– Я буду ждать тебя! – сказала она и вскинула голову к черному небу, к трем звездам, нависшим над храмом:
– О, великие боги! О, мудрый охотник, звездный странник! Дайте мне знания и сил!
Он шагнул в пустоту другого измерения. В этот момент его мир перевернулся, и он остался в чуждом пространстве, необычайно светлом, но неприветливом – есть красивые города, но ничто не заменит тебе твоего. Особенно если ты помнишь его…
У подножья холма на берегу ручья сидел старик. Помощник Главного не узнавал Гелиополис. Не был это и Ори, город-мечта, город-призрак, пристанище стужи последние сотни и сотни веков. Это был чужой город, чужая страна. Все здесь было чужим, даже небо – солнечное, но замутненное каким-то маревом…
Старик поднял на пришельца обведенные сурьмой до самых висков темные глаза. Его седые длинные волосы были перехвачены лентой, одежды отливали золотом. Помощник поклонился Учителю. Они всегда узнавали друг друга: Учитель оставался в одном и том же обличье, ученик – менялся, как и другие двенадцать, но суть его была постоянной. Старик мог намекнуть, но говорить прямо было бессмысленно – все можно понять и принять лишь тогда, когда к этому прикоснулась твоя душа, твое сердце. Если нет – не помогут никакие, даже самые разумные слова и доводы. Истина всегда рождается в адских муках. Если впрыснуть обезболивающее, это будет мертворожденная, отравленная истина.
Огонь ломает камни, Вода терпеливо точит их.
Огонь всего добивается силой, Воде камни благодарны за красу, Подаренную их холодным телам.
Если я буду иметь дело с камнями, То не стану ломать преграды.
Я наберусь терпения, как ты, о, вода!..
Помощник Главного опустился на одно колено и, протянув руку через ручей, взял с ладони Учителя гладкий гранит, за тысячелетия превращенный волнами в человеческое сердце.
Старик набрал пригоршню воды и плеснул ею на руки ученика.
Тот вздрогнул.
– Привет! – мокрой ладонью Рената коснулась Сашиной руки; ее разрумянившееся лицо тоже еще не просохло после умывания, и телохранитель залюбовался им и блестящими янтарно-зелеными ясными глазами. Он многое хотел бы сказать… Но не смел. Либо на этот раз, либо никогда, и теперь каждый неверный шаг будет роковым. – Сколько можно спать? Мы уже в Туле!
Отсчет пошел дальше: тайм-аут закончен. Саша потянулся. Тело совершенно не отдохнуло, но это ничего не значит. Сейчас это не значит уже ничего…
Рената наклонилась к нему и поцеловала. От нее дышало свежестью – как в леске, где они остановились: дождем, легким морозцем, спугнутым первыми лучами солнца, только-только опавшей листвой и слабым, донесенным ветром запахом дыма, когда жгут «дары осени». Осень пахнет смертью, но Ренатина осень была другой – она обещала возродиться весной вместе с ее задорными конопушками. Рената пахла золотой осенью.
– Привет! – шепнул он, тихо прижимая её к себе и целуя в златовласую макушку.
Но девушка была в игривом настроении. Она пощекотала его и выскочила из машины.
Николай высунулся из кустов и смертельно напугал Ренату, на короткое время позабывшую об опасности.
– Да ты что, с ума сошел?! – она хлестнула его курткой, а он, увернувшись, протянул ей букет камышей.
– Ой, какая прелесть! Где ты их нашел?!
– Да тут, неподалеку. В болотце. А ты сегодня такая хороша, ладонька!
– Гроссман попытался обнять ее, но Рената огрела его камышовым веником, ловко развернулась и вприпрыжку побежала по тропинке, легкая, как лань, и такая же рыженькая.
– Саша! Пока ты спал, мы с Ником вспоминали, кто бы мог нам помочь. И, представь себе, вспомнили! В Туле живет старинный папин друг, а последняя поездка папы была именно в Тулу! Может, стоит заехать к дяде Толе?
Саша кивнул:
– Полей мне умыться…
Рената подняла канистру:
– Я не уверена, что он в курсе, но раз уж мы здесь…
– Угу, спасибо, – Саша встряхнул руками и снял с плеча полотенце. – Адрес, телефон…
– Точно! Надо позвонить, а то неудобно без предупреждения.
– И кому тут неудобно?! – подал голос Гроссман, выбираясь из овражка.
– Не подводит ли меня слух? В твоем лексиконе появилось новое слово?! Неудобно шубу в трусы заправлять, куколка!..
– Послушай, Гроссман! – Рената подбоченилась и незаметно для самой себя начала изъясняться в его же манере:
– Если я начну говорить о тебе (хотя это скучная тема), то получится продолжение романа Достоевского!
– Это который из них? «Бесы», что ли? – прищурился Ник.
– Нет. «Идиёт-2». Или «Форменный идиёт».
– Ну, спасибо!
– Да не за что. Приходите еще.
Саша, не вмешиваясь, куда-то исчез.
* * *
– Ладно, козел! Встретимся еще! – парень поднялся на ноги и бросился за своим товарищем.
Серега отряхнул куртку и штаны. Сам козел! Еще раз встретишься – еще получишь. Если ты из другого поселка, то нечего сюда приходить, а если уж пришел, то не качай права…
Тут он увидел стоявшую возле дома бабы Вали машину. Нет, это была не машина! Это было волшебство на четырех колесах, чудо буржуйской техники, роскошная японская громадина! И оттуда Серегу подманивал к себе какой-то тип, довольно бесцветный, лядащенький, не похожий на «нового русского» – те всегда в малиновых пиджаках и с «гайками» на пальцах…
– Сергей? – спросил он, прокалывая парня заценивающим взглядом карих глаз.
– Ну! – пробасил тот.
– Я слышал, ты хорошо водишь машину?
– Ну!
Тип в «Крузаке» молча указал на пустующее водительское кресло. Оно точно ждало хозяина.
– Чё? – не понял Серега.
– Покажи себя, – лениво пояснил незнакомец.
Ну, Серега и прокатил его вокруг поселка. С ветерком. Увлекся даже. Молодой человек пальцем показал ему притормозить возле клуба, а потом долго, слишком долго разглядывал его. Сереге стало неуютно под этим пронзительным взглядом, но встать и уйти он почему-то не мог.
– Пошоферишь? – наконец процедил странный тип.
– Чё?!
– «Штука».
Да он издевается. Кто ему за эти деньги будет горбатиться?! Странно, правда, он как-то называет «лимон» – «штукой», ну да у каждого свои причуды.
– Не, не договоримся!
Тип небрежно бросил ему на колени три зеленые бумажки:
– Задаток.
Серега оторопел:
– Б-баксы?! Ну, тогда…
– Днем спишь ты, ночью – я.
– А… кто вы? Ну, как вас звать?
– Андрей. Смотри, – он ткнул в дорожную карту. – Сейчас нам надо добраться в Тулу.
– К утру будем там. А дальше?
– Дальше – будет видно. Не исключено, что ставка повысится в зависимости от сложности…
Серега чуть не запищал от восторга. А папаша говорит – чудес не бывает! Козел он, козлом и останется в этой дыре.
