Харон ткнул меня в плечо и прошипел:
– Ты забыл, что ты раб?
– Э-э, да, сэр, – отозвался я и, сделав шаг, остановился перед порогом.
Человек в маске сидел на небольшом стуле в комнате, стены которой покрывали фрески. Его правая рука покоилась на столике, одна нога была переброшена через колено другой, и во всей позе ощущалась какая-то пугающая неподвижность. Охранники расположились в противоположных углах комнаты, а в третьем углу был деревянный сундук на колесах.
– Не бойся, – произнес наркоторговец и поманил меня к себе. – Твои друзья тоже могут войти.
Я сделал еще несколько шагов, оказавшись в комнате. Харон и Эмма остановились у меня за спиной.
– Я тебя раньше здесь не видел, – произнес торговец.
– Я его только что купил, – ответил Харон. – У него даже нет…
– Разве я обращался к тебе? – резко перебил его наркоторговец.
Харон умолк.
– Очевидно, что нет, – кивнул наркоторговец.
Поглаживая бороду, он, казалось, изучающе смотрел на меня через пустые глазницы своей маски. Интересно, как он выглядит на самом деле? – подумал я. – И сколько амброзии необходимо вылить на свое лицо, прежде чем оно расплавится? Содрогнувшись от ужаса, я поспешно отогнал эти мысли.
– Ты пришел, чтобы драться, – произнес он.
Я подтвердил, что именно таковы мои намерения.
– Что ж, тебе повезло. Я только что получил партию первоклассной амброзии, так что твои шансы на выживание резко возросли!
– Спасибо, мне это не нужно.
Он оглянулся на своих охранников, ожидая их реакции, но их лица сохраняли прежнее окаменевшее выражение. Тогда он рассмеялся.
– Там тебя ожидает пустóта, знаешь ли. Ты что-нибудь слышал о пустотах?
В последнее время я только о них и думал, особенно о той, которая сидела сейчас в клетке. Мне не терпелось к ней войти, но, похоже, этот жутковатый тип тут всем заправлял, и настраивать его против себя было бы неблагоразумно.
– Я о них слышал, – кивнул я.
– И как, по-твоему, ты справишься с одной из них?
– Думаю, нормально.
– Просто нормально? – Он скрестил руки на груди. – Вот что я хотел бы знать – ставить ли мне на тебя деньги? Ты победишь?
Я сказал ему то, что он хотел услышать:
– Да.
– Что ж, если я на тебя поставлю, тебе понадобится помощь. – Он встал, подошел к медицинскому шкафчику и открыл дверцы. На полках внутри сверкали ряды стеклянных флаконов. Все они были до краев заполнены темной жидкостью и закупорены крохотными пробками. Взяв один флакон, он подошел ко мне. – Возьми, – произнес он, протягивая его мне. – Это десятикратно увеличит твои лучшие качества и способности.
– Нет, спасибо, – покачал я головой. – Мне это не нужно.
– Все сначала так говорят, а затем, получив трепку, обязательно начинают этим пользоваться. Разумеется, если остаются в живых.
Он повернул флакон в ладони и поднял его к свету. Маслянистая темная амброзия переливалась и сверкала крохотными серебристыми частицами. Я смотрел на нее как завороженный, не в силах отвести взгляд.
– Из чего это делают? – спросил я.
Он рассмеялся.
– Из всяких обрезков, улиток и щенячьих хвостов. – Он снова протянул мне флакон. – Это подарок, – пояснил он.
– Он уже сказал, что обойдется без этого, – резко произнес Харон.
Я думал, наркоторговец разозлится, но вместо этого он склонил голову набок и, глядя на Харона, спокойно поинтересовался:
– А я тебя, кажется, знаю.
– Вряд ли, – ответил Харон.
– Конечно, знаю, – кивнул наркоторговец. – Ты был одним из моих лучших клиентов. Куда ты подевался?
– Завязал.
Наркоторговец шагнул к нему.
– Похоже, ты ждал слишком долго, – усмехнулся он и игриво дернул за край его капюшона.
Харон перехватил его кисть. Охранники подняли пистолеты.
– Поаккуратнее, – предостерегающе произнес наркоторговец.
Выждав еще секунду, Харон выпустил его руку.
– Итак. – Наркодилер снова переключил свое внимание на меня. – Ты ведь не станешь отказываться от бесплатной дозы?
Я не собирался откупоривать этот флакон, но мне показалось, что разумнее будет его взять. Я так и сделал.
– Молодец, – похвалил меня наркоторговец и выставил всех за дверь.
– Ты был наркоманом? – зашипела Эмма на Харона. – Почему ты нам не сказал?
– И что бы это изменило? – спросил Харон. – Да, у меня было несколько трудных лет. Затем Бентам взял меня к себе и отучил от этой дряни.
Я обернулся к нему, пытаясь представить себе, как это было.
– Бентам?
– Я уже сказал, что обязан этому человеку жизнью.
Эмма взяла флакон и подняла его вверх. В более ярком освещении коридора серебристые частицы в черной жидкости сверкали, как крошечные кусочки солнца. Это было завораживающее зрелище, и, несмотря на все побочные эффекты, мне стало любопытно, как несколько капель этого вещества усилили бы мои способности.
– Он так и не сказал, из чего это состоит, – заметила Эмма.
– Из нас, – ответил Харон. – Из крохотных частиц украденных странных душ, раздавленных и скармливаемых нам тварями. Часть каждого похищенного ими странного существа в конце концов оказывается вот в таком флаконе.
Эмма в ужасе отшатнулась. Харон взял из ее пальцев амброзию и сунул ее в складки плаща.
– Никогда не знаешь, где может пригодиться такой флакончик, – заметил он.
– Я не могу поверить в то, что ты согласился принимать это, зная, из чего его делают, – пробормотал я.
– Я никогда не утверждал, что горжусь собой, – ответил Харон.
Весь этот изощренный план был дьявольски безупречен. Твари превратили странных людей Дьявольского Акра в каннибалов, жаждущих своих собственных душ. Зависимость от амброзии обеспечивала им полный контроль над местным населением. Я понял, что если мы в ближайшее время не освободим своих друзей, их души тоже окажутся в подобных флаконах.
Я услышал, как взревела пустóта. Этот рев показался мне победоносным. Спустя несколько мгновений мимо нас протащили бойца, который минуту назад принимал амброзию. Он был без сознания и истекал кровью.
Моя очередь, – подумал я и почувствовал, как по моим жилам заструился адреналин.
* * *
Позади амбро-притона был двор, со всех сторон огороженный высокой стеной. В самом его центре находилась клетка площадью около сорока квадратных футов. Ее прутья были такими толстыми и прочными, что меня ничуть не удивило, что конструкция удерживает пустóту. На земле была прочерчена линия. Судя по всему, она указывала расстояние, на которое способны дотянуться языки пустóты. Перед линией толпилось человек сорок – все странные, все изрядно потрепанного вида, – благоразумно стараясь за нее не заступать. У стен двора виднелись клетки поменьше. В них были заперты волк, тигр и, судя по всему, взрослый мрачведь. По сравнению с пустóтой эти животные явно особого интереса не представляли, и бои с их участием пока отложили.
Главное развлечение находилось внутри большой клетки, прикованное к толстому железному столбу наброшенной на его шею цепью. Пустóта была в таком плачевном состоянии, что я испытал чувство сродни жалости. Ее облили белой краской и измазали грязью, отчего она была видна всем присутствующим. В то же время подобный окрас придавал ей нелепое сходство с далматинцем или мимом. Она сильно хромала, оставляя позади себя черный кровавый след. Ее мускулистые языки, которые в предвкушении схватки должны были со свистом рассекать воздух, безжизненно волочились по полу. Это раненое и униженное существо ничуть не напоминало кошмарное видение, к которому я привык. Но зрители, видевшие пустóту впервые в жизни, все равно были потрясены и ее обликом и способностями. Даже в своем не самом лучшем состоянии пустóта умудрилась победить трех бойцов подряд. Она по-прежнему была очень опасна и совершенно непредсказуема. Видимо, именно поэтому двор был окружен вооруженными людьми. По принципу «Береженого бог бережет».
