— Никуда он с тобой не пойдет, Мистер. Да кто ты вообще такой, пятый битл гребаный?
Хейден услышал слова, но, не в силах пошевелиться, он не мог также повернуть голову и посмотреть, кто их произнес. Голос раздался откуда-то сзади.
Мистер Набиско посмотрел в сторону говорившего. Увидев, кто это, он плотно сжал губы.
— Я тебя знаю? Ты из этой школы? — Подбоченившись, он ждал ответа, которого не последовало.
Школьный спортзал, вся огромная гулкая комната, наполненная призраками десятков тысяч прошлых игр, деревянными снарядами и детьми в носках, погрузился в тишину. Музыка смолкла, лишь несколько человек продолжали разговаривать.
Что-то слегка коснулось парализованного тела Саймона. Увидев, что это было, он почувствовал, как леденеет его кипящая от гнева кровь. А еще он освободился. Одного скользящего прикосновения было достаточно, чтобы сковавшее его нечто перестало существовать. Он снова мог шевелить руками и ногами. И первое, для чего он их употребил, были отчаянные поиски ближайшей двери.
Потому что Воскресные Костюмы был здесь. Это он нагрубил мистеру Набиско и теперь двигался к нему. Хейден не пугался так сильно с тех пор, как умер. Он не помнил ни своих снов, ни своих кошмаров, но забыть Воскресные Костюмы он не мог.
По иронии судьбы, это был один из последних кошмаров, которые Саймон Хейден видел в своей взрослой жизни. Ужасающий, кровавый, правдоподобный, он был настолько осязаем, неотвратим и безжалостен, что Саймон вскочил в три часа тридцать семь минут утра с распяленным в безмолвном крике ртом.
Средоточием ужаса в том последнем кошмаре был Воскресные Костюмы. Хейден понятия не имел, откуда взялось это странное имя. И все же он снова здесь, только что проскользнул мимо него к мистеру Набиско.
— Что нового, Хейден? У меня тут небольшое дельце. — Монстр говорил тихим, проникновенным, полным соблазна голосом. — Погоди, не уходи… Поболтаем с тобой, когда закончу.
«Поболтаем с тобой»… Фраза была как палец, которым его ткнули в глаз.
Монстр надвинулся на мистера Набиско, без всяких предисловий обвился вокруг него и начал душить. У бедняги не было даже возможности убежать. Змея кольцами обвивается вокруг своей жертвы. Воскресные Костюмы, чудовищная тварь из последнего кошмара Хейдена, был куда хуже любой змеи.
Битловская стрижка учителя моталась туда и сюда, пока он судорожно бился, пытаясь освободиться, вдохнуть, наполнить воздухом легкие. Полузадушенный хриплый крик, больше похожий на птичий клекот, чем голос человека, царапал ему горло.
В ответ на этот крик ученики бросились в атаку на Воскресные Костюмы. Они сбегались со всего спортзала. Те, кто был ближе других, бросались прямо на монстра, который отмахивался от них, как от комаров. Но они вставали на ноги и снова бесстрашно кидались в бой. Те, кто бежал издалека, неслись прямо к неизвестной твари. Все это произошло так быстро, что Хейден думать забыл о бегстве и застыл на месте, пораженный.
Дети большие и не очень окружили тварь, словно пчелиный рой, и рвали ее зубами и ногтями, грызли, царапали и били кулаками. Некоторые еще и кричали при этом. Одна девочка, стоя по колено в Воскресных Костюмах, которого она вместе с другими пыталась убить, высоким безумным голосом вопила: «Мама, мама!» Другие молчали, но все как один с безумной яростью сражались, чтобы остановить чудовище и уничтожить его. Когда монстр осознал, что они не боятся и не только не собираются сдаваться, но, наоборот, все прибывают и прибывают, он бросил обмякшего учителя на пол и обрушил всю свою мощь на атаковавших его детей.
На танцы пришли шестьдесят два школьника. И, каким бы страшным ни было кошмарное создание из сна Хейдена, нападение шестидесяти двух разъяренных, не знающих страха, напичканных углеводами и лопающихся от избытка адреналина двенадцати-тринадцатилетних подростков стало испытанием даже для него.
Схватка была свирепой, но на удивление равной. Столько ребятишек навалилось на Воскресные Костюмы сразу, что он не мог сосредоточиться на ком-то одном и оказался застигнутым врасплох. Похоже было, как будто на него навалился целый пчелиный рой, только каждая пчела в пять футов ростом. Единственный эффективный способ борьбы с ними, какой он мог придумать, — это вертеться и крутиться, выбрасывая свои конечности в стороны и стараясь сбить ими как можно больше ребятишек за раз. Проблема была в том, что стоило одному упасть, как на его место тут же вставали еще четверо.
Кровь и крики были повсюду. Те, кого монстр умудрялся схватить или ударить, были обречены, но детей было так много, что смерть нескольких почти не имела значения. Шестьдесят два ребенка стремились его убить. Шестьдесят два ребенка старались изо всех сил.
Хейден смотрел на побоище, не отрываясь, так, словно на его глазах разворачивалась кровавая автомобильная катастрофа. А потом он увидел голубую маску. Схватка вообще была на удивление красочной, ведь большая часть детей были в маскарадных костюмах. Брызги ярко-зеленого, оранжевого и серебряного были повсюду… и все это непрерывно двигалось. И все же африканская маска была такого исключительно яркого синего цвета, что он сразу увидел, когда она упала. А потом он увидел, как Сьюзи Николс взлетела в воздух и затрепыхалась вперед и назад, как флажок на леске.
Тринадцатилетний Хейден, который боготворил Сьюзи Николс и нисколько не боялся этого чудовища, пробудился в нем и бросился ей на помощь.
Сорокалетний Хейден, который до смерти боялся Воскресных Костюмов и много чего еще, застыл на месте.
Он чувствовал, как оба его «я» с силой тянут каждое в свою сторону.
Мужчина многое знал. Мальчик не знал страха.
Почуяв испуганное сопротивление другого, мальчик отделился от мужчины, которым он когда-нибудь станет, и пошел спасать Сьюзи Николс в одиночку. Но, разумеется, это оказалось невозможно. Не успел он сделать и двух шагов, как энергия стала вытекать из него, словно кровь из артерии. Ему едва хватило сил повернуться к старшему Хейдену и просипеть:
— Помоги!
Мужчина видел храбрость, величие и глупость своего молодого «я». Но он больше не был этим мальчиком, эти качества давно испарились. Сколько лет прошло с тех пор, как он в последний раз был храбрым?
Потом он увидел, как мальчик пошатнулся и позвал его на помощь. Хейден знал, что должен попытаться спасти его. Он должен был спасти это храброе, полное надежд сердце.
Прикидывая, как это лучше сделать, Хейден окаменел. До него вдруг дошло, что и мальчик, и Воскресные Костюмы были здесь сейчас, вместе. Его «я» из прошлого и его кошмар из настоящего стояли перед ним одновременно. Сорокалетний Хейден был в двух шагах от тринадцатилетней Сьюзи, своих одноклассников из восьмого класса и так далее. И все они были здесь вместе, сейчас.
