на нем много лет ничего не готовили. Я даже разглядел пятна ржавчины на боку. Было холодно и очень хотелось пить и есть, но при виде юрты меня обуял такой ужас, что я рванулся прочь, выискивая тропинку, от которой не осталось ни следа. До сумерек повезло: нашёл несколько сморчков, собрал прямо в карманы куртки. Я слышал о том, что человек в лесу ходит по кругу, поэтому на этот раз пошёл, ориентируясь по звездам.
Вскоре вышел на небольшую опушку, как будто укутанную высокими соснами. Решил устроиться на ночлег. Разжег костер. Нанизал грибы на ветки и поджарил на огне, кое-как почистив их руками. Песок, который в изобилии гнездился в складках сморчков, скрипел на зубах, но в целом получилось вполне съедобно. Мучило лишь отсутствие воды. Как будто услышав мои мольбы, пошёл дождь. Я едва сообразил, что надо делать. Документы я тогда возил в небольшом пластиковом чехле со множеством листов-вкладышей. Оторвал пару из них, прислонил к веткам, так, чтобы вода стекала в них, как по желобкам и сам стоял, подняв голову, с жадностью ловя каждую каплю, летящую с неба. Получилось! Я даже забыл про костер, который быстро погас под очередным потоком, струившимся с небес. Но воды на несколько хороших глотков я набрал. С жадностью утолив жажду невероятно мягкой на вкус водой, сообразил, что и сам промок. Костёр не смог разжечь, ветки отсырели.
С трудом нашёл в глубине соснового бора сухое местечко, свернулся калачиком и уснул. Всю ночь снилась какая-то муть. То я оказывался дома в мягкой тёплой постели, а следующий момент увязал почти по пояс на дороге, по которой несся бурный дождевой поток. Но точно помню, что всё время в моей голове звучала пронзительная ведьмина песня. Проснулся, ощущая во всем теле слабость. Жадно собрал губами капли утренней росы на траве. Размял затекшие от сна в неудобной позе мышцы и отправился дальше. Часа два шёл, уверенный, что скоро непременно выйду на дорогу.
Но вскоре дрогнуло и гулко забилось сердце: я вновь оказался возле знакомой юрты! Я замер, приглядываясь, чувствуя, как страх ледяной струйкой стекает между лопаток. Это была та же юрта, вот только выглядела она так, как будто прошло много лет с моего прошлого визита: красивые ковры ручной работы потеряли яркость красок, посерели, ветер и непогода истрепали шерстяные нити в грязные лохмотья. Сам шатер завалился на один бок, просел. Я взмок до трусов, пока разглядывал странное зрелище. Показалось, что зашевелился полог, закрывающий вход юрту. Кажется, я даже разглядел когтистую руку, высунувшуюся из недр шатра. Волна ужаса заставила меня задохнуться. Рванул с места, как молодой конь.
Долго бродил по лесу, с отчаянием понимая, что теперь до смерти обречён ходить кругами. Поэтому, когда через несколько часов вновь оказался на злополучной поляне, даже не удивился. Правда, я с трудом узнал знакомое место. Юрты не было совсем, на её месте громоздилась куча гнилых тряпок. Чан, завалившийся набок, выглядел насквозь проржавевшим. На этот раз я взял себя в руки, не стал спешить и ломиться, как лось напропалую, а тщательно, буквально сантиметр за сантиметром начал искать тропинку. Солнце начинало клониться к закату, когда я увидел едва заметные следы! Задыхаясь от радости, не веря в то, что мне наконец повезло, я пошёл по ней вниз.
Не прошло пятнадцати минут, как я оказался на дороге, которая выглядела вполне просохшей. Увидел вдали свою машину и рванулся к ней. Кажется, я орал от счастья. Запрыгнув в салон, первым делом открыл бутылку с водой, которую купил перед дорогой. Припал к горлу и пил, пил, пока ёмкость не опустела. Потом торопливо завёл свою ласточку, без проблем выехал и спешно развернулся в обратную сторону. Какой к черту заказ, унести бы ноги! Поддал газу и на всех парусах понесся к городу.
Пока ехал, позвонила Ляйсан. Оказалось, она обрывала телефон три дня, что меня не было. Я так и не смог взять в толк, куда выпал один день моей жизни, но, учитывая, что в тех местах со временем какие-то странности, посчитал, что дёшево отделался. Самое неприятное началось, когда я вернулся в город. Оказалось, я полностью поседел. Ляйсан, увидев меня, хлопнулась в обморок, еле привёл в себя. Но и это бы полбеды. Потому, что я не просто поседел, а постарел в буквальном смысле лет на тридцать. И так же начал себя чувствовать. Как старик, у которого, а тому же появилось множество болезней: от жестокой бессонницы до радикулита.
В первое время после того, как вернулся, вообще спал только с таблетками, которые доктор прописал. Больше всего мучили сны о том, что хожу кругами по лесу и никак не могу выбраться. Просыпался в тоске и холодном поту. Сама ведьма почти не снилась, как ни странно. Потом начал отходить понемногу. Про случившееся в лесу никому не рассказывал, даже Ляйсан, с которой мы очень сблизились, стали встречаться и через три месяца поженились. Она сказала, что влюбилась в меня с самого первого взгляда, а такой, в годах, солидный и импозантный я нравлюсь ей даже больше. Подозреваю, она говорила это из жалости, но сам-то помнил, кто меня спас из объятий ведьмы. Потом Ляйсан забеременела. Я был на седьмом небе от счастья. А когда родился мальчишка, которого мы назвали Артуром – показалось, что мне всё по плечу, что теперь-то точно всё у меня будет хорошо. Только рано я обрадовался.
Со временем стала сниться сама ведьма: именно такой милой девушкой, как я её увидел в первый раз. Очень отчётливо песня её пронзительная слышалась. Вроде и не кошмар вовсе, только начал я замечать: после того, как увижу её во сне, какая-нибудь неприятность обязательно произойдёт. И тоска терзать начинает такая… Хочется в лес убежать и волком на луну выть.
Не ездил в ту местность с тех пор. Жену, которую к тому времени стал называть Леська, не возил в её родную деревню. Родственников её к себе всегда приглашал, а сам – ни в какую. Она обижалась страшно. А недавно малышу два года исполнилось, и жена чуть не слезах попросила хотя бы на время отвезти их в деревню. Я и решился. Оставил вместо себя брата работать и повёз семью, хоть и страшно было.
На второй день пребывания в деревне я расслабился. Да и то: три года прошло, страшное место не близко. Решили отправиться с женой и ребёнком на речку. Как сейчас перед глазами тот летний день.
