– Что-то никакой еды я тут не вижу, – разочарованно протянул Вит, когда мы обшарили практически все углы крохотной комнаты Клима.
Я немного подумал, затем сказал, что имеет смысл обследовать сарай, в котором стоит генератор. Там нам повезло чуть больше – две банки тушенки, банка маринованных огурцов, пакет макарон, а также небольшой пакет с сухими яблоками. После того как мы забрали с собой все, что, на наш взгляд, казалось нам необходимым, Вит закрыл дом и сарай на замки.
– Негусто, – покачал я головой, глядя на запасы еды. – Этот Клим явно неприхотлив в еде. Ладно, я на море. Ты идешь? – Я взял приготовленное подводное ружье Дэна.
«Он так толком и не поохотился с ним», – вспомнил я.
Вит задумался, после чего решительно сказал:
– Нет, я останусь. Помогу девчонкам собрать вещи.
Несмотря на уговоры Вита не блуждать в одиночку, я отправился к морю. По дороге мне пришла в голову мысль, что поступил я так не потому, что это казалось мне необходимым, а по той причине, что мне хотелось делать все назло Виту. Не совсем правильная тактика поведения в данной ситуации, но я ничего не мог с собой поделать.
Выйдя на берег, я с удовольствием вдохнул свежий морской воздух. Небо затянуто сероватой пеленой, линия горизонта расплывалась в тумане, превращая море и небо в однородный унылый фон. Я оглядел пустынный берег. Цветом он был похож на давно не стиранное белье. Из гальки торчали большие камни, покрытые птичьим пометом. На берегу не было ни одной чайки.
«Даже птицы покидают это проклятое место», – мрачно подумал я. Одного взгляда на море было достаточно, чтобы понять, что о рыбной ловле не может идти и речи – на море разыгрался настоящий шторм. Исполинские волны высотой почти с трехэтажный дом разъяренно обрушивались на камни и с утробным рокотом откатывались назад, чтобы набраться сил для нового броска.
То, что мне не удастся поохотиться за рыбой, огорчило меня куда больше, чем осознание того, что в такую бурю ни одна лодка не сможет пристать к берегу. Бесцельно побродив по берегу, я повернул обратно в лагерь.
* * *
Весь вечер мы упаковывали вещи, решая, что брать с собой в дорогу. Если с Витом и Игорем проблем не возникало, то девчонки, как я и предполагал, стали артачиться, когда Вит повыкидывал из сумок больше половины их вещей, в основном одежду и разные безделушки – парфюмерия, косметика, фены, журналы Ди и так далее. Я занял позицию Вита и предложил им оставить только самое необходимое.
– Палатка, спальные мешки, пенки, топор, пила, веревка, саперная лопатка, нож, ружье, патроны, нитки, фонари, керосиновая лампа… Так… Котелки, спички, ложки. Теперь одежда: как минимум – куртки, носки, запасная обувь. Еда. Нужно не забыть набрать с собой воды… – бубнил я, упаковывая рюкзаки. – Бадминтонные ракетки – в задницу, подводное ружье – туда же, надувной матрас, волейбольный мяч – аналогично… – небрежно швырял я в угол ненужные вещи. Я рассмеялся – Диана даже взяла с собой подушку. Еще бы диван с периной захватила.
Закончив, я вышел наружу.
– Дай-ка мне трубку Клима, – попросил я Вита, шаря в карманах в поисках зажигалки.
Вит с понимающим видом протянул ее мне.
«Возвращаемся к старым добрым привычкам, да, дружище?» – прочел я у него в глазах.
Табак оказался довольно крепким, и я закашлялся, когда мои отвыкшие от никотина легкие наполнились дымом.
– Подведем итоги, дорогие друзья, – сказал я, откашлявшись. – Есть нам почти нечего, лодки до сих пор нет и, – я посмотрел на часы, – вероятно, сегодня уже не будет. Через час начнет темнеть, на море шторм. Все не в нашу пользу. – Я усмехнулся: – Иной раз мне кажется, что мы с вами стали подопытными кроликами в суперсекретном проекте, разработанном правительством. Может, его суть сводится к выяснению особенностей реакции человеческого организма на чрезвычайные ситуации, стрессы и так далее. Простите, что я немного увлекся. Но все складывается уж слишком хреново. Думаю, никто не станет возражать, если я скажу, что завтра нам предстоит адский денек, – закончил я, осторожно вдыхая ароматный дым, пахнущий какими-то лесными травами.
– Дима любит говорить загадками, – сказал Вит. – Уточняю: завтра утром мы снимаемся с лагеря и идем в Соловки. Полагаю, никто не будет спорить о целесообразности этой идеи? – спросил Вит. Ему никто не ответил. – Вы слышали, что сказал Клим. Дорожка туда будет непростая, но не использовать эту возможность в нашей ситуации смерти подобно. – Он криво усмехнулся. – Я хочу, чтобы вы все это осознали.
– Я проголодалась, – подала голос Диана.
– Ди, ты слышала, что я сказал? – мягко спросил Вит. – Тебе, да и другим девчонкам нужно морально подготовить себя к этому походу. Никаких туфель со шпильками, помад, причитаний и соплей насчет усталости, голода и прочего. Я не шучу.
– Иди к черту, – раздраженно отмахнулась Ди, даже не глядя на парня. – Наставник хренов.
Вит снисходительно улыбнулся, словно общался с маленькой капризной девочкой, которая отказывается ложиться спать.
– Ладно, я бы тоже не прочь чего-нибудь съесть, – сказал Вит. – Что у нас на ужин?
Ольга подошла к костру и открыла крышку кастрюли, проверяя, не закипела ли вода.
– На сегодня у нас макароны с тушенкой. Возражений нет? – стараясь казаться бодрой, спросила она.
Ирина сидела на лавке, зажав руки между коленей, и невидяще смотрела перед собой. Я подумал, что она проявляет такой же интерес к разговору, какой бы проявлял я на лекции об основах квантовой электродинамики.
– Дима, я тут подумала. А может, стоит попробовать соорудить плот? Материал есть – два дома и сарай. Все же безопаснее плыть вдоль берега, чем продираться в чаще. – Ольга с надеждой смотрела на меня.
Я немного поразмыслил, затем качнул головой:
– Нет, идея неплохая, но неосуществимая. В такой шторм мы не то что плыть, но даже загрузиться на него не сможем. Даже если нам повезет и мы вшестером взгромоздимся на него, то нет никакой гарантии, что какой-нибудь волной нас не размажет по скалам.
– Кроме того, на разборку хибар уйдет масса времени. И сможем ли мы дотащить его до воды – тоже вопрос. Помните, как Робинзон Крузо сделал свою первую лодку? Она так и осталась в лесу, – поддержал меня Игорь.
– Давайте уже оставим эти разговоры про плот, – вмешался Вит, – может, лучше карту посмотрим? Я, например, ни черта в ней не соображаю.
Он достал из-за пазухи завернутый в целлофан рулон и развернул его. Мы все сгрудились над пожелтевшим, в пятнах, куском бумаги со множеством непонятных обозначений. Пока ребята возбужденно обсуждали и спорили по поводу наиболее короткого пути, я лихорадочно производил в голове нехитрые подсчеты.
«Итак, чтобы попасть в Соловки, нам нужно преодолеть около сорока километров. Человек в среднем делает по пять-шесть километров в час. Учитывая, что с нами девчонки, вещи, а также условия продвижения – два, максимум три километра. Скорее всего, даже два. Плюс время на отдых. Сорок разделить на два – примерно двадцать часов чистой ходьбы. В общем, немного, но если иметь в виду все вышеуказанные обстоятельства, то поход растянется минимум на два дня.
«Не забудь про еду, – заметил внутренний голос. – Вас шестеро, а запасов хватит в лучшем случае на два раза. Ты знаешь, где взять еду?»
Еду?
«Да, еду, мясо. Много мяса. Там, возле дома Клима, находится еще один маленький домик».
Маленький домик?
(Ральф…)
Словно почувствовав, что разговор идет о еде, мой желудок с готовностью заурчал, напоминая стиральную машину. Я направился к дому Клима.
– Дима, ты далеко? Скоро будет готово, – спросила Ольга, помешивая в кастрюле ложкой.
– …нет, здесь дорога упирается в горы, разве ты не видишь? – доносился до меня затихающий голос Гуфи.
Забрав из дома ружье, я направился к хижине Клима. По мере того как я приближался к его маленькой хибарке, у меня росло неприятное ощущение. Мне стало казаться, что, как только я приближусь к будке, дверь дома откроется, оттуда выглянет ухмыляющееся лицо Клима в болотной тине, и, пуская зеленые пузыри, он предложит мне зайти в дом и отведать его фирменного самогона и поинтересуется, какого черта я разгуливаю с его ружьем.
Услышав мои шаги, овчарка завозилась и тоскливо заскулила. Я в замешательстве остановился, опустив ружье. Внутри что-то зашевелилось, и вскоре на свет показалась голова Ральфа. Он больше не скулил и встревоженно смотрел на меня, принюхиваясь.
«Не валяй дурака, – услышал я внутренний голос. – За два дня вы не проголодаетесь настолько, чтобы ты сделал то, что собираешься сделать».
Ральф полностью вылез из конуры и доверчиво прижался к моим ногам. Я опустил ружье, неожиданно вспомнив один случай.
Недалеко от моего гаража проходили трамвайные пути, которые я всегда проезжал на мотоцикле. И однажды, когда я куда-то ехал, я увидел на рельсах окровавленную дворнягу. Обе передние лапы были начисто отрезаны, она жалобно визжала, пытаясь ползти вперед на задних. Я остановился, не обращая внимания, что заглушил мотоцикл в опасной близости от рельсов. Вдали появился очередной трамвай, и если бы я не оттащил бедное животное в сторону, оно бы превратилось в фарш. Потом я уже, вспоминая этот случай, признавался втайне сам себе, что переедь ее тогда трамвай – это, возможно, было бы наилучшим вариантом.
