерть. Смерть – вот лекарство для всех ничтожных людишек на земле", – сделал своё заключение Ярослав и только сейчас заметил, что на него подозрительно смотрит дряблая старушка. Оказывается, в порыве ярости он опрокинул рядом стоящую урну, до краёв набитую мусором. Ветер разметал обрывки бумаги, окурки и прочие отходы жизнедеятельности по всему тротуару, часть мусора унесло на проезжую часть. Другие прохожие также с интересом поглядывали на него. Злоба Ярослава достигла своего апогея.
– Чего уставились? – обратился он к любопытным зевакам, остановившимся в нескольких метрах от него. Все обсуждения случившегося разом прекратились, и люди, как ни в чём не бывало, зашагали дальше. Только одна старушка так и не двинулась с места.
– Ты что себе позволяешь, наркоман проклятый? Я сейчас милицию вызову, – услышал Ярослав старческий голос.
– Катись к чёрту, – бросил на ходу Ярослав и поспешил поскорее убраться с этого места.
Вслед ему доносились угрозы и проклятья пожилой блюстительницы общественного порядка. Несомненно, при других обстоятельствах она бы обязательно поплатилась жизнью, но сейчас Ярослав не стал обращать на неё внимание. Ему, наконец, удалось найти укромное от посторонних глаз местечко, где он, сидя на лавке с облупившейся краской, погрузился в мысли.
Всё начиналось как обычно. Первым клиентам он удалил загнивающие зубы. Затем в кабинет вошла ухоженная дама бальзаковского возраста, из-за которой и начались все неприятности. Сначала Ярослав чуть ли не до хрипоты старался объяснить ей преимущество более дорогостоящих пломб. Женщину постоянно что-то не удовлетворяло в пояснениях стоматолога. В конце концов, Ярославу удалось убедить женщину в окончательном выборе. Он уже готов был приступить к работе, как она неожиданно заявила:
– Если вы сделаете что-то не так, я подам на вас в суд.
– Послушайте, мадам, я не первый день работаю с зубами, и пока ещё ни один клиент не жаловался на результат, – парировал выпад дантист.
Дамочка смерила его презрительным взглядом и сказала далеко не дружелюбным тоном:
– С такой самоуверенностью и наглостью, вы недолго продержитесь на этой работе, уж поверьте мне, молодой человек.
Ярослав напрягся, последним усилием сдерживая приступ бешенства. Правая рука крепче сжала медицинский инструмент, предназначенный для исследования полости рта. Самым спокойным тоном (на который только он был способен в этой ситуации) Ярослав обратился к клиентке:
– Мадам, будьте любезны открыть рот.
– Что вы заладили, мадам да мадам, какая я вам мадам, я же не француженка какая-нибудь.
Зовите меня Мария Петровна.
– Хорошо, мадам, – непроизвольно вырвалось у Ярослава, через миг он уже сильно пожалел о своей оплошности.
– Вы что, издеваетесь надо мной? Может, я на идиотку похожа? – вспылила женщина.
Дантист, как мог, пытался её успокоить, но Мария Петровна уже не обращала на него никакого внимания. Её разразившейся поток слов невозможно было остановить, как лавину несущуюся с гор.
– Я пожалуюсь вашему начальству. Вы специально хамите клиентам, – женщина уже несла несусветную чушь. Ярослав боялся, что в любой миг мог войти его компаньон, и тогда мог разразиться настоящий скандал.
– Прошу прощения ещё раз, обещаю, такого с моей стороны больше не повториться, – заверил врач.
– Или вы позовёте начальство, или я сама его найду и обещаю, вы вылетите отсюда как пробка, – не унималась скандальная особа.
Ярослав выронил инструмент, который до этого сжимал в руке. Вместо него он нащупал в ёмкости для инструментов скальпель. Перед глазами пациентки блеснул этот угрожающий предмет.
– Слушай меня внимательно, сука, если не закроешь свою вонючую пасть, эта штучка выколет тебе глазик, понятно? – Ярослав напрочь забыл о медицинской этике.
Теперь он ощущал себя хладнокровным убийцей, способным в любую секунду выполнить свою угрозу. Все возможные последствия такого шага разом померкли перед необходимостью любым способом заставить эту стерву замолчать.
Женщина, осознав реальную угрозу, принялась вопить что есть мочи. На её истеричные крики прибежали Олег, компаньон Ярослава, и недавно появившаяся в их штате медработница. Олег и двадцатилетняя стажёрка увидели склонившегося над пациенткой Ярослава, который держал скальпель на уровне лица женщины. Молодая работница Галя вскрикнула в испуге и убежала прочь. Мария Петровна, опомнившись, оттолкнула Ярослава и, быстро соскочив с кресла, подбежала к Олегу и спряталась за его спину.
