— Тоня, пойдем, — открывая калитку, позвал за собой парень. Из будки выскочила большая лохматая собака и громко залаяла. — Полкан, свои, свои, ты что, не узнал?
Услышав ласковое обращение Ивана, пес радостно завилял хвостом. Но стоило ему увидеть Антонину, как от прежнего добродушия не осталось следа. Он оскалил зубы и тихо, угрожающе зарычал.
— Да что с тобой, Полкан?! Ты спятил? Это же девушка, а не бандит! Ну, успокойся, успокойся, иди на место! Не знаю, что на него нашло, обычно он смирный! — оправдывался Иван, ведя новую знакомую к крыльцу. Парень постучался в дверь. Ему открыла высокая статная женщина лет сорока пяти с темными гладкими волосами, забранными в высокий пучок. Ее большие светлые глаза улыбались. Она приветливо пригласила гостей:
— Проходите, проходите, милости просим! А то я смотрю, на кого наш Полкаша разлаялся?
Антонина в ответ натянуто улыбнулась.
— Я вам, Екатерина Семеновна, пополнение привез, новую учительницу! — похвастался Иван.
— Очень хорошо, мы вас ждали! — Внимательный взгляд женщины задержался на незнакомке. Что-то в облике девушки насторожило проницательную директрису. — Как вас зовут?
— Антонина Павловна, — ответила девушка. Затем поспешно добавила: — Можно просто Тоня.
— Вот и славно, Тоня! Раздевайтесь, проходите к столу. Ваня, и ты проходи!
— Да нет, спасибо, мне нужно домой, а то мать будет волноваться, — отказался Иван. Он не мог понять самого себя. Почему он скрыл, что у него есть невеста? И почему, уходя, он зачем-то сослался на мать, хотя намеревался ехать к Шурочке в библиотеку? — Всем до свидания! Тоня, мы еще с тобой увидимся?
— Конечно.
Иван уехал. Девушка познакомилась с членами семьи Екатерины Семеновны: мужем, Егором Кузьмичом, бравым крепким мужчиной с кавалерийскими усами, и ее матерью, бабой Маней, пухленькой добродушной старушкой, которая тут же с гордостью указала Тоне на фотографии двух девушек примерно одного возраста.
— А это — наши близняшки, внученьки мои. В самой Москве учатся!
— Что это ты, мама, расхвасталась? — с укором обратилась к ней дочь.
— Простите меня, старую, если не то сказала. Пойдем, милая, покажу тебе, где можно умыться с дороги.
За столом Егор Кузьмич развлекал молодую учительницу охотничьими историями, а баба Маня старательно подкладывала в тарелку свежесваренные сибирские пельмени, квашеную капусту, предлагала отведать местного соленого арбуза, маленького, похожего на мячик. Устав от длинной дороги, девушка быстро наелась и мечтала лишь об одном: поскорее улечься спать. Екатерина Семеновна, заметив мученическое выражение на Тонином лице, поняла, что разговоры родных гостью порядком утомили.
— Давайте дадим девушке отдохнуть! — Она поднялась из-за стола и многозначительно посмотрела на мужа.
— И правда, а то мы разошлись, — поддержала дочь баба Маня.
— Сегодня у нас переночуешь, а завтра отведу к Валентине. Тебе там понравится. И от школы недалеко, добираться удобно, особенно с тетрадями!
— Спасибо за ужин! Было очень вкусно! — поблагодарила Антонина.
Ночью Екатерине Семеновне не спалось. Взволнованная приездом новой учительницы, она долго ворочалась в постели, не понимая причины своего беспокойства. Воспоминание о холодной пустоте Тониных глаз натолкнуло на мысль, что за привлекательной внешностью скрывалась… «Может, ошибаюсь, насочиняла неизвестно чего! — одернула женщина саму себя. Дай-то Бог!» В конце концов Екатерина Семеновна уснула.
И вот она уже стояла в большой незнакомой комнате, на полу которой корчилась от нестерпимой боли молоденькая девушка. Несчастная протягивала к ней руки и еле слышно, умоляюще шептала:
— Помогите…
А поодаль, на подоконнике, сидела хохочущая Антонина, манерно закидывая голову, показывая крепкие, белые зубы. От ужаса женщина пробудилась и возмущенно произнесла:
— Приснится же такая чертовщина!
Утром, позавтракав приготовленными бабой Маней свежеиспеченными пышными блинами со сметаной, Екатерина Семеновна и Тоня вышли на залитую солнцем улицу и направились по морозцу к дому Валентины. Белоснежный, искрящийся мир бодрил и радовал. Сегодня даже чемодан показался девушке не таким тяжелым.
— Давай помогу! — предложила ей директриса.
— Да что вы, я сама, своя ноша не тянет!
— Ну, смотри, а то идти еще далеко.
— Как же хорошо у вас! — Тоня на минуту остановилась и, запрокинув голову, посмотрела на могучие кедры. — Похоже на сказку!
— Это тебе после города все в новинку. Хотя, и правда, места здесь замечательные! — согласилась Екатерина Семеновна. — А какая красота летом, сама увидишь! Ну что, пошли дальше?
— Конечно! — улыбнулась Антонина.
— Уже совсем недалеко. Видишь, дом на пригорке?
— Вон тот красивый?
— Он самый.
— Неужели я в нем буду жить?!
— Да, Тонечка. Муж Валентины на всю округу славился резьбой по дереву. Про таких говорят: с золотыми руками. — Женщина вздохнула. — Редкий мастер!
— А наличники на ваших окнах тоже он сделал? — догадалась Антонина. — Я еще вчера внимание на них обратила: словно кружевные!
— Кружевные, — грустно повторила Екатерина Семеновна. — Только с войны возвратился Василий весь израненный, страшно вспоминать… И года не прожил. — На ее глаза навернулись слезы. — Царствие ему Небесное!
— Вы это серьезно, насчет Царствия?
Директриса смутилась. Ускорив шаг, она позвала девушку за собой:
— Не отставай, Тоня, мне в школу дрова должны подвезти, ты уж поспеши!
В горку с чемоданом идти оказалось значительно тяжелее. «Издевается, — раздраженно подумала Антонина, — наверное, из-за моего вопроса. Интересно, а что в нем такого? Небось, сама коммунистка, а туда же, про Царствие Небесное рассуждает». Она остановила неприязненный взгляд на спине впереди идущей женщины. Не прошло и минуты, как Екатерина Семеновна поскользнулась.
— Осторожно! — Девушка едва успела поддержать ее под локоть.
— Спасибо, Тонечка. Вот и пришли. — Директриса открыла калитку.
Пожилая женщина в сером пуховом платке, ватнике и высоких валенках чистила снег около дома.
— Валя, здравствуй! Можно к тебе?
Хозяйка отставила в сторону лопату и, увидев рядом с Екатериной Семеновной незнакомку, заулыбалась.
— Никак, Катя, постоялицу ко мне привела?
— Да, это наша новая учительница, Антонина.
— Добро пожаловать! — Женщина внимательно посмотрела на Тоню. — Пригожая!
— Здравствуйте, Валентина… простите, не знаю вашего отчества.
