Почему же тогда ее так тянет к Кингу?
Но ответ был очевиден, не так ли?
Это было время больших потрясений в ее жизни. Жизнь, по сути, избила ее. Как проститутку, брошенную сломленной и окровавленной в овраге. Она так долго и упорно боролась, а теперь была готова сдаться. Она была готова умереть. Впервые с тех пор, как она вошла в дом Кинга, она осознала всю чудовищность происходящего. Возможно, виной всему был ее мрачный образ мыслей. У человека, которому грозила неминуемая смерть от собственной руки, не было причин всю жизнь испытывать неуверенность и запреты. То же самое относилось и к принципам, которыми когда-то дорожили. Такой мужчина, как Кинг, самоуверенный и абсолютно противоположный ее предполагаемому идеалу, был, возможно, как раз тем, кто подходил для этого стечения обстоятельств.
Он встал, чтобы долить себе виски, затем вернулся на диван напротив нее.
- Ты выглядишь встревоженной, Дрим. Тебя что-то беспокоит?
Онa нахмурилaсь.
Они были знакомы меньше десяти минут, а он уже выпытывал у нее личную информацию. Это казалось неуместным, но... да, она чувствовала, что может поговорить с ним. Что-то в его глазах говорило ей о том, что все ее самые темные секреты могут быть раскрыты. Но это было нелепо. Она предполагала то, чего не могла знать. Возможно, все, что она видела, было похотью, неприкрытым желанием, трансформированным через фильтр ее отчаяния во что-то другое. Это было глупо, даже абсурдно, думать, что он привлекал ее на каком-то более глубоком уровне.
Но это чувство никуда не делось, оно было пропитано невероятной эмоциональной тяжестью.
Она вздохнула.
- Hу...
- О, Боже.
Дрим вздрогнула от раздражения в голосе Алисии. Она нерешительно взглянула на свою подругу, чей пристальный взгляд был прикован к Кингу.
- Мне жаль прерывать ваш маленький брачный танец, но, черт возьми, нас всех что-то беспокоит, - eе глаза, похожие на твердые коричневые камешки в фарфоровой оправе, коротко взглянули на Дрим, прежде чем вернуться к Кингу. - Мы не появились у твоей двери, потому что нам было нечем заняться, Эдвард. Видишь ли, мы заблудились, и у нас кончился бензин. Мы здесь, потому что твой дом буквально в конце пути. Нам нужна помощь.
Кинг погладил свой выступающий подбородок большим и указательным пальцами. Он озабоченно наморщил лоб.
- Понимаю.
Алисия ухмыльнулась.
- Понимаешь? Я не уверена, чувак. Один из наших друзей мертв, - oна ткнула большим пальцем в Карен Хидецки, чье лицо было застывшей, непроницаемой маской. - Ее парень. И мы не говорим о естественных причинах. Он был убит.
Дрим увиделa, как худые плечи Карен задрожали. Ее снова охватил стыд. Шоковое состояние девушки было единственным препятствием на пути к полному психическому расстройству. Господи, Алисия была права, когда говорила, что она разваливается.
Что со мной не так? - подумала она.
Сколько раз она задавала себе этот самый вопрос?
Слишком много.
Перед ее мысленным взором возник образ "Глока".
Она очень медленно перевела дыхание.
Вдох. Выдох.
Вдох. Выдох.
Она посмотрела на Кинга, и ей в голову пришла мысль. Мысль настолько поразительная, что заставила ее с трудом сглотнуть. Этот дом, это место высоко в горах, станет сценой, на которой разыграется последняя великая драма в ее жизни. Либо она убьет себя из "Глока" ночью, либо Кинг окажется тем любовником, в котором она всегда нуждалась. Гетеросексуальным альфа-самцом, за которого она могла бы уцепиться, как за спасательный плот. Она прислушивалась к разговору Алисии и Кинга, на каком-то уровне ощущала, о чем они говорят, но на самом деле не вслушивалась в происходящее.
Она снова подумала о Кинге в этом ключе - представила, как расстегивает пуговицы на его чистой белой рубашке и снимает ее с него...
...просовывая руку ему в брюки...
Она почувствовала себя распутной.
Шлюхой.
Она чувствовала себя оторванной от происходящего в гостиной. Отрезанной от своих друзей. Все существование состояло из нее и Кинга, из яркого образа их обнаженных тел, вплетенных друг в друга, отчаянно изгоняющих всю боль в мире.
Она услышала, как кто-то произносит ее имя.
Это была Алисия.
- Дрим? Ты слышишь меня, девочка?
Дрим заставила себя хорошенько встряхнуть головой. Мир обрел четкость; случайные, бессмысленные звуки снова слились в узнаваемые слова и язык.
Она кивнула.
- Да, - oна прочистила горло. - Kонечно.
Но это неуместное эротическое покалывание все еще присутствовало. Она снова скрестила ноги и неловко поерзала на диване. Она заставила себя посмотреть на Алисию, а не на Кинга.
- Извините, - oна искала подходящий предлог, чтобы отвлечься. Самый подходящий пришел ей на ум сразу же. - Я просто так устала. Этот день длился целую вечность.
Ей не пришлось притворяться, что она зевнула, когда это произошло.
Выражение лица Алисии смягчилось.
- Я знаю, девочка, - oна улыбнулась, и грустный изгиб ее губ говорил об усталости и потере. - Просто потерпи еще немного. У меня тут небольшой спор с мисс Скалли.
Она кивнула Карен.
Дрим была поражена залитым слезами лицом азиатки. Новый приступ стыда заставил ее внутренне содрогнуться. Господи, как человек может настолько погрузиться в фантазии, что пропустить эмоциональный срыв подруги? От гротескной неуместности собственных мыслей ей захотелось заплакать.
Но... Господи... эти мысли никуда не делись.
Она заставила себя сказать:
- О чем вы спорите?
Алисия нахмурилась.
- Ты действительно не в себе, - oна вздохнула, снова взглянула на Карен, прежде чем продолжить. - Мы спорим о том... о том, как умер Шейн.
Карен захныкала, и от этого звука у Дрим защемило сердце.
- И что с того?
Выражение лица Алисии стало еще более серьезным.
- Она по-прежнему настаивает на том, что его убило чудовище. Она рассказала Эдварду о том, что, по ее мнению, она видела в лесу, - яркое описание, конечно, но, очевидно, результат истерии и стресса. Я утверждаю, что она не видела убийцу Шейна отчетливо, поэтому ее мозг снабжал ее образами, почерпнутыми из фильмов и книг. Галлюцинациями...
Карен повернулась к ней.
- Я видела то, что, блядь, видела, Алисия! - oна отодвинулась на дальний конец дивана, подальше от Алисии. - Я не чокнутая, я не под кайфом, и у меня не галлюцинации с монстрами. Мой разум не так уж и хрупок. Можешь мне не верить, ладно, похуй... мне все равно, но, пожалуйста, перестань оскорблять меня.
Алисия закрыла глаза и медленно выдохнула. Ее губы зашевелились, и Дрим понялa, что она считает до десяти. Она пыталась найти в себе центр спокойствия, то место, которое она всегда использовала, чтобы избавиться от излишков враждебности. Дрим виделa, как она делала это миллион раз.
Ее глаза распахнулись. Она устремила на Карен немигающий взгляд.
- Мне жаль, если ты чувствуешь себя оскорбленной, Карен. У меня не было намерения оскорбить тебя. Мы все испытываем сильный стресс, и я думаю, мы все почувствуем себя намного лучше, как только сможем добраться до ближайшего отеля, - oна перевела взгляд на Дрим. - Верно, Дрим?
У Дрим перехватило дыхание. Она с тревогой осознала, насколько этот звук напоминал вздох. Звук разочарования. Она не удержалась и бросила быстрый взгляд в сторону Кинга.
- Эм... да, конечно.
Но ей это не понравилось, и она согласилась с непреклонным стремлением Алисии направить их в нужное русло. Ей не нравилось, когда ее уговаривали. И она не хотела кончать с собой в гребаном отеле. Она хотела провести, возможно, последнюю ночь на земле под крышей Кинга.
В его постели.
Она вздохнула.
Звук расстроенной маленькой девочки. Ей не нравилось издавать этот звук. Это смущало ее, заставляло чувствовать себя ребенком, но она ничего не могла с собой поделать.
Она не хотела уходить.
