Геронтий притворился, что напуган сильнее, чем на самом деле.
— Пошли за мной, — скомандовал полицейский. — Сюда.
Ребята уже не слышали, как дверь, рядом с которой они сидели минуту назад, отворилась.
* * *
На втором этаже охранник показал Эванс и Гулд, как пройти в зал тридцать три, но отказался сопровождать их.
— В самом конце. Там его видели в последний раз. Мой коллега сказал, что чудовище напало на мужчину с двумя детьми. Боюсь представить, что вы там увидите!
Развернувшись, охранник направился обратно в центральный зал.
У Гулда похолодело внутри.
— Плохие новости, да, Джен?
— Да, — ответила Эванс, вытаскивая пистолет. — Похоже на то.
Они медленно проходили один зал за другим, прислушиваясь ко всему, что могло предвещать опасность. Дойдя до зала номер тридцать три, Эванс и Гулд замерли на пороге. Эванс дрожала от страха, и не удивилась, что Гулда тоже трясло. Глубоко вздохнув, она шагнула в зал. Ничего! Эванс тяжело вздохнула еще раз. На полу блестела лужица крови. Пятна от нее вели к противоположной двери. Дженис выглянула через дверной проем в следующие залы. Куда он делся? И где мужчина с детьми? Может, они уже выбрались из галереи? Рядом появился Гулд.
— Пошли, — сказала Эванс. — Это еще не конец!
Глава 24
СМЕРТЕЛЬНАЯ ВРАЖДА
Мейсон никак не мог открыть дверь, поэтому Галлер пришел ему на помощь. Но оборотень сильно побледнел — он и в самом деле умирал.
— Кто-нибудь может быть внизу, — сказал Галлер. — Ты готов к встрече?
— Не беспокойся, — ответил Мейсон. — Я справлюсь.
Он помог истекающему кровью оборотню спуститься на первый этаж. Запертая дверь, наверное, вела на улицу. Прислонив Галлера к стене, Мейсон подошел к пожарному выходу, прицелился в замок и вдруг услышал смех.
— Что смешного?
— Не могу поверить, что ты помогаешь мне, когда должен, вроде, жаждать моей смерти!
— Ты почти мертв. Мне не доставит радости прикончить тебя. Куда мы потом пойдем?
— Если сможешь, вывези меня из города. Я умру там, где меня никто никогда не найдет…
Галлер застонал от нового приступа невыносимой боли.
— Что за черт! — воскликнул полицейский, неожиданно появившийся у противоположной двери.
Оборотень просто смотрел на него, не в силах что-либо сделать. Кровь медленно пропитывала рубашку. Мейсон среагировал быстрее — он подскочил к полицейскому и оглушил его ударом по голове.
— Неплохо, — прокомментировал Галлер. — Надо торопиться. Чувствую, мне осталось недолго.
Оставив полицейского лежать на полу, Мейсон сильно дернул дверь, иона распахнулась. Холодный воздух ударил в лицо. Выйдя из здания, они оказались сбоку от галереи, всего в нескольких шагах от главной лестницы. Вокруг наперебой ревели сирены.
— Не уверен, что нам удастся далеко уйти, — сказал Мейсон.
— На вокзал Чаринг-Кросс нельзя — полиция нас заметит. Наверное, лучше пробраться на Лестер-Сквер мимо Портретной галереи.
Кровь Галлера капала на землю. Мейсон тяжело вздохнул:
— Хорошо… Другого выхода нет.
Почти тотчас же они увидели перед собой железные прутья забора.
— Черт! — выругался Мейсон. — Здесь есть калитка?
— Нет, не вижу. Мы не можем терять время. Помоги мне перелезть.
— О боже!
Мейсон соединил пальцы в замок, подготовив опору для Галлера. Тот взялся за прутья, поставил правую ногу на руки Мейсона, подтянулся, перелез через забор и, тяжело приземлившись на тротуар с другой стороны, вдруг споткнулся. Оборотень согнулся от боли.
— Что с тобой? — крикнул Мейсон, взявшись за прутья.
— Мое тело… Оно перестало регенерировать… Начался обратный процесс…
— Что ты хочешь сказать?
— Оно…
Глаза Галлера расширились. Вены на лбу вздулись.
— Мне кажется, оно разрушается, — выговорил, наконец, Галлер и вскрикнул от боли.
Люди начали испуганно поглядывать в их сторону. Мейсон попробовал перелезть через забор, но соскользнул. Галлер снова закричал, резко развернулся и побежал через дорогу, начав трансформироваться. Его чуть не сбила машина. От боли он почти потерял сознание, еле вскарабкался по ступенькам церкви Сент-Мартин-ин-де-Филдз. Люди, находившиеся внутри, выбежали на площадь при виде чудовища, пробирающегося по центральному проходу. Галлер дошел до алтаря и упал на колени. Силы покидали его. Ему так хотелось спать, что веки сами собой закрывались. Галлер не хотел умирать, но в то же время жаждал, чтобы прекратилась боль. Простреленное сердце с трудом гнало кровь по телу. Проклятие все еще владело им, но ткани уже не могли обновляться. Взглянув на лапы, Галлер сжал их в кулаки — когти ослабли и начали ломаться. Он провел языком по зубам, которых почти не осталось. Вот и все, — подумал Галлер, — это конец.
Оборотень захрипел, упав спиной на пол церкви. Он молча смотрел на потолок, а кровь медленно пропитывала свалявшуюся шерсть и растекалась вокруг тела. Новая волна боли накрыла Галлера. Он снова начал превращаться в человека, но в ужасе понял, что нижняя челюсть перестала трансформироваться. То же самое произошло с левой ногой, которая задергалась в судороге. Вены вздулись в нескольких местах. Боль изводила все тело. Галлер ревел и корчился на полу, в отчаянии стараясь завершить перевоплощение. Неужели это и есть наказание — люди найдут его в таком состоянии, бесформенным уродом?
* * *
Мейсон, словно в трансе, смотрел из-за забора. Что, черт его возьми, делает Галлер?! Он же хотел найти тихое местечко, чтобы умереть, а сам… Мейсон снова выругался. Как теперь спасти Галлера из лап полиции? Вдруг он услышал, как дверь пожарного выхода открылась за спиной.
— Стой, где стоишь, и без глупостей!
Мейсон замер.
* * *
Найти его не составило труда. Полицейские просто шли по кровавому следу. Внизу они обнаружили констебля, который неуклюже сидел, прислонившись к стене и держась за голову. Гулд наклонился к полицейскому, чтобы проверить, как он, а Эванс, распахнув дверь, выбежала наружу.
Вот и он! Стоит у забора, наверное, собирается перелезть. Все-таки нашла!
Мейсон медленно поднял руки вверх и положил их на затылок. Эванс обыскала его, вытащила пистолеты и бросила на землю.
— Я охотился на дикого зверя, мне нужно было оружие.
Мейсон, не отрываясь, смотрел на церковь напротив. Один, потом двое, трое людей выбежали оттуда с криками, которые тонули в шуме проезжающих машин. Эванс явно ничего не замечала.
— На дикого зверя, говоришь? Я сама охочусь на дикого зверя! И, похоже, я его поймала.
