- Так же, как и ты!
Это взрыв, это ярость, это ненависть, мне хочется ударить его, но почему, он же, по сути, прав?
- Да, я спас тебя от этой бездны, спас от проклятого пути, по которому иду сам! Включи свои мозги, ты, малолетнее, тупое создание!
- Ты ревнуешь? - Его глаза такие большие, такие красивые, он снова вызывающе смотрит на меня, он уверен в себе, чёрт, как же он хорош!
- Всё, я пошёл, - отворачиваюсь, но он хватает за руку, и что за наглость, целует меня. Я не знаю, почему, но уже не могу остановиться, и мне кажется, мы снова падаем туда, в бездну, откуда нет спасения. Как в фильме ужасов: вся эта ночь, и уличные собаки, и фонари, и холодное такси с бесконечными поцелуями на заднем сиденье. Кадры, только кадры и вспышки, нет целой картины, но внутри зародилось что-то другое, это моё, это принадлежит мне всецело, вся красота и невинность, и я отнимаю уверенность, отнимаю его силы. И Ники такой же послушный, такой же тёплый и молчаливый. Мне не надо, чтобы он что-то говорил. Мне так хорошо, и чёрта-с два я отдам его снова, идут все на хрен, и мамаша его, и тот директор клуба! Как же я скучал! Оказывается, я так скучал по нему! На мгновение, мне мерещится, что это Эван рядом, он улыбается мне застенчиво и мило, как в прошлом, излучая этот искренний свет, но он же мёртв?! Эван моментально превращается в пепел, рассыпаясь в моих руках, и я подскакиваю на кровати! Это сон. Но Ники не иллюзия, он мирно спит рядом, слава Богу, я так рад, не хотелось бы этого показывать, но я не в силах сдержать улыбку. Глажу его по волосам. Я отпущу прошлое, я заставлю мёртвого Эвана замолчать в моей голове, я должен жить, тем более, теперь есть ради кого…
46.
Мне кажется, что я умер снова тогда, в пыли его душной квартиры, в сладковатом, тошнотворном, трупном запахе, в собственной крови и боли. Но я дышу, только это уже не я. Чёртов зомби, меня заживо съели, разорвали тело и вынули сострадание. Ничего нет: мотыльков нет, звуков нет, воздуха нет, боли тоже. Смотрю на себя в пыльное зеркало в стенном шкафу, похож на мертвеца с крыльями на худой спине. Волосы взъерошены, на губах запеклась кровь, рука перебинтована. Зверь кормит меня плохо прожаренным мясом, но меня постоянно тошнит. Хотя, это уже не я, мне плевать. Возвращаюсь в реальность, и снова слышу это приглушённое мычание, такое отчаянное, вырывающееся сдавленным криком сквозь закрытую дверь. Я сам хотел этого, сам пустил оборотня в запрещённые угодья. Что я почувствовал, когда он ворвался на свадьбу и схватил его на глазах у изумлённой публики? Да, ничего! Я думал, мне будет страшно, думал, я буду волноваться или винить себя, но я ничего не чувствовал. Стоял рядом с Теа, прекрасной Теа Вилсон в окровавленном подвенечном платье, будто кошмар прошлого со дна болота. Её губы дрожали, а глаза покраснели от слёз.
- Ты любишь его? - вопрос от странного незнакомца, от бледного парня, больше похожего на наркомана. Я пытался выдавить из себя улыбку, чтобы моё лицо больше походило на живое, но не мог. Она в ужасе озиралась по сторонам.
- Любишь ли ты его, Теа? - мой голос дрожал, но я знал, что почему-то хочу знать ответ, зверь за спиной раскатисто дышал, впившись зубами в шею Зака. Любой знак от меня, и он бы убил его.
- Кто вы такие? - она заливалась слезами, - Что вам от нас надо? Отпустите его!
Я покачал головой.
- Ты не ответила на вопрос. Видимо, тебе плевать на него, ведь так? Можешь ничего не говорить, я и так это знаю. Подлый, мелкий и трусливый, жалкое подобие человека в теле спортсмена. Я освобождаю тебя, Теа. Знаешь, там, в бесконечности, я слышал обрывки твоих мыслей, я знаю, что ты любила меня, знаю, что скучала… Я прощаю тебя, ты понятия не имела, с кем хочешь связать свою жизнь! Я тоже когда-то любил тебя, и тот поцелуй в школе я никогда не забуду, как и твои слёзы на моих похоронах… Прости, что причиняю тебе боль.. теперь ты свободна! - я поцеловал её, эти губы, такие же горячие и нежные, как тогда, много лет назад, её запах так же прекрасен. Она в отчаянии оттолкнула меня и попятилась назад, приподнимая подол забрызганного кровью Зака свадебного платья.
- Эван? Не может быть! - Её глаза блестели и переполнялись страхом, - Не может быть! Ты же умер?!
Я ухмыльнулся.
- Да, но только для тех, кто меня забыл…
И мы пошли прочь из церкви, волоча за собой обмякшего Зака. Она молча смотрела нам вслед, она могла бы побежать, закричать, но ничего не сделала… Я освободил её. Все гости кинулись за нами позже, когда в этом уже не было ни какого смысла, мы скрылись на машине, оставив Теа стоять посреди церкви, в окружении смешанных мыслей. В моей памяти отпечатался страх в её глазах, я будто приведение, напугал её почти до бесчувствия, но она узнала меня, даже в чужом теле. А ведь я уже не я?
Прошло два дня, оборотень Лиам жрёт по частям Зака, вырывая ему ногти, отрезая куски мяса. И Зак отчаянно кричит сквозь серебристый скотч у него на губах, он вырывается и плачет. Первые несколько часов я стоял рядом и молча смотрел, я думал, внутри всё перевернётся, и мне станет жаль его, думал, душераздирающие вопли сведут меня с ума, но ошибался, я ничего не слышал, словно в вакууме, ничего не чувствовал… кроме разочарования. Я и так сумасшедший. Зак не понимал, что происходит, он превратился в животное, отчаянно желающее жить, он был готов сожрать собственное дерьмо, лишь бы этот большой лысый незнакомец прекратил резать его. Я знаю, что скоро Лиам прикончит его, сожрёт часть его органов, а тело распилит и отвезёт за город. А обгадившийся и изошедшийся слюной Зак так и не поймёт ничего, он до последнего будет верить, что выберется. Я должен рассказать ему, кто я такой. Вспомнит ли он меня? Конечно вспомнит, неприязнь и ненависть сильнее любви. Месть, я думал, она будет приторной и вязкой, а она оказалась безвкусной и бесформенной, как комок желатина.
Лиам вышел из той комнаты и завалился на кровать, его окровавленный рот замер в довольной улыбке, на сегодня он сыт болью. Возможно, он проспит до утра, но оборотень так же непредсказуем, как и любое другое животное. Я надеваю кофту с капюшоном и захожу туда, в нос бьёт резкий запах мочи. Не смотреть, не думать, не анализировать! Зак валяется на полу в луже собственной крови, его руки связаны за спиной, лицо всё опухло, левый глаз почти вытек, он уже не похож на того бравого загорелого спортсмена. Кусок дышащего мяса в моче и сгустках крови.
- Мне бы хотелось поговорить с тобой, Заки, но, боюсь, ты всё равно не поймёшь, потому, что остатки твоего мозга просто хотят убежать, и ничего более, - я сажусь на корточки перед ним. Он трясётся и плачет, но не вопит, что уже хорошо.
- Не бойся, я лично тебя резать не буду, хотя нет, бойся Заки, потому, что у меня для тебя новость - ты умрёшь!
