Но он был ещё жив и даже на одной руке мог ползти!
Я не ожидал такого и поздно бросился ловить его. Незванец быстро полез в направлении двери за стойками. Там кухня! Баллоны с пропаном!
Добежав, я понял, что совершил ошибку. Палач и так умрёт. Мне надо было двигаться к выходу.
Поздно! Из пальцев его единственной руки показались иглы.
– Сдохнем вместе! – крикнул он из последних сил.
Когти-иглы царапнули по баллону, разметав искры. Яркая вспышка. Взрыв. Меня подбросило в воздухе.
Я почувствовал, как огонь обжёг лицо и расплавил кожу, поджарил мясо. Глаза лопнули. Я лишился зрения. Мелкие осколки превратили тело в решето.
Меня вынесло через окно на улицу. Я почувствовал, что качусь по земле, и это было последним ощущением перед потерей сознания…
Я слышал, как трещит огонь. Думал, что больше никогда ничего не увижу, но, открыв глаза, разглядел яркое пламя, пожирающее здание.
Передо мной стояли Никита и Вика. Они ошарашенно смотрели на меня.
Я ощупал себя. Одежда вся в дырках, но на мне ни царапины.
– Я цел?
Никита кивнул:
– Ага… Но знал бы ты, в каком виде оттуда вылетел. И уже всё вылечилось! С ума сойти можно… Ты и сам как дьявол! Повезло, что на правильной стороне.
Тёмная сила. Я много её впитал, и это спасло меня. Ещё никогда регенерация не проходила так быстро. Я вообще не знал, что мог исцелиться после таких травм.
Ничего не болело. Будто заново родился. Этот незванец был самым сильным из всех, что мне встречались.
– Спасибо твоей зеркальной близняшке, она здорово помогла, – сказал я Вике. – Надеюсь, с ней ничего не случилось.
– Никто не может ей навредить, – ответила она, но всё же достала карманное зеркальце и убедилась, что её отражение на месте.
Я встал и повернулся к друзьям боком, немного стесняясь того, что стоял в обрывках одежды. Другой у меня с собой не было. Стыдоба…
– Палач мёртв? – спросил Никита.
– Да. – В этом я не сомневался – чувствовал, что полностью впитал его силу.
От этого незванца вообще ничего не осталось.
Никита оглянулся на догорающее кафе:
– Я по-другому это представлял. Думал, что сам убью Палача. Воткну в него нож, скажу какую-нибудь колкую фразу и почувствую облегчение от того, что наконец отомстил и за себя, и за мать. Но сейчас я не понимаю, что чувствую. Смысл моей жизни был в охоте. Теперь всё кончилось. Что мне теперь делать?
– Бросай это всё и живи, – предложил я.
– Нет, не смогу, – ответил он.
Вика откинула волосы назад, надела капюшон и сказала нам:
– Пойдёмте отсюда, пока полиция не приехала.
Нас ждала машина.
Ребята хотели есть, а я понимал, что проголодаюсь ещё не скоро.
