— Особенно, если эти мозги будут защищены силой стихий, — вставила Эрин.
— И еще мы можем в присутствии взрослых включать идиотов и думать обо всяких пустяках. Неферет всегда нас недооценивала, так что вряд ли она что-нибудь заподозрит, — добавила Шони.
— Значит, скажем, что мы вернулись, потому что получили эсэмэски с приказом вернуться, — решил Дэмьен. — И потому, что Зои ранена.
Афродита кивнула и дополнила:
— А сбежали мы потому, что перепугались.
— И это правда, — воскликнула Эрин.
— Еще какая, — подтвердила Шони.
— Только не забудьте: по возможности, говорим правду, но все время остаемся начеку, — слабо попросила я.
— Наша Верховная жрица права — мы вступаем во вражеский лагерь, — сурово произнес Дарий. — Будьте на страже, не дайте себя обмануть обстановкой знакомой.
— Что-то мне подсказывает, что там фиг обманешься, — медленно произнесла Афродита.
— Что ты имеешь в виду? — мгновенно насторожилась я. Когда Афродита говорит таким голосом, ничего хорошего ждать не приходится.
— Мне кажется, весь наш мир изменился, — с непривычной серьезностью ответила Афродита. — Нет, не кажется. Я это знаю . Чем ближе мы подъезжаем к школе, тем сильнее я чувствую, что там все не так . — Она обернулась и посмотрела на меня. — Неужели ты не чувствуешь?
Я слегка качнула головой.
— Сейчас я ничего не чувствую, кроме раны!
— Я чувствую, — неожиданно отозвался Дэмьен. — У меня волосы шевелятся от нехорошего предчувствия.
— Аналогично, — мрачно вставила Шони.
— А у меня живот разболелся, — пожаловалась Эрин.
Я сделала еще один глубокий вдох и зажмурилась, мучительно стараясь не потерять сознание.
— Это Никс… Она посылает вам это предчувствие, чтобы предупредить. Помните, как Калона заворожил всю школу?
Афродита кивнула.
— Зои права. Никс заставляет нас чувствовать себя хреново, чтобы мы не поддавались чарам этого демонического красавца. Мы должны сопротивляться тому, от чего кайфует вся школа.
— Мы не имеем права перейти на Темную сторону, — сурово произнес Дэмьен.
Дарий молча проехал перекресток между Утика-стрит и Двадцать первой.
— Как страшно выглядит улица Улика без фонарей, — сказала Эрин.
— Страшно, зловеще и пугающе, — дополнила Шони.
— Везде электричество отключено, — кивнул Дарий. — Даже в больнице почти нет огней, хотя есть у них свой генератор.
Дарий вырулил на улицу Утика, и я услышала, как Дэмьен тихо охнул.
— Как странно. Похоже, это единственное место в Талсе, где есть свет!
Я знала, что он говорит о Доме Ночи, но все равно попросила:
— Приподними меня. Я хочу посмотреть. Дэмьен с величайшей осторожностью усадил меня, но мне все равно пришлось скрипнуть зубами, чтобы не заорать.
Но едва перед моими глазами вырос Дом Ночи, как я забыла о боли. Мерцающий свет газовых фонарей освещал огромное мрачное здание, похожее на средневековый замок. Язычки пламени сверкали на обледеневших стенах, превращая их в грани колоссального бриллианта.
Дарий порылся в кармане, вытащил пульт и, нацелившись на ворота, нажал на кнопку. С тяжелым скрипом кованые створки раздвинулись, так что с чугунных завитков на обледеневшую подъездную дорожку посыпались ледяные брызги.
— Похоже на заколдованный зимними чарами замок из старых скучных сказок, — задумчиво пробормотала Афродита. — Там внутри, разумеется, сидит прекрасная принцесса и ждет своего не менее прекрасного рыцаря-освободителя.
Не сводя глаз со своего ставшего незнакомым дома, я сказала:
— Не будем забывать, что принцессу в сказках всегда охраняет чудовищный дракон.
— Ага, точно! Жуткий такой, типа Барлога из «Властелина колец», — вставил Дэмьен.
— Боюсь, вы ничуть не ошиблись, друзья, — хмуро заметил Дарий.
— Что это? — ахнула я и, не в силах указать рукой, дернула подбородком влево.
Но мне не нужно было ничего объяснять. Через несколько секунд мы все поняли, куда въехал наш «хаммер». В мгновение ока тихая ночь всколыхнулась, и мы очутились в плотном кольце пересмешников. Затем из-за стаи птиц показался огромный воитель с изуродованным шрамами лицом, которого я никогда не видела раньше. Вид у него был грозный и очень внушительный.
— Это один из братьев моих, Сын Эреба, на службе у зла, — тихо ответил Дарий.
— Значит, Сыны Эреба теперь тоже наши враги? — прошептала я.
— Как ни печально, но в том, что касается этого Сына, вынужден я согласиться с тобой, хотя трудно мне в это поверить, — сказал Дарий.
ГЛАВА 17
Первым из машины выбрался Дарий. Его красивое лицо было бесстрастным, спокойным и уверенным. Не обращая внимания на пересмешников, уставившихся на нас своими чудовищными глазами, он подошел к воителю.
— Привет тебе, Аръстос, — сказал Дарий и отсалютовал воителю сжатым кулаком. И еще я заметила, что Дарий не поклонился. — Я недолеток в Дом Ночи привез, с ними юная жрица, ранена сильно она и нуждается в помощи срочной.
Прежде чем Аристос успел открыть рот, самым огромный и безобразный пересмешник склонил голову набок и проквакал мерзким голосом:
— Что еще за жрица? Наша жрица в Доме Ночи!
Даже сидя в «хаммере» я содрогнулась, услышав этот отвратительный голос. Он был почти человеческим, но от этого становилось только страшнее.
Медленно и спокойно Дарий отвернулся от Аристоса и взглянул на мерзкого урода, не похожего ни на птицу, ни на человека.
— Существо, я не знаю тебя.
Пересмешник злобно сощурил свои красные глаза и уставился на Дария.
— Сын человека, зови меня Рефаимом.
Но Дарий даже глазом не моргнул.
— Все же тебя я не знаю.
— Скоро узнаешь, — прошипел Рефаим и так широко разинул клюв, что показалась красная глотка.
Но Дарий спокойно отвернулся от него и снова взглянул на Аристоса.
— Жрицу привез я в Дом Ночи и четверых недолеток. Ранена жрнца, ей помощь нужна, не должны мы терять ни минуты. Ты нас пропустишь, Аристос?
— Здесь Зои Редберд? Ее ты привез? — спросил Аристос.
При звуках моего имени пересмешники встрепенулись. Позабыв о Дарии, они уставились на наш «хаммер». Захлопали крылья, заметались уродливые руки, и твари бросились к нам. Благослови Никс изобретателя тонированных стекол!
— Да, — резко бросил Дарий. — Дашь нам пройти?
— Да, разумеется, — кивнул Аристос. — Всем недолеткам приказано срочно в школу вернуться.
Он махнул рукой в сторону ярко освещенного школьного здания. При этом воитель слегка развернулся, и в свете газового фонаря мы увидели на его шее тонкий красный шрам от недавней раны.
Дарий коротко кивнул.
— Жрица не может идти, я ее в лазарет отнесу осторожно, — объявил он.
Дарий повернулся к машине, когда Рефаим вдруг крикнул ему в спину:
— Красная тоже с тобой?
Дарий обернулся к нему.
— Не понимаю, кого называешь ты Красной, созданье.
В тот же миг Рефаим распростер свои тяжелые черные крылья и камнем упал на крышу «хаммера». Металл заскрипел под его тяжелыми ногами, и кошки в машине дико зашипели. Рефаим уселся поудобнее, вцепившись когтями в край крыши, и заорал на Дария:
— Не лги мне, сын человека! Ты знаешь, что я говорю о красной вампирше!
Злость сделала его голос совсем нечеловеческим.
— Будьте готовы призвать свои стихии, — прохрипела я, пытаясь заглушить боль и говорить спокойно, хотя чувствовала себя совершенно измученной и даже не была уверена в том, что смогу передать дух Афродите, не говоря уже о том, чтобы контролировать остальные стихии. — Если эта тварь нападет на Дария, мы бросим на них силу стихий, затащим его сюда и уедем прочь.
Но Дарий выглядел абсолютно спокойным. Он холодно взглянул на сидевшего на крыше урода и ответил:
— Красную жрицу имеешь в виду, что зовут Стиви Рей, пересмешник?
— Да! — прорычал Рефаим.
— Нету со мною ее. Здесь только синие недолетки, — невозмутимо ответил Дарий. — Жрица одна тут и ей нужна срочная помощь. Я все уже объяснил и не знаю, зачем повторяться. Дашь ты проход или нет?
