Аня прислушалась к звукам вступающей в свои права ночи. Сова в ней знала многое, о чем человек не имел ни малейшего представления. Вопли, которые прежде она могла принять за автомобильную сигнализацию, теперь обрели перевод. Перевод со сплюшиного радовал ее мало.
— Эй, самка, я тут! Эй, самка, я тут! Эй, самка, я тут! — с удручающей регулярностью надрывались со всех сторон. Аня вздохнула и поежилась:
"И почему мне не льстит подобная популярность?.."
— Чего печалишься, девица? — чуть хрипловатым басом спросил Аню кто-то невидимый, но явно расположившийся совсем рядом. Нервно пискнув, она огляделась. Вроде бы, одна, но такое чувство, что на нее смотрят, и смотрят почти в упор, хотя вокруг — только ветви клена подрагивают листьями-ладошками на легком ветру. Ветка над ней качнулась — явно не по вине воздуха, и весьма фамильярно потрепала Аню по голове листком.
— Вы кто? — с каждой секундой Аня беспокоилась все сильнее. распушившись на нервной почве и став от этого раза в четыре больше. Лист-ладонь снова потрогал ее перья.
— Я-то? Явор я, ты сидишь на мне, девица зачарованная. Не бойся. Познакомимся ближе, лапушка?
— Лукиан Иванович, помогите, ко мне дерево пристает!!!
Беззвучно упавший откуда-то сверху Лихо схватил ее лапами под недовольный скрип любвеобильного явора:
— Куда девицу потащил, охальник?!
Они приземлились, точнее — приберезились на толстую ветку, и директор бережно пригладил Ане вздыбленные перья. Она вздрогнула от смешанного чувства: женщина в ней был смущена и довольна вниманием, а сплюшка — напугана длинным острым клювом Лихо почти до потери сознания.
— Мурл я так понимаю, покинул вас? — вопрос директора явно сулил коту неприятности. Аня решила не ябедничать, дипломатично смолчав. Маленькими шажочками она переступала по ветке, пока не подобралась к филину-Лихо вплотную.
— Холодно, — пожаловалась она. Директор заботливо обнял ее крылом.
"Да блинский же блин! Хамишь ради него чудовищам — получаешь в ответ братский поцелуй, как покойница. А стоит прикинуться беспомощной дурой, и вот он, пожалуйста, мой рыцарь в сияющих… перьях. Где логика? Нету. Подохла в муках. Ну, и пошло оно. Буду сидеть рядом с ним на ветке, жалкая и беспомощная. Хорошо-то как…"
Ветка хрустнула.
В животе у Ани все перевернулось — точь-в-точь так, как это случилось днем в офисе.
— Ой, бли…
Утратившая перья Аня рухнула с ветки в бездну…
* * *
…чуть больше двух метров, прямиком на что-то мягкое.
— А ты тяжелее, чем я думал, племяш, — сказало это что-то.
— Слезь с моего мужа, мерзавка пернатая! — рявкнула на нее рассерженная Марина.
— Уже не пернатая, смею заметить, — Лихо изящно спрыгнул на землю рядом с ними.
— Извините, я не хотела. Дверь домой появилась? — к Ане вернулось человеческое зрение. Это значило, что, при всем его совершенстве, она видела только коллег, стоящих рядом. Кто-то ткнулся ей в ноги, заставив подпрыгнуть от неожиданности.
— Кому мышь? — широко улыбаясь, спросил Мурл. Заметил директора и благоразумно исчез в тени.
— Это весьма странно, — задумчиво протянул Лихо. — Я не чувствую поблизости и намека на дверь. Предваряя ваши вопросы, коллеги: не думаю, что за этим стоит Верлиока.
— Я вам скажу, кто стоит: старуха эта зловредная, кто же еще, — дернула плечиком Марина. — Только дайте мне до нее добраться!
— Что ж, давайте добираться домой, коллеги, — резюмировал Лихо. — Но — никаких чар, накануне Купалы, да еще — за пределами города результат может быть абсолютно непредсказуемый.
Ответом ему был дружный стон, и только Аня вздохнула с облегчением: хватит с нее колдовства, по крайней мере — на некоторое время.
На шоссейную дорогу из леса их вывел Мурл.
— Молодчина! — похвалила его Аня.
— Не думайте, что ваше разгильдяйство забыто, — холодно бросил ему директор.
Марина практически сразу поймала попутку. Как они все уместились, Аня не стала задумываться, просто радовалась, какие все-таки чудесные у нее коллеги. Железнодорожная платформа, к которой их привезли, была настолько забытой, что не имела ни турникетов, ни кассы. Аня клевала носом, почти засыпала стоя и осталась в неведении, поймала ли электричку Марина, или та просто остановилась. Пригревшись рядом с котом, она задремала и летала во сне, наслаждаясь покоем и безопасностью в сильных лапах одноглазого филина.
* * *
В дверях родного офиса их встретил домовой с кастрюлей.
— Вы тоже превращались? — зевая, спросила Аня. Тот фыркнул в ответ:
— Пронесла, нелегкая: окна снаружи мыл, — и вручил кастрюлю директору.
— Вместо хлеба-соли? — усмехнулся Константин. Лихо приподнял крышку и вздохнул:
— Что ж… это многое объясняет.
На дне кастрюли, в лужице воды восседала самая сердитая жаба, какую Аня видела в жизни.
— Чего уставились?! — рявкнула жаба голосом доктора Коноваловой. — Принимайте меры!
Усталый, зевающий, шмыгающий коллектив собрался в конференц-зале. Кастрюлю с Ягой водрузили на середину стола.
— Долго мне еще ждать? — прикрикнула та. Лихо прокашлялся:
— Итак, коллеги, срочный мозговой штурм. Ваши предложения?
— Срочно поесть! — заявил Константин.
— Поддерживаю! — хором воскликнули Марина и Аня. Мурл ничего не сказал: он уже был по самый хвост в холодильнике. Добрых сорок минут коллектив восстанавливал силы, не считая директора: тот едва притронулся к кофе, вполголоса обсуждая что-то с Ягой.
— Хорошая новость, — объявил наконец он. — Мы определенно нашли причину наших метаморфоз: нарушение равновесия, что нисколько не удивляет. Кстати, поздравляю вас, доктор: пусть и случайно, но вы создали весьма интересные заклинания.
— А плохая? — не смогла промолчать Аня: летать в объятьях Лихо, ей, конечно, понравилось, но — заработать еще один пожизненный глюк в комплект к телепорту? Спасибо, лучше уж перелом или сотрясение мозга!
— Плохую я уже упоминал: Явь в преддверии Купалы уязвима, как никогда, и колдовство нестабильно. Так что нашей уважаемой коллеге придется пробыть в нынешнем облике до Змеиного дня [2].
— Соболезную, — пробормотала Марина. Аня с удивлением поняла: богиня говорит абсолютно искренне, более того: она расстроена, даже напугана. Определенно, она огорчилась не из-за перспективы слушать пару дней сердитое кваканье.
Аня хотела спросить Лихо, что такого особенного в Змеином дне, но тот не дал ей и рта открыть, послав домой отсыпаться.
_____________________________
[1] Клен или явор на Руси считали деревом, в которое превращен человек.
[2] 22 июня — Змеиный день. В этот день Навий Змей Скипер пришел на славянские земли. Он унес сестер Живу, Лелю и Мару в свои владения. Они превратились в страшных чудовищ и служили Змею, пока он не был повержен богами. Боги освободили сестер, расколдовали их и вернули им прежний облик. Однако, сердце Богини Мары так и осталось темным, и она ушла в Навь. С того дня это время считалось опасным — кровопролитным, злым и несущим неприятности.
[3] Ув. читатели! Если вам нравятся совы, не заводите их дома! Вы почти наверняка не сможете обеспечить им правильное питание и уход, даже сплюшкам. И, кстати: в России НЕТ совиных питомников, разводящих птиц на продажу. Все совы, которых продают в интернете, пойманы браконьерами, а это — статья УК.
2.12. Змея у порога
Что может быть лучше, чем теплое летнее утро, в которое абсолютно ничего не происходит. Хотя, разумеется, "абсолютно ничего" — понятие неоднозначное. Для кого-то и пятно от кофе на блузке в начале рабочего дня — ужасное происшествие. Аня же сидела в офисной кухне и радовалась, что она — бескрылый нелетающий человек, поблизости — никаких монстров, и город ничто не разрушает.
Все было абсолютно нормально и потому прекрасно.
Ну, почти все.
Она вздохнула, выловила пинцетом из банки мучного червя и с хрустом раздавила ему голову.
