он.
– Заканчивал твою работу, – усмехнулся я.
– Что?!
– Ты рассказывал, как убил незванца, который пожирал сердца. Похоже, не добил. Мне пришлось разбираться.
– Да как так?.. Неважно! Слушай: я поймал Палача!
Этого я не ожидал.
– Серьёзно? Ты его убил?
– Нет! Поэтому и звоню. Он заперт. Теперь надо придумать, как его убить.
Меня не нужно было долго уговаривать. Тот хитрый незванец будил во мне злобу и ярость. Я, Никита и Вика в прошлый раз чуть не погибли в его ловушке. Мне хотелось превратить Палача в пыль! И я немедленно поехал, куда сказал Никита.
Водитель долго не мог разобраться, где находится пункт назначения. Какое кафе? Там дорога и голое поле.
Я никогда здесь не был, но сказал водителю, что кафе должно быть заброшенным и выглядеть как место, где обитают привидения. Незванцы обожают такое.
И я оказался прав. Далеко за городом, на трассе, которой редко пользовались водители, стояло здание, буквально кинутое на произвол судьбы.
Первоначальный цвет фасада уже было не угадать. Теперь он стал коричнево-серым из-за пыли и грязевых брызг тысяч автомобилей.
Витрины остались целыми, крыша не пострадала. Только вывеска «Дальнобойщик – 24 часа» держалась на честном слове и была готова упасть при следующем сильном ветре.
У главного входа стоял Никита. На нём были чёрная незастёгнутая куртка и шарф. Рядом прохаживалась девушка, похожая на капусту. На её голову был натянут капюшон с меховым воротником. Когда я подошёл, она уставилась на меня своими глазищами: один карий, другой белый и прозрачный. Никита и Вику сюда позвал. Я был рад её видеть.
– Стой! Не сломай круг! – предупредил охотник.
Я не сразу заметил, что на асфальтированной площадке вокруг кафе было насыпано что-то белое. Похоже, соль. И где её Никита столько взял?
На дверях и окнах от ветра колыхались бумажные полоски с иероглифами и непонятными каракулями. Восточные обереги от духов. Не знал, что они всерьёз могли работать против незванцев.
– Палач внутри? – спросил я. – Как ты его туда загнал?
– Никак, – ответил охотник. – Это его очередная ловушка, в которую я не попался, а просто запер его там печатями. Но это ненадолго. Надо что-то придумать, пока он не сбежал.
Я вглядывался в грязные стёкла. Просторный зал, перевёрнутый стол. Несколько стульев у стен. А! Вот он! Мелькал то здесь, то там… Я впервые смог разглядеть его как следует: весь в рубцах и переломах. Из рук и ног торчали осколки костей и ватная набивка. Некоторые раны зашиты, перевязаны, скреплены железными скобами. На лице толстый слой грима. Под ним тоже царапины и ссадины.
– А в чём ловушка?
– С той стороны есть маленькое окно. – Никита описал пальцем круг в воздухе. – За ним кухня. Я видел там баллоны с пропаном. Думаю, Палач собирался их взорвать, когда я войду. Тогда всё превратится в крематорий. Надо придумать, как попасть туда и не стать шашлыком… Мирон, ты сможешь убить его своей силой?
– Он быстрый, – ответил я. – А мне нужно к нему прикоснуться. Боюсь, он взорвёт баллоны раньше, чем я это сделаю, и от меня ничего не останется. Обычно всё просто. Зашёл и превратил незванца в дым. А тут интересная головоломка получается.
– У меня есть идея: Верения нам поможет! – Вика напомнила нам про свою вторую сущность из зазеркалья.
Вика объяснила свой план:
– Нужно закрасить окна чёрной краской, тогда с той стороны они будут как зеркала. Без меня Верения не сможет затянуть Палача в зазеркалье, но схватит его отражение, и он не сможет двигаться какое-то время.
– А потом войду я и прикоснусь к нему! – Мне уже не терпелось избавиться от незванца.
– Главное – сделать всё быстро, чтобы он не успел вырваться, – сказала Вика.
Никита уже звонил своему другу Даниилу. Просил его купить в строительном магазине краску и валики.
Долго мёрзнуть на ветру не пришлось. Скоро нам привезли всё, что нужно, и мы взялись за работу.
Интересно, как это выглядело со стороны? Несколько человек закрашивали окна заброшенного кафе чёрной краской. А один парень подклеивал бумажные печати и бормотал какие-то заклинания.
Иногда мимо проезжали машины, и водители замедляли ход, заметив нас. Лишние свидетели… Но ничего не поделаешь.
Палач метался внутри. Он бегал так быстро, что стулья катались по полу. Но монстр не мог вырваться наружу. Его держали обереги.
Быстро стемнело. Мы оставили одно стекло, чтобы пустить свет внутрь. Даниил подогнал к нему машину и включил фары.
Я увидел сквозь грязное окно, как силуэт Палача замер посреди кафе.
– Она поймала его! – торопливо сказала Вика. – Пора!
Затаив дыхание, я коснулся двери и почувствовал, как по коже пробежал мороз. Заброшенное здание будто излучало могильный холод.
Спокойно… Всё хорошо…
Я потянул ручку, и на меня дыхнул ледяной ветер. Температура внутри была ниже, чем на улице. Этот незванец заморозил здание своей аурой.
Я вошёл, пиная ботинками мусор.
Палач стоял как замороженный. Вытаращил стеклянные глаза, оскалил зубы. Сухой грим растрескался на чешуйки. Он пытался дёрнуться, но не мог. Только издавал звуки, похожие на тиканье часов. Это было его характерной чертой.
Я увидел отражения в чёрных окнах: он был там не один. Его держала девушка, похожая на Вику. В той же куртке и с такими же огромными глазами. Только оба зрачка были тёмными.
Зеркальная девушка вгрызлась зубами в шею монстра, залезла пальцами под кожу. Я надеялся, что ему больно!
Перчатка полетела прочь. Я вытянул ладонь. Стеклянные глаза незванца чуть не вылезли из орбит. Он боялся моего прикосновения. Знал, что бывает, когда моя рука трогает подобного ему.
Палач издал жалобный писк. Рвался, но не мог освободиться из смертельных объятий Верении.
Я положил ладонь ему на грудь. Ткань грязной рубашки разошлась, на пол посыпались пуговицы. Раны на коже набухли, а затем стали глубже.
– А-А-А-А-А-А! – вопил незванец.
Его тело разлагалось. Я отошёл на пару шагов. Мне больше не нужно было его трогать. Процесс начался. От него отваливались куски, лицо намокло, грим потёк. Одна нога превратилась в кость и рассыпалась. Палач упал.
В зазеркалье Верения всё ещё держала его отражение.
Я впитывал энергию. Как её много! Какая насыщенная густая тьма! Никогда такой не пробовал.
Незванец распадался на части и продолжал орать. Всё громче и громче. Я прикрыл уши. Это был не крик боли, а его последний козырь.
По стёклам пошли трещины, и окна со звоном разлетелись на мелкие осколки. Отражения исчезли. Палач снова мог двигаться, хоть от него осталась только голова, шея, кусок плеча и рука.
