Кристина встала на ноги. С самого начала, этой нелепой истории про оборотня, она не переставала думать о тете Любе. Перед её глазами стояла картина, уведенная ею в морге. Эти ужасные раны на теле несчастной и слова капитана. Как его звали? Кристина не смогла вспомнить.
Всё это наталкивало её только на одну мысль…
— Наверное, я следующая, — тихо прошептала она.
— Разговариваете сами с собой? — услышала она знакомый голос.
Кристина резко повернулась и не поверила своим глазам. Перед ней стоял Антон. Он был в длинном черном плаще из кожи, на его лице была играющая улыбка, во рту его была соломинка, которую он передвигал из одного уголка губ в другой.
— Как ты здесь оказался? — Еле слышно произнесла она.
— Я шел по твоим следам, — почти шепотом произнес он.
— Тут не центральный парк. — Кристина инстинктивно стала пятиться назад. — Как вы меня нашли?
— Успокойся. — Антон медленно двигался за ней.
— Не подходи, — молящим голосом произнесла она.
— Я просто искал тебя, встретил твою подругу, а она сказала, где ты.
— Стой, где стоишь.
— Хорошо.
Антон дошел до одного из нескольких пеньков, которые стояли вокруг камня-монумента, и сел на него.
Кристина подошла к дереву, обняла шершавый ствол рукой и, прислонившись к нему щекой, сказала:
— Я тебя искала. Я была такой красивой вчера.
— Ты и сейчас прекрасна.
— Я совсем одна, — её глаза вновь залили слезы.
— Ты ни когда не была одна. — Антон встал. — Я всегда был рядом.
Кристина будто ждала этих слов. Он рядом и она больше ни чего не желает знать. Кто он, откуда уже не важно. Больше не важно.
Не торопясь, продлевая момент неизбежной близости, Антон и Кристина стали делать шаг за шагом навстречу друг другу. Сблизившись, они слились в страстном поцелуе. Кристина сползающим движением рук сняла с него плащ. Рука Антона окунулась в роскошные локоны и нежно растрепала рыжую копну волос Кристины. Её глаза горели зелёным пленительным пламенем, устоять перед которым не смог бы не один смертный мужчина. Страсть, о которой она даже не подозревала, полностью захлестнула её сознание. Антон обнял её за талию и нежно, как что-то хрупкое опустил на распластавшийся по земле плащ. Потом всё было как в тумане. В глазах у неё потемнело, она больше не чего не видела, кроме его глаз, губ, волос, которые спадали ей на лицо. И хотя температура была довольно низкая, она чувствовала жар, потому как от его тела исходило такое обжигающее пламя, что Кристина вся покрылась испариной. Его поцелуи жгли её кожу, его объятия парализовали всю её сущность, его прерывистое дыхание, действовало как опьяняющий дурман. Кристина понимала, что они такие разные, такие далёкие, но в это мгновение их противоположности слились в одно неразделимое целое. Она ещё крепче обвила его руками и ногами, будто боясь, что это просто сон, что она вот-вот проснётся и его не будет рядом. Но это был не сон, в этот миг она поняла, что до этого момента она действительно спала, что она только-только начинает просыпаться.
Из-за высокой обшарпанной двери аудитории раздавался то дружный смех, то улюлюканье, затем веселье сменялось мертвой тишиной, и вновь, смех.
Проходившие мимо аудитории абитуриенты, чуть задержавшись возле двери, вздыхали с глубоким сожалением — профессор Рокшин читал одну из своих знаменитых лекций. В глазах молодых людей читалось глубокое сожаление. Весь университет теперь знал, что Аристарх Львович обладал тонким юмором, лояльным взглядом на учащихся, а самое главное, он ни когда не ставил неуд. Те немногие, кому посчастливилось стать его студентом, нарочно подогревая интерес и вызывая зависть у тех, кто не попал к нему на лекции, разносили о профессоре всевозможные байки и легенды.
За дверью вновь послышался дружный смех.
Аристарх Львович скрючив пальцы в виде когтей, скорчил страшную гримасу, оскалив зубы. Затем тихое бормотание профессора врезалось в общее настроение:
— Оцепенение от встречи с волком не возможно передать.
— Так это был волк! — раздался чей-то веселый выкрик.
— Конечно артист из меня никудышный. Но поверти мне на слово, страха бы вы натерпелись.
— Да чего там, собака собакой, — это был всё тот же голос студента.
Рокшин снова проигнорировал заябияку.
— В оправдание могу сказать, — продолжил профессор, — что в основном это были акты самозащиты, нежели хладнокровное убийство с целью поедания человечины. Животным не свойственны чувства, ими движет инстинкты. — Профессор снял очки и оглядел внимающую его аудиторию. — Что же касается мифов и легенд, связанных с волками, то корни подобных историй лежат глубоко за пределами нашей эры.
— А, можно подробней, — вновь этот прыщавый малый с последнего ряда.
— Господин Корнеев, если я не ошибаюсь. — Профессор хитро улыбнулся. —
— Я понимаю, молодой человек, что ваша цель сегодня, как можно дальше увести аудиторию от скучной темы. Согласен вам помочь. Я сменю её если вы ответите мне на один вопрос.
— Не вопрос, Аристарх Львович. Задавайте.
Снова смех.
— Конечно, учебный год не так давно начался, и возможно из ваших, без сомнения умных голов, слегка выветривалась информация прошлогодних лекций. Так что думаю нам нужно кое-что вспомнить. Господин Корнеев, голубчик, ответьте мне, пожалуйста, на такой вопрос: когда зародилась религия?
— Странный вопрос, Аристарх Львович.
— Действительно странный. Нет, постойте ка — мы же изучаем историю религий, не так ли?
В зеле вновь прошла волна смеха.
— Давай Ромка, не робей! — Подбодрил его кто-то из присутствующих.
— А…-
"Ромка" закатил глаза к потолку, и, пытаясь найти там ответ, стал рассматривать лепнину.
— Ну, примерно…,- он сделал глубокий выдох, — примерно…
— Можете не напрягаться. Я припоминаю вашу курсовую на эту тему. Судя по вашему ответу, — профессор развел руками, — она писалась без вашего присутствия.
Вся аудитория неодобрительно загудела.
Аристарх Львович приложил указательный палец к губам, призывая студентов к спокойствию.
— Но то, что вы, — продолжил он, как только воцарилась тишина, — не поленились и открыли столь уважаемое издание как Большая Советская энциклопедия, дает вам право на зачет. Итак, полюбопытствуем.
Профессор стал копаться в стопке курсовых работ, лежащих на его столе. Вытащив из стопы курсовых ту самую, он открыл прозрачную папку и стал зачитывать вслух:
— Согласно современным научным данным, Религия возникла, по-видимому, в эпоху верхнего палеолита (каменный век) 40–50 тыс. лет назад на относительно высокой уже ступени развития первобытного общества. Памятники верхнепалеолитического искусства запечатлели зарождение культа животных и охотничьего колдовства. О наличии религиозных веровании свидетельствуют также верхнепалеолитические погребения, отличающиеся от более ранних обычаем хоронить умерших с орудиями труда и украшениями. Это говорит о зарождении представлений о посмертном существовании — о "мире мёртвых" и "душе", которая продолжает жить после смерти тела.
